Виария игриво потерлась носом о висок правителя Сарии, намекая ему, что у них достаточно времени, чтобы восстановить ее прическу еще раз. Однако супруг не поддержал желания Виарии, чем вызвал ее бурное, но безмолвное недовольство. Виария слегка отстранилась от любимого, перевела взгляд на окно и замерла, чувствуя, как озноб холодной змеей скользит по ее позвоночнику. В полосе света серым призраком стоял Себастьян и протягивал к ней руки, словно пытаясь заключить в мертвые объятия. Увидев, что Виария его заметила, он послал ей воздушный поцелуй и исчез, растворившись в солнечных лучах. — Что-то случилось! — сипло сказала Виария и стремглав выскочила из отведенных ей покоев. Супруг поспешил за ней. ГЛАВА 30 — Какой же ты стал большой, плюшка ты моя! — приговаривала я, не переставая гладить шерсть несопротивляющегося грифона. — Тебя надо назвать Толстяком, а не Актером! Любимый питомец Милики (после Шрама и Тихони конечно же!) блаженно закрыл глаза и довольно курлыкал, вольготно развалившись на каменных плитах площади замка Марлоу. Его хозяйка стояла рядом и не мешала мне ласкать грифона. Она потупила взор и ожидала, когда же Дориус перестанет ходить вокруг нее и задавать каверзные вопросы, не получая на них ответы. Дракона же такое поведение лишь раззадоривало, распаляя его охотничий интерес, заставляя действовать с удвоенной энергией до тех пор, пока крепость не падет. Крепость, однако, сдаваться не собиралась, и, судя по красноречивым взглядам хозяйки Актера на магический перстень, украшающий ее указательный пальчик, кто-то сильно рискует получить обжигающей искрой прямо в глаз. Или в лоб, тут уже как повезет! Грифону первому надоели приставания — Актер нет-нет да и поглядывал одним глазом, все ли в порядке с его хозяйкой. И на очередном круге дракона, когда тот, естественно, не смотрел по сторонам, поглощенный своими ухаживаниями, Актер вытянул свою заднюю лапу вперед, надеясь, что Дориус не заметит препятствия и окажется лежащим на холодных плитах замка Марлоу. Так и вышло! Для пущей надежности (вдруг Дориус не понимает намеков и продолжит оказывать на хозяйку негативное влияние) грифон закинул на разлегшегося дракона сначала одну лапу, а потом и вторую, радостно курлыкнув, словно говоря: «Продолжай чесать меня, Кайла, не останавливайся! Видишь, какой я хороший мальчик!» — Вытащите меня из-под него, пожалуйста! — сдавленно попросил Дориус, оставив бесполезные попытки выбраться самостоятельно. — Иначе я превращусь в дракона и от вашего памятного камзола останутся только воспоминания! — Я тебе превращусь! — шикнула на него я, отвлекаясь от вычесывания шеи Актера. — Отдыхай, наслаждайся видами! — Я могу заболеть! — не сдавался Дориус, ища поддержку у Киммера и Бирха, которые увлеченно спорили о способах налаживания выгодных торговых отношений между Элирией и Содружеством с учетом политических веяний в последнем. — Простужусь и умру! Стану являться к вам по ночам, выть на луну и не давать спать! Заря, ну хоть вы помогите мне! Отзовите свою зверюгу! Заря по понятным причинам никого отзывать не стала и присоединилась к разговору Бирха и Киммера, тем самым показав, что она кое-что смыслит во внешней политике. Дориус обиженно надулся и замолчал, для удобства положив руку под голову и обдумывая план мести, которую он решил отложить на следующее утро, чтобы не портить свадьбу и отыграться, когда виновные меньше всего будут ожидать этого. Дракон даже решил прикорнуть, когда его внутреннее чутье забило тревогу, недвусмысленно давая понять: поспать можно и позже, в более удобное время и располагающей к этому обстановке. — А ну, слезь с меня, животное! Живо! — взревел Дориус, и Актер (о чудо!) подчинился, прижимая уши к голове. — Что случилось? — К нам летит дракон! — уверенно ответила я Киммеру, вставая лицом к донжону и готовясь сменить ипостась при первой же возможности. — Примерно оттуда! — Похоже, что это Мориус… или… Не могу определить наверняка! — Дориус встал рядом со мной и обескураженно замотал головой. — Этот дракон нам точно не чужой, но кто именно к нам пожаловал, затрудняюсь сказать! — Сейчас узнаем! Бирх, Заря, будьте начеку, но первыми не бейте! Киммер, уведи детей! — командовала я, наблюдая, как Аронгак строит свое племя и иверийцы без лишней суеты укрываются от возможной угрозы в стенах замка. Как только последний из них исчез из поля зрения, на площади на одного дракона стало больше. Он не пытался атаковать, лишь осторожно положил девичье тело на свадебный помост и, шатаясь, приземлился, виновато глядя на вождя иверийцев. — Крайда, доченька моя! — бросился к девушке Аронгак, не обращая больше внимания на того, кто ее доставил в замок. Как и на то, что вместе с ним к несчастной поспешили Бирх с Зарей, а мы с Дориусом бросились к дракону, в котором я с радостью и страхом признала родную кровь. — Не может быть… — потрясенно произнесла я, бережно поглаживая мягкую чешую дракона, совершившего свое первое обращение. — Сынок, неужели это ты? Фрогд грустно обдал меня горячим воздухом из носа, а довольный Дориус залился соловьем. — Ты только посмотри на его расцветку, Кайла, посмотри! — восторгался мой названый братец, совершая над нашим с Киммером сыном какие-то манипуляции. — Красавец! Я так надеялся, что драконья кровь возьмет вверх и ипостась пробудится! Боги, как же вовремя!.. Я как раз собираюсь совершить очередное кругосветное путешествие! — Помолчи! — шикнула я на родственничка и щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание Фрогда. — Послушай меня, сын. Очень хорошо, что ты смог превратиться в дракона самостоятельно, но главное в этом нелегком деле — вернуться из ипостаси и снова стать человеком. Не бойся, я с тобой! Я подскажу тебе, что нужно делать! Смотри и слушай только меня! Фрогд несколько раз моргнул, давая понять, что он готов выполнить то, что я ему скажу. — Закрой глаза. Расслабься и слушай мой голос. — Произнося это, я контролировала, чтобы сын выполнял то, что я велю. — Представь арку в цветущий сад. Ты хочешь туда попасть, аромат распустившихся цветов манит тебя, но ты не можешь это совершить: арка слишком узка, тебе не пролезть через нее, не облететь и не сделать подкоп. Тебе мешают крылья! Пусть исчезнут! Дориус скептически хмыкнул, но его ехидная улыбка тотчас исчезла, когда крылья медленно начали втягиваться в тело дракона. — Хорошо! У тебя все получается! — подбадривала я Фрогда, продолжая руководить операцией по возвращению ему человеческого облика. — Здесь безопасно, мой мальчик. Тебе не нужны когти, чешуя и острые зубы, чтобы защищаться от врагов. Их попросту нет! А раз так, то избавься от того, что мешает тебе! Пусть исчезнет! Я с затаенным ликованием наблюдала, как тело моего сына меняется, а драконья сущность исчезает. — Остался последний этап. Зачем тебе хвост, мой мальчик? Ты почти человек, он только мешает тебе, цепляется за ветки дивного сада, в который ты смог попасть. Зачем тебе хвост? Пусть исчезнет! Сын повиновался, как и его новая ипостась, что несказанно меня обрадовало: такое послушание, да еще и после первого обращения! Удивительно! Хлопнула дверь донжона, и на площадь выскочили Виария и ее супруг, барон Данглок. Правители Сарии появились на площади не с пустыми руками: дочь Филиппа Спокойного сжимала глефу, а ее супруг — двуручный меч эльфийской работы. Увидев лежащего на плитах Фрогда, барон Данглок скинул плащ с плеч и укрыл моего сына, а Виария подошла ко мне, спрашивая: — Мы опоздали? — Нет, вы вовремя, — тепло улыбнулась я. — Не хочешь ли выпить со мной вина? Сегодня у нас есть еще один повод. — Достойный? — Очень. У моего сына сегодня день рождения. У него появилась драконья ипостась. Крайде снился удивительный сон: будто бы оранжевый дракон прилетел к ней на помощь, прогнал снежного кота и унес ее далеко-далеко, в свой замок. Там он превратился в того самого принца, который заставил ее сердце биться учащенно, стоило только Крайде увидеть его в первый раз. Фрогд-дракон взял ее за руку и нежно поцеловал каждый пальчик, отчего щеки девушки покрылись румянцем, а дальше… Сон исчез, а принц нет. Он сидел рядом с ней и держал за руку, а его губы касались ее запястья, словно передавали энергию от сына Кайлы к ней, дочери Аронгака. Фрогд, погруженный в себя, выглядел настолько уставшим и потерянным, словно до Ведьминой Чаши он добирался не порталом, а шел пешком, пренебрегая сном, едой и водой. Девушка попыталась встать, но тело отказалось ей повиноваться, болью давая понять, что время двигаться еще не пришло. Иверийка слабо застонала, принимая правила игры и выводя Фрогда из задумчивости. Он сразу засыпал девушку вопросами: — Пить? Подушку? В туалет хочешь? — Пить, — ответила девушка, стыдливо прикрыв веки. Он не должен был видеть ее такой! И быть непозволительно близко! Это неправильно, неправильно! Фрогд налил в стакан воды из кувшина и, придерживая голову иверийки, помог ей утолить жажду. В стакане исчезала вода, а дочь вождя пораженно смотрела на принца, не веря, что все взаправду: не может венценосный отпрыск так обращаться с простой смертной, не может! — Еще? — Спасибо, не нужно, — сказала иверийка, прислушиваясь к себе: пить ей больше не хотелось, хотелось бежать отсюда, да так, чтобы пятки сверкали. Почему он не с родными, почему?! — Как скажешь, Крайда, как скажешь. — Фрогд взял висевшее на спинке стула полотенце и бережно вытер губы девушки. — Если захочешь снова пить или еще что-то — скажи, я все сделаю! Иверийка кивнула и страдальчески закатила глаза: за что ей такое наказание, а?! — Где мой отец? — Я его сейчас позову, — сказал принц, делая шаг в сторону двери. — Не переживай, с ним все хорошо. Он лично принес тебя в лазарет, а узнав, что твоему здоровью ничто не угрожает, продолжил заниматься подготовкой к свадьбе. Я мигом, Крайда, ты даже не успеешь заскучать! Иверийка слабо улыбнулась, и окрыленный Фрогд покинул лазарет, оставив девушку в том странном состоянии, когда сердце радостно бьется от заботы того, с кем она никогда не сможет быть вместе. — Я так испугался, когда увидел тебя такой, — вместо приветствия выпалил Аронгак, беря дочь за руку. — Лекарь подтвердил, что все самое страшное позади и скоро ты полностью поправишься. Мы положили целебные камни тебе под кровать. Думаю, что на свадебной церемонии ты сможешь быть вместе со всеми! — Это был он, папа… — тихо сказала Крайда, сжав свободную руку в кулак. — Ты о чем, доченька?.. — спросил Аронгак, предчувствуя нечто ужасное: его отцовское чутье вот уже несколько лет работало за двоих.