Ура! Кажется, Юрий Иванович разрешил бухгалтеру начислить зарплату на пару дней раньше! Да оно и понятно – в понедельник уже тридцать первое, банки наверняка работать не будут, а оттягивать выплаты до девятого января было бы нечестно по отношению к сотрудникам! На радостях даже не заглянув в сообщение и не выяснив, сколько денег у меня на счете, я быстренько переоделась, влезла в родные туфли, которые какая-то добрая душа притащила сюда из кабинета. А затем выглянула в коридор и, обнаружив, что там никого кроме дежурной медсестры нет, помчалась наверх в надежде услышать от шефа добрые вести. Ну и узнать заодно, не отпустит ли он меня из клиники на часок-другой, чтобы я могла, наконец, выкупить машинку со штрафстоянки и договориться с мастером о ремонте. Ведь, наверное, после проявленного накануне героизма мне должны выдать больничный? Хотя бы на недельку. Ну, или отпуск хотя бы оформить. За это время я как раз успею разобраться с долгами, отпраздновать Новый год, а после праздников, надеюсь, все-таки вернусь на работу. В кабинет шефа я летела как на крыльях. Почти бегом поднялась по лестнице, буквально промчалась через весь коридор, но, услышав из-за приоткрытой двери голоса, на всякий случай приостановилась. У Юрия Ивановича посетитель? Хм. Ладно, подожду. Я нетерпеливо заметалась туда-сюда, будучи не в силах справиться с бурлящей во мне энергией и нетерпением. Сперва просто мерила шагами расстояние от стены до стены, а затем поняла, что раздающийся из кабинета голос мне подозрительно знаком, и на цыпочках подошла поближе. – …Уволить, – сухо и жестко сообщил гость Юрия Ивановича, в котором я с тревогой признала Александра Лисовского. – Она исчерпала мое терпение и не соответствует занимаемой должности. У меня что-то противно заныло в груди. Проклятье! Он-то что здесь забыл?! В ответ донеслось неразборчивое бормотание, шелест бумаг, а затем снова послышался ледяной голос лиса: – Вы меня правильно поняли: уволить. Сегодня же оформить приказ… Да. По статье «Служебное несоответствие». И снова невнятное бормотание, словно шеф в кои-то веки принялся перед кем-то оправдываться. Или же… защищать? Да нет! Не может быть! – Я ее один раз предупредил, – снова раздался бесстрастный голос Лисовского. – Но Ольга Николаевна, к сожалению, не вняла. Поэтому с сегодняшнего дня она на нас больше не работает. У меня что-то оборвалось внутри. Что это все значит? Как этот гад вообще может меня уволить?! В конце концов, что такого я ему сделала, чтобы он отзывался обо мне в таком тоне?! – Юрий Иванович, – все тем же тоном продолжил невидимый оборотень. – О, я вижу, вы уже все подписали? – Да, – тихо подтвердил шеф. – Договор вступит в силу с первого января. С этого дня наша клиника является собственностью «Global IT Corporation», а вы, как генеральный директор, вольны распоряжаться ею по собственному усмотрению. – Отлично. Но вмешиваться в вашу внутреннюю кухню я не собираюсь. У вас это получится лучше. Единственное, на чем я настаиваю, это на некоторых кадровых перестановках… От таких новостей у меня потемнело в глазах. Что?! ЧТО?! Лисовский приобрел нашу клинику, и с первого января следующего года она перейдет в его полное распоряжение?! Он нас что, банально купил?! И шеф согласился на предложенную им цену?! Боже мой, неужели у Юрия Ивановича ничего не получилось в горздраве? У него же были планы, экономисты что-то там даже подсчитали и набросали план дальнейшего развития! Неужто нам не дали ссуду в банке на постройку нормальной поликлиники? Нам отказали в гранте? Вышвырнули из проекта «Высокотехнологичная поликлиника»? Или отказались помогать оставшиеся спонсоры? Понятно, что в нынешней ситуации Долгорукий был слишком занят, чтобы уделять этому вопросу внимание. У него сейчас других дел невпроворот. Вся эта ситуация с едва не случившейся войной, внезапно ставший к нему ближе сын, недавние покушения… Конечно, ему слегка не до нас. Но как шеф мог принять предложение Лисовского?! Зачем Лисовскому понадобилось тратить деньги на приобретение нашей клиники?! Что ему, делать больше нечего, как вешать на себя такую обузу?! Или же… дело не столько в клинике, сколько в чем-то другом? А может, в ком-то другом?! Я устало прислонилась к стене и закрыла лицо руками. Из кабинета все еще доносились голоса, Юрий Иванович отвечал быстро, слегка взволнованно, словно и сам до конца не верил в благополучный исход этой сделки. Потом они снова о чем-то заспорили, но это уже стало неважно. Вероятно, перспектив у моего дара все-таки не было. А без дара я кто? Так, обычная смертная, которая даже скальпель толком в руках держать не умеет. Кем я останусь здесь в этом случае? Руководителем? Вот уж нет. Врачом – нет тем более. Медсестрой? Санитаркой? Секретаршей? Или шеф придумал бы для меня фиктивную должность, которая позволила бы выжить на то время, пока я не найду другую работу? Будь шеф один, он бы, несомненно, так и сделал. Но он только что подписал договор о передаче всех прав на клинику другому лицу. А Лисовскому не было смысла тратить время и деньги на балласт, в который я неожиданно превратилась. Он ведь бизнесмен. Для него прибыль всегда стояла на первом месте. С меня в моем нынешнем состоянии прибыли не было никакой, поэтому он принял самое логичное и простое в данной ситуации решение. Уволить… С трудом отлепившись от стены, я краем уха слышала, как мужчины принялись что-то по третьему кругу обсуждать, но не стала вникать. Я услышала достаточно. Дойдя до своего кабинета, я тихонько туда зашла, мельком покосилась на уныло поникших зайцев на полках. Села за комп. Какое-то время молча смотрела на темный экран. А затем тяжело вздохнула и выдвинула верхний ящик стола: надо было собрать вещи. Нет, я ни на миг не усомнилась, что шеф попробует выторговать для меня какие-то условия. Хотя бы на полмесяца. На месяц. Другую должность или просто временную подработку. Он бы не предал меня. Только не шеф. Но я бы не хотела, чтобы он унижался перед новым боссом или выпрашивал для меня какие-то преференции. К тому же останься я тут на условиях и исключительно благодаря милости Лисовского, это значило бы, что я ему обязана. Но именно ему я не хотела и не собиралась быть обязанной ни в чем, поэтому вытерла некстати набежавшие слезы, упрямо поджала губы и, взяв ручку, написала заявление на увольнение. На сборы много времени не ушло. Я переоделась, сгребла в сумку всю косметику, покидала туда немногочисленные личные вещи, оставила заявление на чистом столе, чтобы его не пришлось долго искать. Затем накинула на плечи шубу. Вышла из кабинета. И, оставив в двери ключи, так же тихо ушла. Уже выбравшись на улицу, я позвонила Игорю и сказала, что буду долечиваться дома. Затем предупредила родителей, что слегка приболела и какое-то время не смогу выходить на связь. После этого набрала домашний номер и тут же отключилась. Три раза подряд. Дождалась, пока трубку снимет Кузьма, с которым мы уже давно уговорились в экстренных случаях связываться по стационарному телефону именно таким способом. Попросила домового позаботиться о квартире. Сообщила, что какое-то время буду недоступна. Получила от него заверения, что без меня он не пропадет. И после этого выключила телефон насовсем. На улице завывала метель. Едва оказавшись на крыльце, я скрипнула зубами, обнаружив на стоянке серебристый джип со знакомыми номерами. Сволочь ты, Лисовский… жаль, что у меня не осталось магии, чтобы выразить тебе всю степень моего возмущения. Но крупных пакостей я пока не в силах тебе устроить, а делать мелкие несолидно, поэтому я подняла голову повыше и просто прошла мимо. Минут через десять, занесенная снегом и проклинающая мерзкую погоду на все лады, я ввалилась в то самое кафе, где мы с вампиром и оборотнем сидели вечером в среду. Стекло в нем уже успели поменять, но сама кафешка после перестрелки еще не открылась, о чем мне поведал молоденький уборщик. У него же я позаимствовала планшет и всего через полчаса снова выбралась на мороз, уже целенаправленно поймала попутку и, заговорив водиле зубы, упросила его подбросить меня в центр. К центральному офису одного из банков, куда буквально минуту назад направила запрос на выдачу кредита. В банке меня встретили приветливо и без особых проволочек выдали требуемую сумму. Часть денег перевели на карту. Часть я попросила выдать наличными. Здесь же, в банке, при свидетелях расплатилась с водилой, а заодно выкупила его вместе с машиной еще на два часа и прошвырнулась по магазинам, приобретя новые шмотки, обувку, купальник, солнцезащитные очки и большой чемодан. Я ведь однажды говорила, что хотела встретить Новый год на море? Ну вот и настало время исполнить свою мечту. Мы, ведьмы, народ решительный, легкий на подъем и не привыкли отказываться от своих слов. Поэтому, помимо запроса в банк, я, пока рылась в чужом планшете, заглянула на сайты столичных туристических фирм и заказала первую попавшуюся горящую путевку. На юг. На Сейшелы. Хотя мне в принципе было все равно куда лететь, лишь бы вылет состоялся сегодня и желательно прямо сейчас. Увы. На «прямо сейчас» путевок нигде не оказалось, поэтому пришлось обождать до вечера. Зато я спокойно купила все необходимое, съездила в турфирму, оплатила путевку наличными, благо необходимые документы, включая загранпаспорт, надолго уезжая из дома, по привычке взяла с собой. Затем отпустила на редкость любезного водилу, которого нещадно эксплуатировала на протяжении нескольких часов, и потом только ждала, когда объявят вылет. Уже сев в самолет и поглядев на заснеженное поле рядом с аэропортом, я с грустью подумала, что, наверное, еще не скоро захочу сюда вернуться. Но в то же время знала и то, что обязательно сюда вернусь. Здесь мой дом, семья, родные и немногочисленные друзья. Здесь Кузька, в конце концов. И оставшаяся скучать на штрафстоянке милая моему сердцу машинка, которую один мой знакомый маг клятвенно пообещал выкупить и привести в порядок за праздники. Откуда вообще взялись это пораженческие настроения? Я молода, недурна собой, кое-какими навыками даже без дара по-прежнему владею. Да и неделя на Сейшелах – это не вечность. Хотя кто знает, как оно дальше сложится? Сегодня моя жизнь перевернулась с ног на голову всего за пару минут. А там у меня будет целых семь дней, чтобы прийти в себя, переосмыслить события последних двух недель и окончательно решить, как жить дальше. Глава 20 На протяжении первых суток после приезда я отсыпалась, отдыхала, плавала в море и гуляла по пляжу, радуясь тому, что в этот сезон туристов было немного и отели стояли наполовину пустыми. За небольшую доплату я заселилась в большое бунгало прямо на берегу моря, предварительно выяснив, что соседей у меня не будет. И после этого вволю оторвалась, не желая никого видеть, слышать и не имея ни малейшего желания с кем-либо общаться. Горячее солнце, ласковый шелест волн, белоснежный песок… Никаких людей, никаких скандалов, стрельбы и метелей. Совсем другой мир. Не чета заснеженной, полной непрекращающихся метелей и старательно готовящейся к празднованию Нового года столице. Казалось бы, что еще нужно, чтобы расслабиться и забыть о проблемах? Но, видимо, я не была готова просто так взять и все забыть, поэтому время от времени в моих мыслях упорно возникал образ нелюбимого мною нелюдя, по вине которого возникло столько проблем. Это было невероятно, неприятно – раз за разом прогонять из памяти врезавшуюся в нее фотографию с сайта. Александр Александрович Лисовский, успешный бизнесмен, оборотень, который всего за две недели умудрился меня оскорбить, унизить и успел достать до самых печенок. Из-за него я была вынуждена уехать из дома. Потеряла машину. Свое хваленое спокойствие, которым когда-то гордилась. Я все эти дни провела на нервах. Ела, спала и ночевала исключительно на работе. Он лишил меня свободы передвижения. Заставил чувствовать себя зависимой от обстоятельств. Сломал мой привычный уклад. А в конечном итоге, вернув к жизни двоих его детей, я потеряла магический дар и даже работу. Всего лишь потому, что он посчитал зазорным оставить мне хоть какую-нибудь должность в дорогой моему сердце клинике, на благо которой я честно трудилась столько лет. Безусловно, больничный за эти дни мне выдадут, да и никто не выпишет меня к труду до возвращения в столицу. Пособие по безработице в столице тоже платят не копеечное. Так что пропасть я, конечно, не пропаду. Собственно, я и не ждала, что Лисовский станет благодарить, как-то изменится или пойдет мне навстречу. Но этот лис… этот проклятый, прочно обосновавшийся в моих мыслях лис… он просто выкинул меня с работы, будто я – сломанная игрушка, с которой он наигрался вдоволь. Такое отношение несказанно бесило. А еще больше бесило осознание собственной беспомощности. И понимание того, что, каким бы ни был Лисовский-старший, я успела привязаться к его удивительным, отзывчивым детям, ради спокойствия которых уехала из столицы подальше. Обычно мы, ведьмы, народ мстительный. И изобретательный на всякие гадости. Если бы не Алиса и Андрей, я бы уже строила планы мести их отцу и вполне бы этим удовлетворилась. Но сделать им больно было бы нечестно. А бить по Лисовскому через них, через самое дорогое, что у него есть, я считала несправедливым. Поэтому и маялась на пляже в одиночестве. И поэтому же не знала, какое решение принять. Чтобы хоть как-то отвлечься от мысленных споров с самой собой, на второй день я отправилась гулять по соседним пляжам. Период одиночества прошел, ласковое море и пустынный берег не помогли, поэтому я решила найти подходящую компанию. Не в том смысле, чтобы присоединиться к чьей-нибудь вечеринке, а найти хотя бы одного подходящего собеседника. Если хотите, партнера. Да боже мой… просто любовника! Не будучи замужем, я могла себе позволить маленькую интрижку и несколько мимолетных встреч без каких бы то ни было обязательств. Правда, найти подходящего кандидата оказалось не так просто. Многие приезжали отдыхать парами. А из тех, кто не имел второй половинки и не носил обручального кольца, мне никто не приглянулся. Один был слишком молод, другой слишком стар. Этот – слишком толстым. Тот, напротив, слишком худым. Третий – слишком высоким, четвертый – слишком низким. Перекачанных и объевшихся стероидами мачо я в принципе не уважала. Робкие и стеснительные меня тоже не привлекали. Компанию узкоглазых и татуированных ребят родом откуда-то из Азии я благоразумно обошла стороной. Выходцев с Кавказа тоже, по вполне банальной причине – меня всегда раздражала излишняя растительность на мужских телах. Еще пара типов успела ко мне приклеиться ближе к вечеру, но эти оказались чересчур навязчивыми и походили на обычных разводил, поэтому их я тоже отшила. Двое брутального вида самцов, проявивших ко мне вполне определенный интерес, оказались оборотнями, так что я и их забраковала. Ну а из тех, кто остался, выбрать оказалось нечего. В какой-то момент я вдруг осознала, что непроизвольно сравниваю встречающихся мужчин все с тем же Лисовским, и настроение после этого испортилось окончательно. Что… ну что меня так зацепило в этом лисе, что я до сих пор не могу выкинуть его из головы?! Обида? Да бросьте, я же не девочка, у которой украли конфету. Злость? Ярость? Да, есть немного. Желание отомстить? Хм… пожалуй, но и это не главное. Ну а что тогда? Что в нем было такого, в этом оборотне, что я уже второй день ходила и упрямо спорила сама с собой? И почему после встречи с теми оборотнями-волками мне полночи снились его желтые глаза и, будто вживую, слышался бархатистый рык, которым его зверь одарил меня при первой встрече? Неудивительно, что на третий день пребывания на курорте я встала утром невыспавшаяся, растрепанная и злая. «Ну хватит, – подумала я, яростно раздирая свалявшиеся за ночь колтуны. – Надо пойти и выловить первого попавшегося на глаза мужика. Где-то я вчера видела объявление про свидание вслепую… Отлично. Вечером как раз туда и отправлюсь. Развеюсь. Повеселюсь. Сегодня же Новый год? Вот и устрою себе маленький праздник. И даже подарок сама себе выберу». Приняв решение, я обрела некое подобие душевного равновесия. После обеда снова прогулялась по пляжам, отыскала отель, где вчера увидела забавное объявление. Более внимательно прочитала условия участия. Нашла их вполне приемлемыми. После чего отправилась гулять дальше, попутно все больше убеждаясь, что ничего пристойного в этом сезоне на Сейшелах ожидать не стоит, а мужчину для грядущей ночи, если и выбирать, то исключительно вслепую. Чтобы потом не разочароваться. Ближе к полуночи я навела марафет, переоделась в нечто легкое, кружевное и совсем воздушное. Распустила волосы. Накрасилась. От парфюма, подумав, решила отказаться – в жару подходящий аромат выбрать сложно, так что лучше не рисковать. Наконец нацепила на ноги удобные босоножки и, прихватив крохотную сумочку, отправилась искать свой «подарок». Поскольку нужный отель располагался недалеко, я направилась туда пешком, по пути притянув немало заинтересованных взглядов. Но ни на кого не отреагировала: впереди меня ждала гораздо более захватывающая игра. Большой закрытый бар с расположенным внутри танцполом располагался прямо на берегу моря и, как обещала реклама, был специально оборудован для удобства клиентов. Предназначался он для анонимных встреч любителей пощекотать себе нервы. И если объявление не соврало, внутри бара царила тьма кромешная. Именно для того, чтобы клиенты могли ориентироваться исключительно на тактильные, слуховые ощущения и, конечно же, обоняние. Когда я зашла внутрь и изъявила оплатить участие, мне предложили выбрать маску, а на руку повязали фосфоресцирующий браслет с порядковым номером. Браслет был красным, как у всех леди в зале. Мужчинам, соответственно, доставался синий. Это для того, чтобы пары не перепутались. Хотя, насколько я успела понять из правил, которые были написаны на английском, создавать однополые пары не возбранялось. Тем более что ни сами партнеры, ни их соседи не могли впоследствии ткнуть тебя пальцем в грудь и сказать какую-нибудь гадость. Для гарантии, чтобы инкогнито не раскрылось, у каждого были маски наподобие моей. Их можно было по желанию снять. А можно оставить до самого утра. Надо ли говорить, что подобные развлечения пользовались спросом? У меня, к примеру, на браслете красовался сорок второй номер. А вскоре я увидела мужчину с номером шестьдесят, так что о масштабах мероприятия можете судить сами. О том, для чего понадобились номера, я узнала из того же объявления: оказывается, если партнеры желали продолжить знакомство, но при этом не хотели приглашать гостя в отель, на берегу имелось много пустующих бунгало, которые можно было занять на ночь. Бунгало тоже были пронумерованы, аренда уже входила в стоимость билета. Да. Вот так просто и удобно. А наутро человек мог отправиться к себе, даже не узнав, с кем именно провел прошлую ночь.