Теперь выясняется, что и мой диплом ничего не стоит. Ну, то есть красоту я наводить умею. Но в других самых элементарных магических вещах ни в зуб ногой. — Магия иллюзий, Оливия, пугающе близко подходит к магии изменения мира, — вкрадчиво сказал Дэниель, усаживаясь напротив меня. — Чем меньше людей обладают этим даром, тем лучше. Нас вполне устраивает, что все, кто обладает хоть искоркой нужного таланта, бесцельно тратит годы, просиживая на студенческих лавках. — Вас — это последователей ордена Тиарга? — уточнила я. — Да нет никакого ордена. — Дэниель досадливо поморщился. — Точнее, когда-то был, но уже давно не существует. Ты же сама прекрасно знаешь, что иллюзорники суть одиночки. А наш талант берет начало именно из искусства преображения реальности. Можно объединиться против общего врага, как было, например, с Франциском Проклятым. Но в обычной жизни в этом нет необходимости. Орден — это что-то даже по названию своему напыщенное. С обязательными собраниями и какими-то совместными ритуалами. Кому, по сути, это надо? Лишние телодвижения очень отвлекают от более интересных дел. — А как же татуировка? — въедливо напомнила я. — Это, моя дорогая, знак отличия. — Дэниель высокомерно вздернул подбородок. — И добиться ее было ой как нелегко. В Герстане подобная татуировка есть всего у нескольких людей. Ты даже не представляешь, как было тяжело войти в их круг на правах равного. — И у короля она есть? — поинтересовалась я. — А вот это, моя милая, совершенно не твое дело, — отрезал Дэниель. Чуть смягчил тон и добавил с улыбкой: — Лучше подумай о том, как тебе повезло, что я выбрал тебя личной ученицей. Кстати, в этом плане ты уникум. Прежде я не брал на себя таких обязательств. «Не брал, потому что твои грязные делишки благополучно сходили тебе с рук, — подумала я. — А теперь ты понимаешь, что вот-вот махинация с распределением раскроется. И в первую очередь пытаешься найти себе хоть какое-то оправдание». Естественно, по вполне понятным причинам я не стала этого озвучивать. Но если Дэниель ожидал, что я рассыплюсь в бурных восторгах и благодарностях, то просчитался. Я предпочла промолчать. — Мы отвлеклись от темы, — сухо сказала я. — Надо приготовить приворотное зелье. И каким-то образом подлить его Верине. Впрочем, с этим вряд ли будут проблемы. — Ну и чего ты этим добьешься? — Дэниель словно совершенно потерял интерес к теме своего так называемого урока, хотя это была именно его идея. Правда, опоить он предполагал Ларса. — Через день все вернется на круги своя. Теперь уже Верина не будет давать прохода Ларсу, а он увидит прежнюю женушку. Располневшую, постаревшую, знакомую до зевоты. Или готова каждый день наводить на Верину чары? Хм… Я почесала подбородок. Затем переносицу. — Тогда надо сделать два зелья, — наконец решила я. — Одно для Ларса, другое для Верины. И между ними вновь вспыхнет страсть. — Два зелья… — Дэниель тоже почесал переносицу. Скептически протянул: — Ну не знаю даже. А хотя… Давай попробуем. Все равно собирались этим заняться. И уставился на меня жутким немигающим взором. — Ну? — спросила я, когда пауза затянулась до неприличия. — И что надо делать? Какие ингредиенты? — Приглушенно выругалась и хлопнула себя по лбу. Простонала, вспомнив детали моего похода к Шае: — Волосы! Нам нужны волосы! — Волосы? — Дэниель явно не поспевал за стремительным полетом моих мыслей и нахмурился. — Какие еще волосы? — Ларса и Верины, — чуть не плача, объяснила я. — Для приготовления зелья необходимо что-то, что принадлежит человеку, для которого делается снадобье. Кстати, любопытно, а сам Ларс-то в курсе этого? Надеюсь, Шая вернет его с порога, выяснив, что он пришел без самого нужного. И словно в ответ со двора послышался дикий вопль. Да такой, что даже стекла зазвенели. О небо, это еще что такое? Как будто убивают кого! Дэниель уже был на ногах. С превеликим удивлением я заметила, как на кончиках его пальцев заиграли зловещие багрово-черные искры. Маг приник было к окну, но тут же потушил огни заклинания и негромко рассмеялся. Причина его веселья вскоре стала понятна. Я услышала гневный голос Верины, которая распекала, по всей видимости, Ларса. — Да ты сегодня белены, что ли, объелся? — кричала она во всю мощь своих легких. — Ладно, палисадник ободрал. За косу зачем дергать было? Да еще, ирод такой, подкрался, пока я грядку полола. У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. В детство, старый, что ли, впадаешь? Или решил показать, кто в доме главный, и за волосы меня потаскать? Дык это, я ведь и ответить могу. Мало не покажется. Разъяренный монолог никак не заканчивался. Верина явно решила припомнить все былые прегрешения муженька, начиная с самого первого года их совместной жизни. — Сейчас самое время, — проговорил Дэниель, вернувшись за стол. — Она в самый раж вошла, быстро не успокоится. В горле пересохнет, вот ты и выйдешь к ним с примирительной бутылкой наливки. Ларс еще не успел от Шаи ничего получить. — Две бутылки тащить придется, — буркнула я. — Одну для Верины, другую для мужа ее. Как бы не перепутать. Дэниель как-то мученически закатил глаза, как будто я сказала полную глупость. — Дорогая моя, по-моему, ты точно пропустила мимо ушей все, о чем я тебе так подробно рассказывал, — с упреком протянул он. — Да забудь ты про ингредиенты и прочую муру! Забудь! Это нужно только для неудачников и для тех, кто хочет вытащить побольше денег из кошелька клиента. Я тебе даже больше скажу: не нужно нам два зелья. Одним обойдемся. И какие будут идеи? Идея у меня оставалась прежней — плюнуть в котелок. Ну что поделать, если в голову больше ничего не приходило! Однако Дэниель меня точно на смех поднимет, если я так поступлю. Или же, что куда вероятнее, окончательно разочаруется в моих умственных способностях. В своих магических способностях я и сама уже разочаровалась. Я с сомнением заглянула в котелок. Потерла сажу на его боках и полюбовалась на свои черные пальцы. — Попробуй рассуждать вслух, — милостиво предложил Дэниель, когда пауза затянулась. — Авось поможет. Правда, при последней фразе он фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Я устала на него злиться, поэтому лишь покорно вздохнула. Вслух так вслух. — Ты утверждаешь, что для приготовления любого снадобья нужна лишь магия, — проговорила я. — Да, — подтвердил Дэниель. — Абсолютно верно. Я со вздохом понурилась. Увы, больше ничего умного я при всем своем горячем желании придумать не могла. Со двора между тем опять послышался крик Верины. Я прислушалась. Как и следовало ожидать, она опять распекала Ларса. Мол, стоит и нервирует ее. Явно какую-то гадость задумал. И вообще, шел бы лучше полезным чем занялся. Да уж. Семейная жизнь старосты трещала по всем швам. И это необходимо было немедленно исправить. — Что такое любовь? — проговорила я, тоскливо глядя в окно, за которым солнце уже повернуло на закат. Дэниель как-то странно хрюкнул, видимо, не ожидая, что я ударюсь в философские откровения. — Дорогая моя Оливия, я вообще в любовь не верю, — сказал он. — Вот в страсть — да, верю. А любовь… Это что-то эфемерное и очень непонятное. Но мы опять напрасно тратим время. Или не жалко беднягу Ларса? Мне всех было жалко. И Ларса, и Верину, и даже Эвотта. Вот дракон точно верил в любовь. Недаром его голос так дрожал, когда он вспоминал свою избранницу, с которой по какой-то причине разлучился. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Любовь — это романтика. Это желание удивлять и радовать свою вторую половину. Это чувство, будто вам принадлежит целый мир. Вот взять, к примеру, моих родителей. Они целую вечность вместе. Но до сих пор я вижу в глазах матери лишь восхищение, когда она смотрит на отца. Кончики моих пальцев вдруг потеплели. — Неплохо, — вдруг услышала я от Дэниеля. — Очень неплохо, Оливия. Продолжай в том же духе, пока эта парочка в огороде не подралась. А что я сделала? Я с опаской приоткрыла один глаз и увидела, что мои руки окутало разноцветное мерцание. Чары сгущались на глазах и медленными тягучими каплями падали прямо в котелок. Любопытное явление. Эдакое материализованное заклинание. Я опять зажмурилась, стараясь думать только о самом добром и светлом. Недаром первая любовь запоминается на всю жизнь. Потому что в ней нет пошлости и вульгарности. Это поцелуи под дождем. Это аромат мятного чая по вечерам. Это разговоры обо всем на свете. Это когда даже краткое расставание переносится как самое большое горе и несчастье в жизни. — Даже интересно, что у тебя получилось, — прервал поток моих мыслей Дэниель. Я открыла глаза и с немалым удивлением увидела, что котелок заполнен доверху. Жидкость в нем переливалась всеми оттенками радуги. — Если судить по цвету, ты все сделала правильно, — произнес задумчиво Дэниель. — По цвету? — удивленно переспросила я. — Ты определяешь зелья по цвету? — Смею напомнить, что данное зелье сотворено исключительно магией, — проговорил Дэниель. — А по окраске чар, да будет тебе известно, без особых проблем можно догадаться об их предназначении. Или не в курсе, что атакующие заклинания всегда имеют красные оттенки, блокирующие или защитные — зеленые… — А целебные — голубые, — завершила я. — Уж не такой я и неуч в магических делах. — Я просто счастлив, что ты хоть такие элементарные вещи знаешь, — с привычной язвительностью сказал Дэниель и опять внимательно присмотрелся к содержимому котелка. Приподнял его и принюхался, после чего констатировал: — Пахнет ванилью и клубникой. — А любовные чары, стало быть, разноцветные? — полюбопытствовала я. — Любовь, пожалуй, единственное чувство, в котором намешано столько разных оттенков, — пояснил Дэниель. — Как говорится, от любви до ненависти один шаг, а в обратном направлении и того меньше. После чего опять принюхался к зелью. По всей видимости, этот аромат пришелся ему по душе, потому что на губах Дэниеля неожиданно показалась мечтательная улыбка. — Хочешь попробовать? — невинно предложила я. — Ты доказал, что любые отвары тебе нипочем. Вдруг я опять напортачила? — О нет, пожалуй, воздержусь. — Дэниель мягко покачал головой. — Боюсь, если испробую это зелье, то проблем не оберешься. — Почему? — Я высоко вздернула брови. — Потому что, моя дорогая. — Дэниель поставил котелок на стол. — Потому что сейчас ты прикоснулась к грани, отделяющей обычную магию от силы, способной менять действительность. Против таких чар даже я могу оказаться бессилен. — Но… Впрочем, Дэниель уже не слушал меня. Он подошел к полке и загремел посудой, видимо выискивая подходящую емкость для творения рук моих. Долго искать не пришлось. Через минуту он уже сосредоточенно переливал зелье в пузатый глиняный кувшин с широким горлышком. — Вот, — удовлетворенно сказал он, завершив сие действие. — А теперь твой выход, Оливия. Вперед, на баррикады семейной войны! Я опасливо посмотрела в окно. Что-то Верина примолкла. Уж не придется ли мне разыскивать эту парочку, желая примирить их? Но мне повезло. И Ларса и Верину было прекрасно видно. Женщина, раскрасневшаяся после недавнего приступа брани, обмахивалась руками. Ее муж, грустно понурившись, нерешительно топтался рядом, но уходить не смел.