Глава первая. Тот, кто пришел в мир Глава вторая. Воспитание Глава третья. Просители Глава четвертая. Письмо Глава пятая. Закрытая память Глава шестая. Веление крови Глава седьмая. Альванские торги Глава восьмая. Укрывище старых времен Глава девятая. Князь Ордон Безрассудный Глава десятая. Женщины настоящего и прошлого Глава одиннадцатая. В славном городе Альване Глава двенадцатая. Смертная голова Глава тринадцатая. Часы Глава четырнадцатая. Образ красоты Глава пятнадцатая. Любовь и честь Глава шестнадцатая. С самого начала Глава семнадцатая. Быть собой Глава восемнадцатая. Княжеские заботы Глава девятнадцатая. Настойка истины Глава двадцатая. Объяснение в любви Глава двадцать первая. Бегство Глава двадцать вторая. Вельская крепость Глава двадцать третья. Княжеские тайны Глава двадцать четвертая. Что предназначила судьба Глава двадцать пятая. Новый лес Глава двадцать шестая. Не князю, но Кортолу Глава двадцать седьмая. Та, которая… Глава двадцать восьмая. По велению княжеской крови Глава двадцать девятая. Мы судьбу свою находим… * * * Веление крови Глава первая. Тот, кто пришел в мир Вот стоят за окном горы, заслонив собою небо — к их вершинам надо идти отчаянно и упрямо, пока хватит сил. Вот река шумит глубоко внизу под каменной стеной — по ней надо плыть через горы и ущелья до теплого синего моря. Вот дорога вьется среди лугов и полей — по ней надо шагать далеко и неутомимо. Горы сменятся лугами и лесами, дальше встанут города, раскинутся поля, и откроется весь мир, насколько хватит глаз. Ведет судьба людей по этому миру, среди гор и полей, среди городов и рек, и встречают они на перекрестке путей того, кого ищет душа, для кого хранятся в сердце лучшие слова! Но это все для людей, а Риата — не человек. Какие горы и реки, когда она не в силах твердо стоять на ногах? Какие слова, когда она не может издать ни звука? Пещера в глубине Укрывища, узкое окно с железной решеткой, да источник, бьющий из каменной стены, — вот и весь мир, который предназначен ей судьбой. Волны тумана скользнули между прутьями решетчатого окна, сгустились в пышные белые клубы, заполнили всю пещеру. Священный Туман услышал ее мысли! Туман слышит всех, он не различает хороших и плохих, людей и зверей — божество, хранящее жизнь, покровительствует всем живым существам. И даже уродина, которую из милости оставили в живых настоящие люди, не вызывает у него отвращения. Он отзывается на ее мысли и говорит с ней без слов, показывая картины мира, который она не может увидеть. Они рождаются из тумана так же, как те двойники-филианы, которых он создает для лечения больных-просителей. Какой филиан он покажет ей сегодня? Вчера было море и прибрежные леса Сегдета, как жаль, что Риата никогда не увидит этой пышной красоты! Осьмицу назад в волнах тумана появилась кухня с ларем для хлебной щепы, полками с головицей и бочкой с квашеными самоспелами — тоже интересно, надо же знать хотя бы, как топят печку! Хорошо бы еще и попробовать ее растопить хоть раз, но в пещере печки нет, зимы в Кортоле теплые. А может быть, сегодня будет книга — старинный учебник для целителей или научный трактат о передаче мыслесилы? Но тогда надо будет попросить у Тумана филианы листов сонника, чернил и кистей, чтобы она могла записать что-нибудь! Конечно, филианы неживых вещей держатся не больше трех часов, но за это время можно много чего выучить наизусть или просто запомнить. Вот странно — сестра Ивита настоящий человек, она сильная, смелая, красивая, а научиться грамоте толком не смогла. Мать ее пять лет учила, но дальше букваря дело так и не пошло. А Риата с детства пишет быстро и красиво, даром что уродлива и не может говорить. Мать и Ивита этого не знают, как вообще не знают об ее ученье, но это даже хорошо, потому что ее и за меньшее бьют до полусмерти. Вот если бы Риата когда-нибудь смогла стать человеком! Но сейчас надо браться за работу. Мать с сестрой собирались вернуться во втором часу дня, к этому времени надо хотя бы разложить ростовик для двух новых оплечий. Который теперь час? В белом вихре тумана показались блестящие бронзовые часовые круги и яркая синяя стрелка с красными эмалевыми цветами. Круги с цифрами слегка повернулись, напротив стрелки оказались «Утро» и цифра «три», а потом филиан часов растаял в тумане. Вот странно! Три часа утра, а так темно, что без светляка не обойтись, и тучи такие, будто снег из них сейчас пойдет. Надо начинать работу, пока хоть что-то видно! Сначала заплести косы. Мать говорит, что у Риаты волосы должны быть всегда распущены, но она и сама не знает, зачем это нужно. Риата, конечно, слушается, но не тогда, когда растит оплечья — распущенные кудри до колен просто не дадут ей работать. А теперь — листья. Листьев ростовика оставалось на два оплечья: два больших черных листа и целая охапка мелких красных. Черное оплечье будет с серебряными узорами, а красное — с золотыми. С трудом опустившись на колени, Риата расстелила листья на чисто вымытом полу возле источника, а на них разложила узорами серебристые цветы светосбора и золотистые тычинки златоцвета. В Кортоле испокон веков мыследеи так растят оплечья из растений, а у Риаты получаются такие оплечья, что на альванских Торгах с другого конца ярмарки прибегают покупатели и мастера, чтобы на них посмотреть. Ивита в прошлый ярманный день выручила за каждое по десять сегдетских золотых! Риате, конечно, этого не говорили, но она слышала из своей пещеры, как сестра рассказывала матери. А теперь главное — найти слабые места оплечий, как при лечении больных, прощупать их руками и прочувствовать мыслесилой. Непослушные пухлые пальцы ощупали будущее оплечье. Вот и слабые места — на стыке листьев чувствуется легкое покалывание в ладонях и на кончиках пальцев. А вот сюда надо вставить колышки, чтобы потом остались петли для пояса. Оплечье без пояса не носят, потому что бока никогда не сращивают, треугольные перед и спинка свободно свисают с плеч. Белая струя тумана проскользнула между прутьев решетки, закружилась вихрями на листьях и нитях, охватила руки жаром. Отлично, сегодня Священный Туман помогает Риате растить оплечья, значит, можно будет их не удобрять! В теплых струях тумана, плывущих над полом, замелькали золотые и серебряные узоры из цветов, острые концы листьев поросли пышной бахромой. Мать говорила, что в старину, когда Укрывище было настоящим храмом Тумана, в нем жили ученые Сочетатели, которые носили каменные оплечья. Интересно, что это такое? У матери есть узкий браслет из каких-то светящихся голубых камешков, про который она говорит, что это часть каменного оплечья. Она никогда не снимает эту нитку с камнями, и даже Ивите не дает в руки. Жаль, что самой Риате никогда не придется носить никакого оплечья. Но что поделаешь — для оплечья нужны стройные ноги и красивые руки, которые будут видны по бокам. А для уродины предназначена длинная рубаха с рукавами, чтобы своим видом она не оскорбляла взор настоящих людей. Что-то вспыхнуло за окном, от тяжелого удара задрожал пол под ногами. Что это? Риата доковыляла до окна и выглянула наружу. Темная туча, прежде висевшая над горой, затянула все небо и обрушилась на землю стеной падающей воды. Молнии рассекали темноту, удары грома сотрясали гору, под самым окном грозно ревела вздувшаяся река. В глубине черной, скрученной мощными струями, толщи воды не было видно ничего, течение выбрасывало на поверхность то корягу, то вывернутое дерево, то чешуйчатый труп лесного ящера. Мимо окна, гремя, пронеслись обломки тесаных брусьев. Неужели водой снесло мост? Как же теперь поедут с ярмарки мать и Ивита? Вода прибывала, река текла в каких-то пяти локтях от окна, а дождь хлестал в окно, заливая пол. Риата захлопнула ставни, и стало совсем темно. Где светляки? В Укрывище их два, белый и розовый, куда они оба подевались? Риата хлопнула в ладоши, как мать, когда звала светляков к себе, но пухлые ладони издали только слабый шлепок. Светляков не было, река гремела и ревела под окном, под окном натекла лужа. Как бы оплечья не разбухли от сырости! Гром ударил прямо над головой и раскатился по горам, по стене поползла широкая извилистая трещина, от нее побежали другие. Ставни распахнулись, и в лицо Риате полетели брызги грязной речной воды. Пол дрогнул от удара, молния сверкнула над горами, и трещины раскололи стену. Еще удар, и вот уже длинная трещина поползла по полу, вырастая в черный бездонный провал. Пол под ногами Риаты рассыпался на куски и начал сползать в провал, навстречу гремящей черной воде. Руки скользили по грязи на полу, хватаясь за осколки камней, ноги искали и не находили опоры. Неужели конец? Не успела Риата испугаться, как ее ноги уперлись во что-то твердое и круглое. Что это, камень? В то же мгновение камень зашевелился, и Риата снова полетела вниз. Боль в локтях и коленях, ободранные бока, мелькающие перед лицом стены — она остановилась только тогда, когда повисла, застряв между стенками провала. Круглый камень ударил ее по плечу и остановился. Она осторожно нащупала ногами какой-то уступ среди камней стены и оперлась на него одной ногой, а потом и другой. Ноги едва держали ее, руки дрожали от страха, но до воды было еще далеко. Круглый камень зашевелился на плече, согревая щеку Риаты мягким теплом. Почему он двигается? Это что-то живое? Она крепче уперлась ногами в каменный уступ. Как же выбраться из этой щели и вытащить странный камень? Нельзя же оставлять живое существо тонуть в разбушевавшейся реке! Если бы Священный Туман мог ей помочь! Яркий белый свет вспыхнул среди клубов тумана, и Риата подняла голову. Над краем провала, приподняв белые крылья, сидело удивительное существо. Громадный белый зверь со светящейся шерстью сверкнул яркими голубыми глазами и тряхнул белоснежной гривой. Изогнув одно крыло, он опустил его в провал и обхватил им Риату вместе камнем. В следующий миг она сидела на мокром полу своей пещеры, а живой камень лежал у ее колен. Запрокинув голову, Риата рассматривала огромного зверя. Кто это? Как он попал в Укрывище? Шерсть светится, как у светляка, но светляки не бывают с крыльями, да еще таких размеров! Может, это птица? Но клюва нет, зато какие жуткие зубы! Туман вихрем закружился вокруг белого зверя, сверкнуло что-то голубое, потом показалось строгое мужское лицо с темными глазами. Филиан! Священный Туман хочет ей что-то сказать! Звучный красивый голос начал незнакомый напев. День приходит и уходит, Полдню вслед идет закат, И весну зима приводит - Годы быстро пролетят. Слова песни были похожи на те, которыми всегда молилась мать прежде, чем обратиться к Туману. Риата начала мысленно подпевать, а филиан-человек продолжал. Пусть не раз друг друга сменят Люди, царства и князья, Унесет с собой их время, Ничего вернуть нельзя. Радость сменится печалью, Но и горе вновь уйдет. За горами будут дали, За падением полет.