Он направился к двери. — У меня есть на уме одно место. Казалось, что время тянется бесконечно. Амели, сидя на полу грязной хижины, всё больше сомневалась в успехе предприятия. А вот провал мог дорого им обойтись. Словно прочитав её мысли по лицу в тусклом свете фонаря, Селин сказала: — Пожалуйста, Амели, не бросай меня. Я должна была так поступить. Какая польза от моего дара, если я не могу предотвратить смерть людей? Её голос звучал так тоненько и обречённо, что Амели устыдилась своих сомнений. Она подошла ближе. До настоящего дня Селин очень редко о чём-то открыто просила её. — Ты со мной или нет? — спросила Селин. — Ты поможешь мне? — Да, — ответила Амели. — Конечно, я помогу. Инна прислонилась к куче деревянных ящиков. Она не проронила ни слова с тех пор, как они вошли в хижину. — Мне нужно облегчиться, — сказала она. — И я не стану делать это здесь. — Тогда потерпи, — сказала Амели. — Я не могу. Какой невыносимой занозой была эта женщина. Амели с трудом могла представить, что проведёт несколько дней в её компании. Как Антон мирился с тем, что она расправляла его постель, готовила одежду для сна, приносила еду и питьё в его комнату и постоянно вертелась поблизости? Одна только мысль об этом заставила её передёрнуться. — Мы можем ненадолго вывести её наружу, — предложила Селин. — Она права, говоря, что… не сделает это здесь. Через некоторое время запах станет невыносим. Амели встала. — Ладно-ладно, но ты останешься здесь, Селин. Чем меньше людей пойдёт, тем лучше. Она потянулась к Инне. — Если закричишь или попытаешься сбежать, я клянусь, что ты пожалеешь. Выведя Инну на улицу, она заперла дверь и огляделась вокруг. Невдалеке она приметила осиновую рощу. — Пошли, — прошептала она. — Туда. Яромир осторожно приблизился к кузнице, Павел шёл следом за ним. — Мы должны всё тут осмотреть, прежде чем начнём стучать в двери, — тихо сказал он. Павел кивнул. С тех пор, как они покинули аптечную лавку, он был необычайно тих. Яромир подумал, что он слишком тяжело воспринял то, что Селин его использовала. — В эту сторону, — сказал Яромир, двигаясь на запад. Он хотел знать, какие здания и возможные укрытия располагаются вокруг кузницы. Он всё ещё надеялся, что они справятся с ситуацией быстро и тихо. — Мы допросим семью, если потребуется, — прошептал он, — но сначала я бы предпочёл… Он замер, когда движение впереди привлекло его внимание. Амели вышла из разваливающейся хижины. Она вела Инну к лесной полосе. Лунный свет выхватывал из темноты обеих женщин, отражаясь в чёрных волосах Амели. Он отпрянул назад, делая знак Павлу и ныряя за угол кузницы. — Селин, вероятно, всё ещё внутри лачуги, — сказал он. — Ты пойдёшь к ней, а я займусь Амели и Инной. Павел кивнул. Селин обхватила себя руками, жалея, что не позаботилась о тёплой одежде. Какие-нибудь накидки или плащи. Но леди Карина отправила для их гардероба только комнатную одежду. И даже Амели вряд ли сумела бы так быстро раздобыть верхнюю одежду. Помимо того, не было и денег. Всё их богатство составлял карточный выигрыш Амели. А как им пробраться через стражников? Возможно, какая-нибудь маскировка… Она не сомневалась, что к утру Яромир отдаст часовым приказ задерживать любого, кто подходит под описание её и Амели. Как назло, ничего не приходило в голову. Она крепче обхватила себя, раскачиваясь взад-вперёд. В этот момент дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену. В дверном проёме стоял Павел. Селин вскочила на ноги. Сначала она даже не испугалась… ровно до тех пор, пока ясно не увидела его лицо. Весь подсознательный ужас, что накопился в ней за годы жизни в Шетане, сейчас проснулся и охватил всё существо. Развернувшись, она с дикой скоростью бросилась к задней двери. Стоило ей дотянуться до щеколды и потянуть её, как две руки метнулись с обеих сторон вокруг её головы, захлопнули дверь и удерживали её закрытой. — Нет! — вскричала она, не раздумывая. Развернувшись, Селин толкнула его в грудь. Он даже не шевельнулся. Тяжело дыша, Павел прижимал её своим телом к двери. Селин могла чувствовать кольчугу под его табардом. На уровне её глаз оказалась его шея. Девушка обнаружила, что смотрит, как двигается ямка на его шее при каждом шумном вдохе и выдохе. Он был зол, очень зол, и она боялась его. Селин медленно попыталась перевести взгляд наверх, только чтобы увидеть выражение его лица. И она увидела опасность. Селин проклинала себя за иллюзии, будто он не был похож на людей Дамека. — Ты играла со мной, — с негодованием прошептал он. — Выставила меня дураком перед лейтенантом. Это была правда. Пока что он не причинил ей вреда, только говорил. — Я сожалею, — ответила она, снова уставившись на ярёмную ямку в основании его шеи. — У меня не было выбора. Я должна была спасти Инну… мне нужно узнать, возможно ли изменить пророчество. Я всё ещё думаю, что лейтенант ошибается. Инна погибнет, если останется здесь. Она заговорила быстрее: — Я знаю, что плохо обошлась с тобой, но разве спасение её жизни не стоит того? Он не шевелился и не отвечал. Селин всё ещё оставалась в ловушке у двери. — А что будет с князем Антоном? — продолжала она. — Если мы не спасём этих девушек, его репутация пострадает. Тогда он упустит возможность возглавить дом Пэлен. Его ответ прозвучал угрожающе тихо: — Может быть, это будет только к лучшему. Яромир был удивлён, когда Павел пинком распахнул дверь лачуги. Он не ожидал этого. Но через мгновение Амели выбежала из-за осин и увидела его. Она остановилась у поленницы. Взгляд девушки метался между ним и дверью хижины. — Не двигаться, — приказал он. Следом из осинника появилась Инна. Её распустившиеся волосы облепили лицо, она часто дышала. — Лейтенант, вы здесь. Пожалуйста, прошу вас, отведите меня к моему господину! Я сегодня не подготовила для него свежее бельё. Она говорила как сумасшедшая, но сейчас Яромир смотрел на Амели, чья правая рука проворно метнулась к короткому мечу у бедра. Она не вытащила его. Только схватилась за рукоять. Если бы это был кто-то другой, пусть и женщина, он бы уже обнажил свой клинок. Но что-то мешало ему сделать это. — Всё кончено, — сказал он. — Селин у Павла, и все мы возвращаемся назад в замок. — К моему господину! — Вскричала Инна, — не в ту комнату. К моему господину! Он проигнорировал её, не сводя глаз с руки Амели. Он не хотел навредить ей: — Я подхожу к тебе. Не вынимай меч. Мы просто вернёмся в замок. Амели медленно отвела руку от рукояти меча. Немного успокоившись, лейтенант направился к ней. Она ничего не говорила, но выглядела притихшей. Возможно, здравый смысл возобладал, и безрассудная женщина, наконец, поняла безвыходность ситуации. Яромир не заметил её следующего движения: Амели превратилась в размытое пятно. Она схватила небольшое полено из охапки дров и ткнула одним его концом мужчине в живот. Когда он сложился пополам, она это же полено обрушила на челюсть противника. Боль взорвалась в голове, Яромир еле остался стоять на ногах. Девушка собиралась нанести другой тяжёлый удар, когда он взревел и перехватил её руку. Полено повалилось на землю. Другой рукой он крепко обхватил её за талию, и оторвал от земли. Дикая бестия всё-таки успела разок пнуть его по ноге. Но теперь её руки оказались сжаты словно стальным обручем, спина прижималась к груди Яромира. У него сильно болел живот, а боль в челюсти и вовсе ослепляла. Начальник охраны довольно крепко удерживал Амели, чтобы и ей стало больно. Теперь это его не беспокоило. — Прекращай! — удалось ему сказать. Она боролась ещё несколько мгновений, а потом замерла. В силе они не равны, и оба знали это. — Опусти меня, — сказала она наконец. Он этого не сделал.