— Там моя сестра! — Так она ж того, сговорилась с супостатом. — Так это правда? — Яромир с укоризной глянул на Радмилу (Тайка не понимала, как та до сих пор не сгорела от стыда). — Правда, — не стала отпираться воительница. — Поверь, у меня были причины. И если ты соизволишь выслушать, я… — Пли, — Яромир опустил руку. Шесть краснооперенных стрел дружно пропели в воздухе, но не достигли цели, а, натолкнувшись на невидимую преграду, осыпались вниз, словно диковинные птицы, которым в полете подрезали крылья. — Мир, послушай, — крикнула Радмила, свешиваясь с ветки, — ты неправ! Мы все ошибались. Тот, кого вы зовете Лютогором, вовсе не враг нам. И если мы ему не поможем, то вскоре столкнемся с неизмеримо большей опасностью, исходящей из навьего царства! — Это он тебе сказал? — Губы Яромира презрительно искривились. Кто-то тихонько тронул Тайку за рукав. Обернувшись, она увидела Гриню. — Ведьмушка, а чего это они ругаются? — Тс-с, — отмахнулась она. — Потом объясню. И леший обиженно умолк. — Воевода, может, нам того, дуб энтот спилить к бесам? — Неждан почесал в затылке, и Яромир шикнул на него так же, как Тайка на Гриню всего мгновение назад. — Ты всегда верил мне, брат. Так почему не веришь сейчас? — Радмила заломила руки. У Яромира на лице дрогнул мускул. — Ты околдована. — Нет же, — она рассмеялась. — Как ты не понимаешь? Я давно люблю Лиса и хочу быть с ним. Это я спасла его тогда из царской темницы. — Ты с ума сошла? — Позволь, я попробую его убедить, — Кощеевич, улыбнувшись, щелкнул пальцами, как раз в тот момент, когда Яромир замахнулся ложкой. Кладенец выпал у него из рук, его собственный меч лег в траву рядом, а дивий воин медленно пошел к дереву. Глаза его были пусты и безжизненны. Первым неладное заподозрил Неждан и попытался поймать командира за рукав, но тот вырвался и продолжил путь. Когда двое дюжих молодцов попытались заломить Яромиру руки, тот раскидал их, как детей, а потом врезал в челюсть Неждану, да так, что сбил приятеля с ног. «Вот это силища!» — только и успела подумать Тайка, а ноги уже сами несли ее вперед. Разбежавшись, она напрыгнула на Яромира со спины и рванула с шеи шнурок с оберегом. Тот, как назло, оказался крепким. Ей повезло, что дивий воин был занят тремя другими молодцами из дружины и поэтому не прибил ее — просто сбросил в траву. Тайка шмякнулась навзничь — аж зубы лязгнули. Из глаз брызнули слезы — больше от обиды, чем от боли. И тут над головой раздался могучий Гринин рык: — Ведьмушку нашу забижать не позволю! Он сгреб Яромира в свои медвежьи объятия и врезал лбом прямо тому в нос, а Тайка завопила что есть мочи: — Гринька, держи его! Сорви оберег! Это из-за него Яромир не в себе. Леший покраснел от натуги, но ему явно не хватало рук, чтобы успеть и то, и другое. Тайка испугалась, что Яромир сейчас вырвется, но тут, к счастью, подоспел Неждан и со всей силы сдернул проклятый шнурок. Дивий воин вмиг перестал вырываться. Он пошатнулся и, похоже, устоял на ногах лишь потому, что Гриня до сих пор держал его, зато в глазах наконец-то появилось осмысленное выражение. — Хватит, — голос Яромира прозвучал сипло. — Я в порядке. Гриня ослабил хватку, и дивий воин утер рукавом кровь, текущую из разбитого носа. На дубе заколыхались листья, спелые желуди посыпались на землю. Лис поднялся в полный рост, балансируя, дошел до края ветки, протянул руку Радмиле, и они вместе прыгнули. — Уходят! — крикнула Тайка, но было уже поздно. Беглецы, словно заправские белки, перескочили с дуба на вяз — благо, деревья тут росли мощные, древние, — а потом оба нырнули в дупло. Поляну осветило серебристо-синее сияние, которое быстро померкло. — За ними! — рявкнул Яромир, подхватывая Кладенец (тот, подумав, превратился в кочергу, украшенную самоцветами), но Неждан положил ему руку на плечо: — Поздно, воевода. Они наверняка перенеслись в Навье царство. Ты же видел синий свет. Дивий воин в сердцах ударил кочергой по зеленым стеблям ни в чем не повинной пижмы, а Гриня протянул Тайке руку, помогая подняться. И тут из соседних кустов вывалился взъерошенный Пушок. В когтях он тащил тяжелый пакет, доверху наполненный колотым льдом. — Уф, принес холодненького. Сам наковырял, из морозилки! Эй, а что это вы на меня так странно смотрите? Я что-то пропустил? * * * Лед, который принес коловерша, пригодился и Яромиру, и Грине, и дивьим молодцам из царской дружины, пострадавшим от рук своего же доблестного воеводы, и Никифору (тот как раз очухался и теперь в голос сокрушался, что никак не ожидал от Радмилы такой подлости — ведь это именно она ударила домового по голове). Тайка тоже приложила кусочек льда к затылку — хуже уж точно не будет. Пока все зализывали раны, Пушок под шумок уминал пироги — не пропадать же добру. А Неждан, вдруг опомнившись, достал из сапога берестяной свиток и протянул его Тайке: — Вот. Это царица Таисья велела тебе передать. Сказала, мол, внучку мою узнаешь сразу, как увидишь. И то правда — узнал. Уж больно вы с ней схожи. — Да, мне всегда говорили, что я — вылитая бабушка. Почти одно лицо, — Тайка улыбнулась. — Не только лицо, — одобрительно хмыкнул воин, — нрав тоже. Смелая ты. И сообразительная. Ишь, как ловко про оберег догадалась. А Тайке вдруг пришла в голову еще одна дельная мысль: — Эй, Гриня, — она повернулась к лешему, который уже успел поменяться поясами с кем-то из молодцев дивьей дружины и теперь с восторгом рассматривал медные бляшки на обновке. — Скажи-ка, а тогда, в подвале, Вьюжку кто попросил увести? Небось Радмила? — Угу, — кивнул леший. — Сказала, мол, брат велел. Я ж не знал, что она вона какая тварюка! — Да, она всех нас обманула, — Тайка вздохнула. Ей вдруг стало очень обидно за Яромира. Тот так искренне верил сестре и любил ее всем сердцем. Искал по всему Дивнозёрью, пытался защитить от всего на свете… Страшно даже представить, каково ему теперь. Еще, небось, и от царя влетит за то, что Кощеевича упустил. И в Дивьем царстве наверняка будет новая война… Она шмыгнула носом, развернула письмо и пробежалась глазами по строчкам. Бабушка писала, что волнуется и скучает. Говорила, что волшебное зеркало пока не починили, но царь Радосвет обещал показать его лучшим чародеям, и, возможно, им скоро удастся свидеться во снах. Справлялась, здорова ли внучка, хорошо ли кушает, тепло ли одевается… Тайка сама не поняла, как вышло, что слезы вдруг закапали прямо на бересту. Она тоже скучала — так сильно, что и словами не передать. Солнце совсем скрылось за деревьями, и в лесу начали сгущаться сизые сумерки. В траве зажглись светлячки — и откуда только взялись в это время года? Не иначе как кто-то из дивьих сотворил чары… Вся поляна мерцала и переливалась золотыми искорками. Задумавшись о своем, Тайка вздрогнула, когда рядом с ней на траву опустился Яромир: — Ну и о чем плачешь, дивья царевна? — Я не плачу, — зачем-то соврала она. — Просто в глаз что-то попало. Он не стал спорить, а вместо этого потрепал ее по волосам. Тайке пришлось закусить губу, чтобы не зарыдать в голос. — Помнишь, я говорил, что хотел бы оставить тебе что-нибудь на память, — он взял ее руку и вложил в ладонь упругое перо симаргла, белое, как снег. — Вот, возьми. Помнится, прошлое ты потратила. Я не смогу всегда быть рядом, но если случится беда, позови Вьюжку, и он прилетит в тот же миг, где бы ты ни находилась. — Спасибо, — Тайка нашла в себе силы улыбнуться. — Знаешь, у меня тоже есть для тебя подарок. Она сняла с шеи монетку — тот самый медный пятак с дырочкой, который достался ей от бабушки. — Ба говорит, он счастливый. Она с ним алгебру на пять написала. Дивий воин наклонил голову, и Тайка надела монетку ему на шею. — Да, вот еще что, — Яромир сунул руку в карман. — Мне кажется, он хочет остаться с тобой. В его мозолистой ладони лежал стальной браслет, переливающийся синими и красными каменьями, и Тайка ахнула: — Кладенец?! — Он самый, — кивнул Яромир. — Во что угодно у меня превращается, только не в меч. А тебя слушается. Стало быть, тебе им и владеть. Она взяла браслет, тот вмиг потеплел и превратился в змейку, которая обвилась вокруг Тайкиного запястья, закусила собственный хвост и окаменела. А может, только сделала вид. — Ой. И как же теперь его снять? — А ты не снимай, — посоветовал дивий воин. — Если хорошо попросишь, он сам спрячется. А волшебное оружие лучше всегда носить при себе. Мало ли что… — Слушай, а тебе дома не влетит за все это? — Тайка всплеснула руками. — А то придешь такой — без пленника, без сестры, без кладенца… Хочешь, я бабушке письмо напишу и она попросит царя, чтобы тот тебя не ругал? Яромир рассмеялся. — Ругать? Царь? Ну ты и выдумщица. Еще скажи, в угол меня поставит.