– Почти, – кивнул тот, прожевал кусок и нехотя пояснил, чуть кривя в небрежной усмешке губы: – Ведь все моряки преданы адмиралу и знают правду об Эршеле. А меня считали не совсем предателем – скорее заблудшим лопухом, служащим не тому хозяину. И всячески пытались открыть мне глаза и наставить на путь истинный. Но я не поддавался, на шхуне есть настоящий шпион Дейса, и мне нельзя было ни в чем им уступить. В конце концов все признали меня безнадежным тупицей и отстали, но все чаще начали забывать позвать на обед. А кок давал только горелые корки да вчерашние объедки. Мне, конечно, льстило такое признание моего лицедейского таланта и умиляла верность моему королю, только желудку это никакой радости не добавляло. – Ничего, мы тебя откормим, – ободряюще улыбнулась Дилли и мимолетно коснулась локтя секретаря. Очень легко, почти неприметно, но в сердце Гарда неожиданно вонзились острые и смертельно ядовитые зубы извечной змеи по имени «ревность». Вот вроде нет никакой причины подозревать жену в кокетстве и тем более ветрености, но чем-то задевает ее внезапное доверие и сочувствие совершенно незнакомому мужчине. И колют душу ее откровенная забота и теплые улыбки, неусыпное внимание к несчастьям молодого курьера. На вид Леару было не более двадцати трех, но регент помнил, сколько тот прослужил секретарем. Эршель никак не мог назначить на это место совсем уж зеленого парнишку. Значит, ему самое малое двадцать шесть, почти ровесник Ланса. И внешность самая обычная, но обе ведуньи почему-то с умилением смотрят ему в рот, позабыв про любимых мужчин. – А у Эршеля есть продукты? – неожиданно для себя спросил Гард. – Да, не волнуйтесь. Там скалистый островок, на котором когда-то, лет пятьсот назад, было тайное пиратское убежище. Потом один из прадедов короля выловил морских бандитов и переделал их владения в каземат для самых отчаянных преступников. Ста годами позже очередной правитель передал убежище монастырю. Однако монахи долго там не продержались, на камнях трудно что-либо вырастить, а от приносящих подаяния почитателей слишком далеко. Кто-то из королей основал там форт «Скальный» на случай нападения каких-нибудь врагов, но и эта идея оказалась неудачной. Враги попросту обходили форт стороной. Эршель превратил руины в место для морских пикников и каждое лето проводил там самые жаркие декады. Там удобная бухточка, крепкие стены и полные продуктов погреба… и все это превратилось в надежную тюрьму для него самого. Во всех бухтах Форандии стоят войска, а флот Эршеля прячется в устье Ресны и болтается у берегов Серанзии. Дома их встречают пушки и шаманские снаряды. – А какой помощи он ждет от Онзирского княжества? Нападения на лжекороля и шаманов? Разумеется, Гард не считал, что секретарь располагает сведениями о тайных планах и намерениях своего господина. А если что-то и знает, то вряд ли начнет откровенничать. Просто регенту хотелось услышать еще одну версию, сами они за два дня придумали несколько, от самых банальных до совершенно безумных. – Нет, конечно, он просто хотел поговорить с ведуньей о своих личных делах. – Взор Леара был кроток и честен, однако Тровенг интуитивно чуял, что курьер чего-то недоговаривает. Определить с помощью перстня, несущественная это деталь или нечто важное, было невозможно. Тровенгу очень хотелось устроить курьеру дотошный допрос, но поступить так с человеком, которого Дилли с Чижиком почему-то опекают, он не решился. – А как ваши суда находят этот «Скальный»? – поинтересовалась Лита, подливая секретарю взвара. – По карте. Но как только солнце полностью взойдет, я покажу точное направление, – невозмутимо пообещал тот, подтягивая поближе очередной кусок. Ланс скептически ухмыльнулся и тайком заговорщицки подмигнул другу, но тот пока не спешил насмехаться над самонадеянным гостем. Парень явно был темной шкатулкой с секретами; следовало терпеливо выждать и посмотреть, как развернутся события. Десятое светозарня Королевский форт «Скальный» Дилли Он не лгал, ведунья ощущала это очень отчетливо. И все же сквозило в его словах что-то неверное – не то недосказанность, не то искаженность. Совсем незначительная, почти незаметная, но меняющая смысл так же непреложно, как откровенная ложь. Про таких говорят – «скользкий тип», но Леару это определение не подходило абсолютно. С ним вообще что-то было неправильно, и они с Чижиком усердно крутились рядом, стараясь как можно чаще словно случайно касаться рук или спины курьера, чувствуя странно знакомый отклик. Гард, конечно, пару раз заметил эти действия и теперь недовольно хмурился, совершенно справедливо полагая, что его жена не имеет права вести себя с подобным легкомыслием. Дилли с досадой вздохнула. Менее всего ей хотелось огорчить мужа, сделать ему больно. И Ланс тоже не заслужил пытки ревностью, хотя удивительно терпеливо сносил все выходки Чижика и, похоже, искренне намеревался доказать ей свои чувства. Но теперь сестрам нескоро удастся откровенно поговорить с любимыми мужчинами, «Алый» неспешно, но уверенно входил в узкую расщелину в скалах, ведущую в крохотную бухточку, запертую со всех сторон скалистыми берегами. Леар действительно безошибочно нашел путь, едва из низких облаков ненадолго выглянуло бледное солнце. И смотрел вовсе не на небо и не в карты, а перегнулся через борт и вгляделся в темную глубь зеленоватой морской воды. – Туда, – заявил уверенно, указав рукой направление, и потом еще пару раз проверял то ли себя, то ли капитана, начинавшего кружить на месте. И каждый раз опытный моряк изумленно хмурился, обнаружив, что рука курьера, не имевшего ни дара, ни амулетов, неизменно показывает одно и то же направление. – Ты уже оделась? – заглянул в спальню покинувший мостик Тровенг, и Дилли ринулась к нему, помня, что на все объяснения у нее есть всего жалкая пара минут. – Родной, ты все неверно понял! Нам нужно прикоснуться к человеку, чтобы разгадать, лжет он или нет. – И что ты поняла? – еще прохладно осведомился Гард, но его руки уже обвили талию жены, а губы потянулись к ее губам. Он бы принял любое, даже самое абсурдное объяснение, лишь бы не мучиться самому и не обижать подозрениями Дилли, но этого не понадобилось. Она не солгала ни единым словом, Тровенг тоже теперь это ощущал, с каждым днем все отчетливее. И оттого, что его беспокойство оказалось пустой мнительностью, а всему нашлось ясное логическое объяснение, регент испытал оглушительный всплеск жаркого счастья. Ему хотелось одновременно говорить жене самые нежные и пылкие слова любви и просить прощения за подлую ревность, но крепкая ладошка ведуньи уже уверенно легла на губы мужа. – Не сейчас, любимый. Времени мало, но знаю точно, он не злой и не лжет ни единым словом. Однако о чем-то умалчивает, и нам пока не удалось понять, о чем именно. Ведь человек может недоговаривать по своей воле, а может – из-за данной клятвы. На всякий случай мы с Литой пойдем туда в личинах, постарайся не ревновать и не мешать. И помни, я люблю только тебя и никому не позволю нас разлучить. – Дилли? Ты что-то почувствовала? – встревожился регент. – Может, лучше вернуться? – Поздно. Пока ты с мостика смотрел на остров, я с кормы глядела назад, на море, и заметила несколько приближающихся парусов. Нас уже заперли, но пока это еще ничего не значит. Все ясно будет после встречи с Эршелем. Иди, мне нужна одна минутка… Гард все-таки поцеловал любимую, нежно и бережно, мысленно давая клятву сделать все возможное и невозможное ради того, чтобы ведуньи вернулись домой. В гостиной уже сидела Лита, но узнал ее Гард не сразу. Сначала оторопел, увидев перед собой строгое, чуточку ироничное лицо Ясвены. Потом в голове вспыхнуло правомерное подозрение, что старая ведунья всех провела и прибыла сюда под личиной Чижика. И только присмотревшись внимательнее, регент поверил, что это все-таки сама Чижик. Слишком нагло взирали на него серые с прозеленью глаза да чересчур ехидно кривились бледные губы. – У тебя отличная выдержка, – похвалила девчонка, когда Тровенг, так и не проронив ни слова, присел к столу. – Хотелось бы посмотреть, как воспримут это остальные. – Гард их предупредит, – объявила, выходя из спальни, вторая Ясвена, и вот у нее даже голос стал похожим на материн. – Только при матросах ничего не говорите, а мы пока погуляем под вуалями. И опустила на лицо кусок дымчатого шифона, прикрепленный к косе, скрученной на затылке в узел. Лита, усмехнувшись, зеркально повторила ее жест и оглянулась на регента: – Тебе придется идти впереди, дорогой зять, иначе нас сразу разоблачат. – Я могу вести и двоих, – насмешливо ответил он, втайне начиная за все свои беды и трудности люто ненавидеть Эршеля вместе с его интригами, причудами и проблемами. Но, повинуясь необходимости довести начатое дело до конца, привычно усмирил свои чувства, поднялся с кресла и направился к двери, кровожадно мечтая по окончании этой эпопеи содрать с короля Форандии гигантскую контрибуцию за все дни и даже часы своего медового месяца, потраченные на его спасение. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь