Я с удовольствием показала Джону большой палец. Он неуверенно показал мне его в ответ. — А что это означает? — с интересом спросили из ближайших кустов. — Палец основной, большой. Показываю ему, что он настоящий мужчина и все у него большое. Понятия не имею, о чем сигнализирует большой палец, но есть правило — на спорные вопросы отвечай быстро и уверенно, потом скажешь, что это был вариант, а экспертный статус будет уже завоеван. Ханна с интересом посмотрела на Джона и облизнула губы. Тот, осклабясь в ответ, зазевался и был свален прыгнувшим на него тузиком. — Вали тузиков! — закричала я, начиная переживать за братьев. Сама в драку не полезу. Там, где дерутся пять здоровых мужиков, получить случайный веский аргумент по лицу — весьма высокая вероятность. Меня тетушки потом соломкой нарежут и больше из дома не выпустят, если с фингалом приду. И не объяснять же, что синяк — лучше изнасилования. Нет уж, к лицу благонравной леди только старомодное искусство партизанской войны, которого с 1812 года не чурались даже аристократы. И я опять в выпаде изо всех сил ткнула острым концом зонта в ягодицу одному из тузиков. Зонтик крякнул и согнулся. — Да твою ж в ж…, женщина! — завизжал этот нахал. И тут же схлопотал от Дика. За то, что выражается при дамах, и вообще — оппонент. Рыжий оглянулся и показал мне большой палец. — А чего это он ВАМ большой палец показывает? — раздался сбоку любопытный голос. — Хвастается, — неопределенно ответила я. — Не хвастается, а говорит, что у вас тоже все… большое, — уверенно сказали из других кустов. Даже не знаю, отрицать или радоваться. Знак большого пальца явно приживется в этом мире. От входа зазвучали пронзительные свистки. И на поле боевых действий появились полицейские в белых мундирах. — Опять ты, Дик, — застонал один из них, молодой усатый парень. — Да не выберут уже Виктора, смирись. — Вяжите его, — распорядился седовласый страж порядка с огромными усищами и туго стянутым кительным ремнем животом, — опять Псих драки затевает. Безобразие какое. Сейчас прямо на моих глазах заберут Томасов, а мы останемся с остальными тремя хулиганами. Вот что такое дурная слава — не разбираясь, просто «вяжите», а Томасов, между прочим, всего двое было. Несправедливо! — Офицер! — громко сказала я. — Я свидетель и пострадавшая. Эти джентльмены дрались все вместе и виновны впятером! — Пострадавшая? — опешил седой и осторожно осмотрел меня на предмет повреждений. Судя по всему, местному правосудию еще не знакомы миллионные иски за моральный ущерб. Что ж, пора цивилизовать этот мирок. — Да девки сами подставные! — заскулил вдруг один из тузиков, держась за зад. — Одна деньги дала, чтобы мы ее подругу помяли. А сами торвальцев в засаду позвали. Это нечестно! Я сжала губы и развернулась к Ханне. Та отступала спиной к кустам и отрицательно мотала головой. — Всю компанию в кутузку! — устало сказал седоусый. — Там и будем разбираться. Я хотела выпрямить спину и задрать подбородок, но, о чудо, именно так я все время и стояла. Гордо, надменно, как подобает истинным Бизо. — Мисс? — осторожно обратился ко мне молоденький служака. — Ведите, — по-королевски кивнула я и протянула ему сломанный зонтик. Оружие же сдают при задержании? Глава 11 От сумы и от тюрьмы не зарекайся Нас всех посадили в одну камеру. Точнее, часть комнаты за решеткой, так как для девушек просто не оказалось подготовленного места для задержания. Поэтому, пока оформляли бумаги, мы рядком сидели на длинных лавочках вдоль стены длинной полутемной камеры. Я отсела подальше от Ханны, но она не теряла надежды на реабилитацию. — Фи, ты все неправильно поняла. Молодые люди тоже меня неправильно поняли, — нудела она жалобно. — Я неправильно поняла? Да мне совершенно понятно все объяснили, во всем признались. — Мы не признавались, — огрызнулся один из тузиков. — У нас вообще, может быть, другие планы были. — И какие планы? Изнасиловать хотели? — Да не дождешься! — возмутился волк. — У меня и денег таких нет. Нынче изнасилованье — развлечение только для богатых, а девушки все меркантильные пошли. Ничего ради идеи. Она, — тыкнул в сжавшуюся Ханну, — мало денег дала, только на помять-попугать. Исполнили бы по договоренности, ко всеобщему удовольствию. Но вы нечестно поступаете… — Я хотела позднее за подмогой побежать, чтобы ты потом меня больше ценила. Ничего бы не сделали, зато мы после этого подружки навек бы стали. Тоненький голосок Ханны звучал тоскливо. Э, нет, девушка. Ненадежному партнеру второй раз бумаги не доверяют. Обманул в одном, значит, и в другом сможет. Мало того, хоть по бизнесу и не рекомендуется, разошлись — и все, сама я такие подлости не прощаю, не по моему характеру подлого человека без урока отпустить. Мы еще, Ханна, вернемся к этому вопросу. А пока — просто не общаемся. — Ханна, ты поступила отвратительно. Прошу больше в моем доме не появляться, родных я предупрежу. Прекрасные оленьи глаза наполнились слезами. Она повернулась к Дику, протянула к нему тонкие нежные руки. — Нет, — сказал Дик, — от парней всякого можно ждать, но чтобы приличная мисс так подло поступила, это совсем никуда не годится. Извини, Ханна, подставлять друзей — последнее дело. Остальные закивали, даже тузики. — Эй, — сказали от решетки, — блюстители морали, всем на выход. И дверь открылась. Каюсь, как старшая сестра в большой семье, дальнейшее произошло совершенно автоматически. — Кто последний, тот убирает! — брякнула я и выскочила первой. За спиной была секундная тишина, а потом крики и шум. Оборотни тоже не понаслышке знали о жизни бок о бок, поэтому чуть не вынесли дверь. К моему величайшему удивлению, четвертой вылетела Ханна в шляпке набекрень. — Да что ж вы творите! — заорал седоусый, вставая из-за стола. Входящий в участок Виктор Торваль резко остановился, с оторопью смотря на меня, гордо стоящую посередине участка. Седой никак не унимался: — Эту леди допросить первой, драку собрала, весь участок взбаламутила, бывают же ведьмы, прости небеса. Мрачное лицо Торваля рассекла кривая ухмылка. — Надо с Советом обсудить, кого из соседей мы нынче особенно не любим, и мисс Бизо послом направить. Никаких армий не понадобится. Только границу потом закрыть, во избежание. Я перевела на него холодный взгляд. — Рада вас видеть, мистер Торваль. Чему обязана такими фантазиями? — Виктор! Она за нас! За моими плечами встали Дик и Джон. Причем Дик неприлично близко, опалив дыханием висок. Торваль тоже это заметил и еле заметно поморщился. — Ричард, Джон, сколько мне раз повторять, что я в этой гонке не участвую. Приветствую вас, мисс Бизо, приношу извинения за свою несдержанность. Вы, как всегда, впечатляющи, а это последнее, чего ждешь от человеческой девушки. Он перевел взгляд и поднял удивленно бровь. — Мисс Фист? Не ожидал, простите. Мне сообщили только о моих людях и завязавшейся драке. Так это из-за вас? Этот индюк заподозрил меня в активном участии в потасовке, зато решил, что джентльмены боролись за мисс Фист. Вопиющее, хоть и завуалированное оскорбление. — Скорее из-за нее, — ткнул в меня пальцем один из тузиков, — другая мисс только заплатила, но можно было бы и не платить. Ради такого кусочка я бесплатно бы подрался. Только, чур, зонтики не применять. Мисс Фист обиделась на «бесплатно» и потребовала вернуть деньги. Мистер Торваль поздоровался с полицейским, приветственно подняв шляпу, с холодным лицом начал выслушивать подробности, бросая на мисс Фист сощуренные взгляды.