– А сторож там – из ваших, – уверенно объявила Дилли, – и он боевой маг. Но если прежде были не вы, то мне тем более необходимо попасть в столицу. Нужно узнать, кому понадобились ведуньи, ведь их едва не выловили, они успели уйти в последний момент. Сколько вещей я могу взять с собой? – Саквояж, – задумчиво буркнул Гард. – Все остальное купим вам там. – Тогда я тоже лечу. Пойду найду второй крылет, – решил Ланс и направился к двери. – А разве один не сможет унести нас всех? – озадаченно оглядела мужчин ведунья. – Я легкая, да и вы худые. – Он-то унесет, – недоверчиво произнес сыщик, – но… это не совсем… пристойно. – Дайте мне мужскую одежду, – предложила Дилли, не раздумывая ни мгновения, – и никто ничего не заподозрит. И сделала вид, будто не заметила, как огорошенно переглянулись ее спутники. Двадцать шестое сеноставня Крепость Кадор на берегу реки Увели Дилли Ведунья проснулась за полчаса до назначенного срока, торопливо натянула мужские штаны и рубаху и помчалась умываться. Ванных комнат в старинном здании с комнатушками-кельями было лишь несколько. Хотя и настоящими ванными они не были, скорее примитивными старинными умывальнями. Хорошо хоть двери запирались изнутри на простые засовы, иначе пришлось бы будить кого-то из спутников, чтобы покараулил. Дилли тайком хихикнула, вспомнив ошалелые лица сыскарей, когда вчера она вышла из своей комнаты в образе юного кеминца. Сыны переселенцев из восточного ханства Кемин отличались смуглыми, гладкими, округлыми лицами с густыми черными бровями и ресницами. – Анди… – запнулся маг, увидев перед собой кротко опустившего взор черноволосого парнишку, но так и не смог задать самый волнующий вопрос, и ведунье пришлось ему помочь. – Я не маг и не метаморф, – произнесла она мягко, с легким акцентом, усиливающим созданный образ. – Хотя, по мнению моих сородичей, метаморфов вообще не существует. Ведуньям встречать их не доводилось. А жуткие байки наверняка придумали менестрели после встреч с нами. Но тебя, видимо, беспокоит иное? Нет, кроме лица, я в себе ничего не меняла. – А волосы? – глядя на ровно обрезанную густую челку, блестящей смоляной волной закрывающую лоб до самых глаз, осторожно осведомился Гард. И словно ненароком еще раз оглядел худощавого парнишку, одетого в самый маленький костюм, какой они нашли в шкафу. – Волосы не мои, это парик, – пояснила Дилли и пошутила: – А чему вы так удивились? Бродячие комедьянты умеют преображаться ничуть не хуже. – В таком случае ты могла бы стать знаменитой актрисой, – неверяще прищурился Гард, – а лучше – моим сыщиком. У тебя к этому настоящий дар. – Это не дар, – посерьезнев, отказалась она, – а необходимое умение ради выживания. И никто из нас не станет без крайней нужды работать комедьянтом или шпионом. Это сильно портит восприятие мира. Мужчины озадаченно переглянулись, а устраиваясь в люльке крылета, завернули Дилли в меховое одеяло и усадили посредине. Чтобы не застудить, как поняла она позже, но не стала их огорчать пояснением, что ведуньи не простывают и не мерзнут. Вернувшись в келью, девушка мельком глянула в еще темное окно и повернулась к зеркалу, придирчиво проверяя, не «потек» ли вчерашний образ. Хотя он и был заучен как детский стишок, вместе с парой десятков прочих ее любимых образов, но начинал расплываться, если она не имела возможности тренироваться достаточно часто. Поправив все замеченные неточности, Дилли тщательно оделась и обулась, собрала саквояж и привычно проверила, ничего ли не забыла. И лишь после этого отперла дверь, за которой уже с минуту дежурил маг. – Анди, – оглядев паренька, сообщил Ланс с подчеркнутым спокойствием, сразу же насторожив этим девушку, – я пришел предупредить. Мы решили лететь не в Брагод, а сначала заглянуть к одному надежному человеку. Никто ничего странного в этом не заподозрит, он мой наставник и иногда нам помогает. – Вы хотите, чтобы он меня изучил? – Нет, – твердо возразил маг. – Разумеется, нет. Об этом никто даже не помышлял. Но нам нужен его совет. А тебя предупреждаем, чтобы не пугалась. Ты согласна? – Куда дэваться бэдному бэглецу? – с южным акцентом печально пробормотала Дилли и поинтересовалась: – А завтрак нам дадут? – Идем уже, бэдный бэглец, – насмешливо передразнил маг, но смотрел на ведунью вовсе не как на парнишку, и это ее огорчало. Конечно, в жизни бывает всякое, и ведуньи иногда, в самых крайних случаях, выходят замуж за нелюбимых. Но обычно ненадолго. Им ведь детей растить, учить особому умению, а для этого необходимо, чтобы в душе неугасимо горел светлый огонек любви и понимания. А какое уж там понимание, если в живущем рядом человеке не ощущается родственной души и не совпадают представления о самых важных жизненных правилах. Следовательно, ей необходимо как можно скорее развеять надежды мага, заставить его забыть о себе как о желанной женщине. Иначе будет поздно – маги никому и никогда не уступают тех, в ком почуяли избранных. Дилли покорно шла следом за Лансом, уверенно забравшим ее саквояж, и лихорадочно искала в своем немаленьком запасе уловок довод, которым можно его убедить и не обидеть. Подходящая идея пришла, когда они столкнулись в коридоре с немолодой кухаркой и Ланс вежливо уступил ей дорогу. «Значит, в нем воспитано уважение к пожилым женщинам!» – обрадовалась ведунья, и у нее тут же сложился непростой, но пока единственный план. – Ланс… – трагическим шепотом позвала она, и маг моментально обернулся: – Что? – Найди пустую комнату… Он не стал ничего расспрашивать, мгновенно напрягся, прислушиваясь к чему-то, слышному лишь ему, и уверенно толкнул одну из дверей. Дилли влетела туда впереди него, позвав за собой знаком, и маг покорно вошел следом. Чуть помедлив, щелкнул засовом и уставился на парнишку, замершего у окна с прижатыми к лицу ладонями. – Тебе плохо? – Да, – глухо ответила она. – Подожди минутку. Садись… Я хочу открыть тебе важный секрет. Ланс не глядя опустился на заправленную простым серым валяным одеялом постель, ожидающе замер, встревоженно наблюдая за девушкой, разбудившей в нем нешуточный интерес. – Выслушай меня внимательно, – отвернувшись от окна, сказала ведунья, и маг потрясенно приоткрыл рот. Перед ним, устало уронив руки, стояла покрытая морщинами смуглая старуха. И откинутая со лба черная челка ничуть ее не молодила, наоборот, подчеркивала достоверность каждой черточки. Опущенные уголки узких губ, впалые глаза и обвисшие щеки. – Мне очень нелегко сказать тебе одну истину, Ланс, но я не имею права смолчать. Ты хороший, честный человек, – продолжала она печально, – и заслуживаешь лучшую девушку княжества, а может, и мира. Но не ведунью. Нам трудно жить рядом с вами и нельзя пытаться постичь ваши умения. Но если случится в первую же встречу ощутить вспышку истинного чувства, все-таки можно попытаться бороться с любыми трудностями. А я ничего не испытала и потому хочу попросить… чтобы тебе потом не было обидно… – Я понял… – безжизненно буркнул он, встал и вышел из комнаты. Дилли постояла минуту, возвращая образ парнишки и пытаясь унять сердце, захлебнувшееся неожиданной болью потери. Всегда непросто отбирать у людей надежду на счастье, но в сотни раз тяжелее, если отказывать приходится человеку, которого душой уже принял как своего. Нет, не любимого, но единомышленника в самых важных жизненных вопросах. Девушка тяжело вздохнула, смахнула невольную слезинку, подхватила саквояж и побрела в ту сторону, куда умчался Ланс. И вскоре столкнулась на повороте со спешащим ей навстречу сыщиком. – Доброе утро… – произнес он, и простое приветствие прозвучало невысказанным вопросом. – Лучше бы я сбежала, – пряча взгляд, выдохнула Дилли. Гард отобрал у нее саквояж и, указав дорогу, пошел следом, а подходя к распахнутым дверям, откуда доносились тихие голоса и веяло ароматами свежих пирожков, хмуро ответил: – Нет. Было бы хуже… Он бы догнал. А когда они поднялись на крышу, лично проследил, чтобы Дилли влезла в меховой мешок, и сам усадил ее посредине. Вскоре крылет взвился в небо, и Дилли, сразу слегка отвернувшись от мага, замоталась до самого носа и приказала себе спать. Двадцать шестое сеноставня Башня магистра Истрина «Глаз тролля» Гард Устраивая смуглого кеминца в люльке крылета, Гард упорно старался не сталкиваться взглядом с сумрачным взором напарника. И без того было тошно, и зло брало на самого себя. Эта странная то ли девушка, то ли женщина не подпадала ни под одну из категорий давно изученных им женщин. То была честна и прямолинейна, как мужчина, то лукава и смешлива, словно юная девчонка, то мудра, будто старуха, разменявшая вторую сотню лет. Моментами ему становилось как-то не по себе от тревожащей мысли, что где-то сидит еще целая семья, а может, и не одна, таких вот всезнающих и все понимающих женщин. А иногда мелькало и вовсе невероятное желание: высадить ее где-нибудь на людном перекрестке и отправить, куда ей только вздумается, лишь бы не показывать князю. Гард сам иногда не может с ним договориться, настолько упрям и несговорчив стал повелитель с годами. Да еще и Гелисса добавила угрюмости его характеру. Хотя Сайморс сам во всем виноват, но никогда в этом не признается. – Выпьешь? – сквозь зубы осведомился маг. Сыщик повернулся к нему лицом, нечаянно мазнув взором по притихшей рядом ведунье. И желчно усмехнулся. Он голову ломает, как с ней поступить, а это странное создание мирно спит, чуть улыбаясь во сне чему-то своему. – Не замерз еще, – коротко отказался он от предложения и дружелюбно сообщил: – А ведунья спит себе, как суслик в норке. Сказал и замер в ожидании, захочет верный напарник с ним разговаривать или нет. – Пусть спит, пока на свободе, – буркнул Ланс и, помолчав, осведомился внешне безразлично: – Тебе не кажется, что лучше бы мы ее не поймали? – Еще как кажется, – едва слышно вздохнул сыщик. – Но время пока есть. Вот поговорим с твоим наставником, тогда и будем думать. И решительно закрыл глаза, намереваясь последовать примеру соседки. За несколько суток, проведенных в крылете, он почти привык спать днем, хотя обычно на такую роскошь не хватало времени даже в самые спокойные дни. Истрин встречал их лично. Старый магистр отлично знал, что Тровенг никогда не прилетит просто так, в гости или по пути. Да и не было поблизости ни городов, ни крупных поселков, куда можно было добраться на крылете. Всем хорош транспорт, и быстрый, и надежный, но без подготовленной площадки на крыше здания не менее двух этажей взлететь не сможет. Потому и пришлось ему перестроить крышу своей башни, приспосабливая для приема таких посетителей. – Добрый день! – первым выпрыгнул из люльки Ланс и направился к учителю, таща в руке связку крупных янтарных копченых сигов. – Приветствую! – издали махнул хозяину Гард, вытаскивая из люльки какого-то мальчишку. – Радости и удачи вашему дому, – низко поклонился юный кеминец, с удовольствием отметив изумленно взметнувшуюся бровь магистра.