И только когда чьи-то руки сильно толкнули сзади в плечи, я, уже выпадая через перила, поняла, что происходит что-то плохое… Глава 9 Есть ли границы у бесконечной благодарности? Резкий рывок, сопровождающийся треском ткани, остановил мой едва начавшийся полет. Спаситель ловко перехватил материю, подтягивая сначала за юбку, а потом и за верх платья. Кисея не выдерживала, зато шелк хоть и разрывался, но достаточно медленно для того, чтобы я успела обнять руками стойку балюстрады. От выброса адреналина, или что там разлетается по организму, когда пытаются убить, в голове резко прояснилось, а сердце выстукивало какие-то отчаянные кричалки. Ухватившись за перила, я подтянулась на дрожащих руках, перебросила ногу и замерла, улегшись на каменной опоре и мелко трясясь. — Пришлось выбирать: или вас спасать, или давать в лоб этому уроду, — раздался знакомый низкий голос. Все-таки Торваль пошел за мной, уж не знаю за какой надобностью, но спасибо ему большое. Я храбрая и, предполагаю, не дура. Но пытались убить меня впервые. И это оказалось дико страшно. А главное, никакой возможности сопротивляться. Убийца даже не думал выкрикнуть предупреждающие слова или нанести предварительный удар. То ли дело в моем мире. Уважаемый Святослав Игоревич[9] предупреждал печенегов письмом: «Иду на вы!», чтобы знали и не забыли выйти навстречу, дабы побиться в чистом поле. Очень удобно и прилично, и никаких разрушений поселениям. Кто хочет, добро пожаловать, буду ждать вас у овина. А японцы? Перед первой встречей с японским возможным партнером почитала классику, основу культурного сознания «Повесть о доме Тайра». Подошла армия к воротам, а им сообщают: «Нет чести биться с нами, нас мало. Идите к другим воротам, там защитников много». Армия развернулась и пошла к другим воротам. А тут — фу. Без слов, без объяснений выкинули девушку с балкона. Причем убийца — мужчина, скорее всего, слишком сильно и жестко толкнули. Хотя и в нашей истории сволочей-толкальщиков в спину достаточно. Хватит ныть и наговаривать на мир. Я осторожно сползла с перил в руки Виктору. Он обнял. — Истерики не будет? Придерживая меня, гладил по голове, прижимал к теплому, надежному телу. Понемногу дрожь унялась. — Истерика — не мой стиль. Мой стиль — поджечь, потом зайти проверить, ничего ли не забыла, — грустно поделилась я. — Да уж, — неопределенно пробормотал он. И вдруг опять я почувствовала необычный, едва уловимый, тонкий запах тимьяна. Тут же начавший кружить голову. Я с изумлением подняла глаза и заметила жаркий, но тут же с трудом отведенный мужчиной взгляд. Он был нацелен вниз, на коленку в порванном чулке. Ножка выглядывала из разорванной дыры в юбке. Но хуже всего — лиф тоже порвался, и одна из розовых вершинок груди задорно торчала в эффектном окружении порванной кисеи. — О небеса! — услышала я слабый, шокированный возглас. В дверях балкона стояли обе мои тетушки, видимо, решившие меня поискать. Вот и нашли. Мои тетушки не были бы Бизо, если бы не умели мгновенно брать себя в руки и перестраивать планы. Веера у них в руках загудели разозленным пчелиным ульем. — Вас, кажется, зовут мистер Торваль? — дрожащим голосом спросила тетя Клара. — Сейчас самое время немедленно сделать невинной девушке предложение! — Женитесь! — дала горькое согласие тетя Гвен, скорее всего, рассчитывающая на другого жениха. Они обе сделали угрожающий шаг вперед, невольно заставив нас с оборотнем отшатнуться. — И не подумаю! — грубо возразил им Виктор, даже не пытаясь выпустить меня из рук. — Вот еще! — громко возмутилась я, одновременно стараясь запахнуть ворот. Почему-то перед Виктором мне не было особенно стыдно. Мужик и мужик, наверно, перевидал грудей в своей жизни. А вот тетушки — создания нежные, да еще мои родственницы. Вон как пыхтят, неприятно им смотреть. — Вы не хотите за меня замуж? — возмутился Виктор. Вот это настоящая мужская логика. Он не хочет, а я, значит, должна кипятком исходить от одной идеи видеть его топорную физиономию ежедневно за завтраком. Кстати, куда-то исчез странный запах, и думать сразу получилось яснее. — Отпустите меня, — сказала я строгим голосом. И уже обращаясь к тетушкам: — Этот мистер меня спас. Голова с непривычки закружилась, и я чуть с балкона не упала. Но моя благодарность не работает по принципу «жизнь за жизнь», поэтому подарим хороший артефакт, поблагодарим от души, и мистеру хватит. Только в кино видела, как красиво может отпасть челюсть, и вот сейчас в первый раз удостоилась лицезреть вживую. А челюсть у Виктора была внушительная. Но что мне еще оставалось делать? Пугать тетушек на балу сообщением о покушении? Убийца-то давно убежал. Я потом им все объясню, деликатно и в спокойной обстановке. Пообещать вселенскую благодарность спасителю? И так нафаршированному надменностью и собственной значимостью, надави пальцем — и поползет из него. — Мои благодарности, — кивнула я. — И будут еще большие, если откроете мне дверь вон на том соседнем балкончике. Не выходить же мне через зал в таком виде. Я хотела развести руками, но, поймав охотничий взгляд Торваля, передумала. Не заслужил. — А что мне за это будет? — поинтересовался мистер благородство. Тетушки возмущенно заквохтали. — Вы подлец, а не джентльмен, — сорванным голосом сказала тетя Клара. Ее широкая, старинного фасона юбка заколыхалась, изображая бурное море. Рядом пыталась закатить глаза тетя Гвен, но поняла, что так пропустит дальнейшие события, и прекратила. О, если и дальше будут препираться, уйти через балкончик мне еще долго не светит. А там забредет сюда какой-нибудь зевака, и поди ему объясни, чем мы тут занимаемся. — Есть предложение, — сказала я оскорбленному, но пока держащему лицо Торвалю. — Вы хотели магическое воздействие? Будет. — Наедине, — жестко заявил Виктор. — Один раз, — не менее железно сказала я. Оборотень замер, пару раз моргнул удивленно. Потом, сдержанно фыркая и что-то бормоча себе под нос, не слушая опять загалдевших тетушек, полез на соседний балкон. Оттуда подал руку. Дернул глазом, когда я развернулась спиной к тетушкам, встала на перила, перенесла волосы вперед, прикрыв стратегические места, и спокойно протянула ему руки в ответ. — С ума сойти, — проскрежетал Торваль, втянув меня на балкон. Там я молниеносно запахнулась, повернулась к тетушкам и мило им покивала. Родственницы нервно замахали веерами. Но затем сообразительно бросились нас встречать в коридор. — Значит, в женихи не гожусь? — Виктор злобно дернул за замок, сорвав хлипкую дверь с петель. — Мир большой. Кому-нибудь сгодитесь, — огрызнулась я. Мы ворвались в крошечный альков,[10] тем самым испугав барахтающуюся на топчане парочку. Белокурая худышка, одни косточки, таких, ей-богу, надо силой откармливать, завизжала, пытаясь слезть с крупного мужчины. Платье на ней висело на талии и ниже, так что я почувствовала себя вполне прилично выглядящей на этом фоне. Мы с Виктором быстро побежали сквозь комнатку, и только у двери меня остановил и заставил развернуться возглас: — Ханна, ты куда? Можно же продолжать. Я встретилась глазами с… испуганной подружкой. До этого видела спину, но, однако, теперь произошло опознание. Ханна Фист, чопорная и трепетная мисс, так заботящаяся о моей и своей репутации. А с банкетки вставал Джеймс. Хм. Сказать, собственно, было нечего, я только механически кивнула, изображая дружественное приветствие. Ханна также вежливо кивнула в ответ. Вот так. Сохранять лицо, даже если больше сохранять нечего. Выйдя в коридор, я обнаружила, что тетя Клара уже ждет нас. А Гвен, как выяснилось, отправилась за накидкой для меня. Торваль, скрестив руки на груди, оперся спиной о стену, хмурясь и старательно отворачиваясь. Не только мое самолюбие сегодня разнесено в клочья. Будем считать, что бал удался. Глава 10 Крепко следи за тылом, даже если ты не парень — Джеймс не самый лучший вариант, — со вздохом призналась Ханна. Она необыкновенно хорошо выглядела в сиреневой шляпке с каскадом цветов по тулье и такими же букетиками на лифе облегающего платья. Юбка сзади почти подметала оборками улицу, зато передняя ее часть еле достигала колен. При шаге мелькали темно-розовые чулочные подвязки. Над головой она крутила милый кружевной зонтик от солнца. — На вид Джеймс — весьма хорош, — дипломатично заметила я. Мы медленно прогуливались с Ханной по улице, ведущей в городской парк. Утром соседка вызвала меня письмом, видимо, волнуясь из-за событий вчерашнего бала. И, кстати, совершенно напрасно, я была не из тех, кто разносит слухи. О чем ей не замедлила сообщить. Но от идеи прогулки она не отказалась, а я была рада познакомиться с городом. И с удовольствием смотрела по сторонам. Сегодня после обеда у меня была назначена встреча с Виктором. К ней хотелось бы получить немного больше информации о Торвале и об оборотнях в целом. Заодно прояснить, почему Ханна посчитала его импотентом. После поползновений на балконе меня терзали крайне несмутные подозрения о хорошем состоянии его потенции.