А значит… значит, пришло время второй фазы штурма. К’ирсан нашел взглядом Гхола – тот был во второй группе магов, занятых построением классического заклинательного Круга, – и повелительно кивнул. Гоблин ответил хищной зубастой улыбкой и принялся сыпать приказами подчиненным ему шаманам и чтецам Астрала. Несмотря на тщательно культивируемый образ самого безобидного и миролюбивого члена теперь уже Императорского совета, сосредоточенного на помощи селянам, у него нет-нет и прорывалось нечто дикое, воинственное, позволяющее наслаждаться каждой новой битвой. И когда только стеснительный лопоухий подросток, боготворящий Рыргу, успел превратиться в могучего воина-шамана – непонятно!.. Мастера Астрала затянули ритуальное песнопение, с помощью которого принялись вытягивать из-за грани реальности заранее заготовленные запасы Силы. Однако полученный эфир не использовался для создания плетений, а сразу же вливался в удерживаемую Гхолом друзу кварца. Почему-то именно этот минерал гоблин считал наиболее подходящим на роль обиталища духов и именно в нем держал наиболее злобных бестелесных тварей из своей шаманской свиты. Обычно он не баловал их энергией, опасаясь, что те наберут слишком большую мощь, но сегодня был особенный день. И потоки укрощенной Силы Астрала щедро потекли в жадные пасти вечно голодных нематериальных хищников. В ушах чувствительных к тонким планам чародеев тотчас зазвучал их торжествующий вой. Голоса жаждущих плоти монстров заставили вздрогнуть даже К’ирсана, а уж про остальных чародеев и упоминать не стоило. Лица магов Корпуса бледнели, кожа покрывалась легионами мурашек, начинали дрожать конечности. Но надо отдать им должное – они все равно держались и не поддавались порожденной волшбой панике. «Кормление» продолжалось считаные минуты, пока гоблин не решил, что духи достаточно окрепли, и не остановил ритуал. Дождался, когда в друзе исчезнет последний поток эфира, и… выпустил свою нематериальную свиту на свободу, попутно задав цель с помощью мысленного послания. В воздухе над магами Круга возникло нечто бесформенное полупрозрачное, где глаз то выхватывал силуэт рольта, то цеплялся за фигуру воина в глухих доспехах и верхом на тирре, то находил вовсе кого-то похожего на мархуза. И все это пышущее злобой, яростью и жаждой крови! Дикая охота, как есть Дикая охота! А спустя еще несколько минут твари поплыли к позициям Василисков. Причем, что удивительно и чего никто не планировал, с каждой секундой духов становилось все больше и больше. К своим изрядно окрепшим собратьям спешили присоединиться другие обитатели Астрала. Общая сила бестелесных потихоньку приближалась к уровню среднего Стража могил или Хранителя рощи. Будь Кайфат на месте защитников Ког Харна, он бы ни за что не позволил эфирным хищникам приблизиться к своим солдатам. Смертным воинам попросту нечего противопоставить бестелесным тварям. И за отсутствие магического прикрытия в таком противостоянии неизбежно придется платить жизнями людей. Так и произошло. Едва Дикая охота приблизилась к шеренге легионеров, как она тут же прекратила свое существование в виде единой группы – духи порскнули во все стороны, предпочитая охотиться на живых в одиночку, без оглядки на соплеменников. Что до Василисков, то они… они начали умирать. Чтобы быть в курсе творящегося на поле боя безумия, К’ирсану не требовалось даже смотреть в ту сторону. Достаточно представить, к примеру, десяток полоумных некромантов и столько же продавших душу Темных магов в окружении профанов от чародейства, и получится вполне реалистичная картина происходящего. С сотнями убитых и раненых, реками крови и разлитым в воздухе безумием. Хотя успешной атаке Гхола и надо было радоваться, К’ирсан все равно ощутил укол разочарования. Слишком многое в его торнской жизни было связано со службой в армии Зелода – легионеры которого и составляли костяк Экспедиционных войск, – чтобы сохранять равнодушие при виде бесславной гибели своих бывших братьев по оружию. Было в такой смерти что-то неправильное, что-то унизительное… Но тут наконец очнулись вражеские колдуны, и сожаления были забыты. Какой-то умник или умники догадались усилить в заготовленных огненных чарах аспект Света, пробудили их от спячки, добавили незнакомый экзорцизм и полученную конструкцию заставили золотой волной прокатиться над головами Василисков. Выплеснутой мощи вполне хватило, чтобы сначала испепелить большую часть астральных хищников, испарить остатки «серебряной воды», а затем и попробовать зацепить передние ряды бойцов К’ирсана. Последнее, правда, не получилось. Канд швырнул навстречу вражеской волшбе остатки подконтрольной ему «воды», и заклинания уничтожили друг друга. – Терн, Храбр, пора! – сказал Кайфат в амулет связи. – Начинайте. И спустя какое-то время к вновь открывшимся южным вратам Ког Харна под грохот барабанов и улюлюканье устремилась волна орков. Впереди в окружении охраны мчался звероватого вида шаман, украсивший себя связкой высушенных голов, болтающейся на шее. В лапищах он держал грубо слепленную фигурку из глины, заметно фонящую магией. И именно эту фигурку дикарь расколотил о камень, не добежав до размытого водой рва каких-то десять – двенадцать саженей… Похожими игрушками К’ирсан пользовался при штурме крепостей в свою бытность командиром наемников… Вот и на этот раз земля под ногами вздрогнула, высвободившееся заклинание вывернуло огромный пласт земли и гравия и одеялом накрыло казавшийся непроходимый участок. Последнее препятствие, отделявшее кровожадных зеленошкурых варваров от драки, исчезло. – Ну что, Руорк, теперь наш черед? – К’ирсан повернулся к отмалчивающемуся за его спиной магистру ордена Владыки. – Будем теми героями, что всегда идут в обход. Шутка получилась так себе, но, даже будь она удачней, ее бы все равно никто не оценил. Глава военного крыла культа Владыки любые высказывания своего кумира воспринимал только как великие откровения и никак иначе. Хорошо хоть не записывал для памяти, да и то К’ирсан бы за это не поручился. Фанатик в худшем смысле слова… Императору подвели тирра, и он одним движением взлетел в седло. Дождался, пока оседлают своих скакунов бойцы охраны и Руорк, после чего погнал ящера к восточному выходу из лагеря. Около ворот к их кавалькаде присоединились три сотни лучших воинов ордена – из тех, кто был хорош не только в пешем бою, но и верхом. И уже получившийся отряд устремился дальше на восток вдоль линии обороны. Сначала им предстояло обогнуть район трущоб, миновать прилегающий к окраинам лесной массив, чтобы затем войти в город со стороны купеческого квартала. На фоне достигнутых армией К’ирсана успехов вряд ли там будут держать большие силы защитников. Скорее наоборот, перебросят оттуда к месту сражений, значит… значит, у ведомых Владыкой солдат были все шансы прорваться внутрь Ког Харна и нанести удар в самое сердце обороняющихся… Тем временем штурм продолжал успешно развиваться. Орки таки добрались до Василисков и варварским молотом врезались в их бронированные шеренги. Не будь до этого нападения Дикой охоты Гхола, тяжелые зелодские латники, может, и выстояли бы, но сейчас их строй был нарушен, а боевой дух ослаб. И диковатые обитатели степей Горха принялись даже не убивать, а истреблять воинов врага. Отряд Кайфата уже проезжал мимо трущоб, когда к зелодским легионерам на помощь подоспело подкрепление из полка харнских солдат. С магами и метателями, способное так врезать увлеченным резней оркам, что мало бы им точно не показалось! И план имел все шансы на успех, если бы следом за зеленошкурыми воинами не шли две роты Шипов. Которым в нужный момент надо было лишь выступить вперед и прикрыть своих товарищей по оружию Стеной Щитов. Затем переждать град выстрелов из «скорпионов», отразить несколько десятков молний, Стрел Эльронда, выстоять под шквалистыми порывами колдовского ветра и… ответить слитным залпом из браслетов с пульсарами. Происходящего в южных вратах города в силу понятных причин К’ирсан не видел, но, судя по грохоту и треску, для уничтожения врага Шипы дважды бросали шары Огня, а спустя какое-то время в сражение вступили еще и Молниеносные. Участие последних прямо указывало на столкновение с группой вражеских магов – именно против них лучше всего сражались недочародеи Храбра. Еще же это говорило об ожесточенности сражения, в которое защитники бросали все новые и новые силы. Впрочем, К’ирсану то было на руку. Чем больше воинов оттянут на себя Терн с Храбром, тем меньше врагов встретит на своем пути отряд Владыки и тем быстрее достигнет намеченной цели. Лес отряд проскочил на удивление быстро и беспроблемно. Хотя разведчики и сообщали, что защитники города не озаботились сооружением засек и ловушек, Кайфат до последнего ждал какого-то подвоха. Однако обошлось: командующий обороной столицы Харна предпочел сосредоточиться на создании защитного пояса вокруг и опорных пунктов внутри города. И этот участок линии обороны мало отличался от остальных. Разве что ров здесь проходил почти вплотную к домам, отделенный от леса полосой вырубки в полсотни саженей шириной, да высокие здания отсутствовали, что вынудило защитников отказаться от сооружения фортов и ограничиться постройкой нескольких наблюдательных вышек. В обычной ситуации этого было бы достаточно: пока армия врага будет форсировать ров и карабкаться на земляную насыпь, на проблемный участок обороны всегда можно перебросить свежий отряд. Всегда, но не в момент, когда защита прорвана совсем в другом месте и противник, точно в хфурговой мясорубке, перемалывает там твои лучшие силы. – Фашины! – приказал К’ирсан, придержав тирра на границе леса. Многие члены отряда от самого лагеря везли с собой вязанки сучьев, так что через десяток минут участок рва в четыре сажени шириной был засыпан и тот перестал быть проблемой. Разумеется, происходящее не укрылось от часовых, и они сразу же отреагировали паническими сигналами рожков. К моменту, когда на гребень вала взлетел первый тирр, к насыпи уже подтянулось не менее роты защитников. И не кое-как вооруженное ополчение, а регулярные харнские войска при поддержке магов. Последнее стало понятно, когда сразу четверых смельчаков из авангарда накрыло покрывало из колдовского пламени. Причем столь интенсивного, что защитные амулеты не выдержали и их владельцы вместе с верховыми ящерами вспыхнули как свечки. Жуткая смерть! Но разве она может устрашить фанатиков, на которых смотрит их Владыка? – Сокрушить нечестивцев!! Во славу Владыки!!! – как один заревели воины ордена, и через насыпь потекла река из разъяренных всадников и их ящеров. Чтобы остановить такой поток, требовалось нечто большее, чем магия какого-то колдуна. Разумеется, тот пытался повторить успех и даже кого-то достал своими чарами, но атаку это не остановило. Отряд в лязгом врезался в строй латников, и закипела схватка. Когда на территорию квартала въехали в сопровождении охраны Кайфат и Руорк, солдаты империи уже сокрушили первую шеренгу и добивали вторую. Да и чародеи больше никак себя не проявляли – то ли погибли, то ли предпочли убраться подальше. – Куда дальше, Владыка? – подал голос Руорк, явно с трудом сдерживая возбуждение. Магистр ордена жаждал показать своему повелителю, на что способны его избранные воины. Устроить рейд по тылам защитников, вызвать на бой весь Экспедиционный корпус, начать охоту на короля Харна – нет такого приказа, который он не был готов выполнить. Но К’ирсан жестом приказал ему замолчать и сосредоточился на внутренних ощущениях. Чутье на опасность подсказывало, что здесь еще ничего не закончилось и к месту прорыва уже спешат солдаты врага. Так оно и оказалось. Едва отряд ордена откатился назад, к подножию насыпи, как в начале улицы, где и происходило противостояние, появился первый десяток зелодских легионеров. Солдаты, несмотря на тяжелые доспехи, передвигались быстрым шагом, почти бегом, но ничуть не выглядели запыхавшимися. Чего и следовало ожидать от тренированных воинов. – Ого, не меньше трех рот! – процедил Кайфат зло. – Да еще и под Радужным Щитом… Ситуация не радовала. Все-таки он ожидал, что у харнцев с их союзниками резервов будет поменьше. И перебрасывать их они станут не столь ловко… М-да, нехорошо. – Быть может, Владыка явит свою мощь и лично отправит нечестивцев в небытие? – с жаром прошептал Руорк, следя за разворачивающимися порядками зелодцев. К’ирсан мысленно пожелал магистру стать обедом пораженного паршой хфурга. Как будто он сам не догадывается, что сейчас самое время приложить врага чем-нибудь убойным. Да тем же Выдохом Вечности, например! Против относительно небольшого числа противников и в отсутствие магов эльфов оно должно сохранить свою эффективность. Но вот беда, уже остомархузевшее за последнее время заклинание Гнев Вечности до сих пор пряталось в его ауре. Кайфат так и не рискнул от него избавиться, пожадничал. Решил сохранить до лучших времен. И, как итог, вынужден постоянно ограничивать себя в применении мощной или хотя бы просто дальнобойной волшбы. Даже отвод глаз, которым он накрыл отряд непосредственно перед отправкой из лагеря, держал лишь до того мига, пока все всадники не исчезли в лесу. А как деревья скрыли отряд от посторонних глаз – тотчас развеял плетение. И что, после таких мытарств и самоограничений тратить высшее заклинание на уничтожение простых солдат?! Да ни за что! Руки сами собой нырнули в седельную сумку и достали два шара из заговоренного фарфора. Заклинание Тарана Песка, вложенное в них, было примитивным, грубым и весьма мощным. Имперцы уже применяли его аналог под названием Землеройка при штурме южных врат в Ког Харн, но Кайфат надеялся, что вражеские маги не будут ждать повторения чего-то подобного здесь. – Надеюсь, Щит поддерживают обычные маги, а не что-то вроде Сферы Птоломея, – сказал Кайфат и на выдохе метнул оба шара в сторону приближающегося противника. Артефакты не успели преодолеть и половины расстояния, как колдовской барьер перед первой шеренгой зелодцев тут же уплотнился и заиграл цветами, а солдаты ускорили шаг. Противник не собирался устраивать колдовскую дуэль и спешил отбросить нарушителей оборонительного рубежа обратно в лес. Впрочем, данной меры оказалось недостаточно, потому как артефакты делал Канд. И он не жалел Силы для оружия своего Наставника… Взрыв сосудов с магией породил гигантскую волну из земли и гравия, которая мархузовым кулаком врезалась в Радужный Щит и пусть не проломила его, но вынудила исчерпать всю вложенную в плетение энергию. Оставшихся крох хватило бы на противодействие хорошо если десятку стрел. – Ах-храаа!!! – как один зарычали воины ордена, взмахнув клинками. Но К’ирсан не торопился командовать атаку. Вместо этого он осторожно достал из-за пазухи нефритовую полусферу в ладонь размером и с отверстием посередине. От камня тянуло эфиром и злобой, такой злобой, какую никогда не испытать человеку или иному разумному. Даже во времена своих метаний по Грольду, будучи гонимым длинноухими ублюдками, К’ирсан не переживал столь черных и концентрированных эмоций. Был близок к тому, надо быть честным, но незримой грани не перешел. А вот тот, кто был заперт в драгоценном нефрите, не просто преступил черту – он давно и прочно сгинул в открывшихся глубинах. – Руорк, придержи своих рольтов! Сунутся, куда не просят, и я за их жизнь не дам и ломаного гильта, – приказал К’ирсан, взмахом руки поднимая полусферу в воздух и заставляя зависнуть на уровне груди. Он уже не вслушивался в то, что принялся кричать магистр, его не волновали приближающиеся легионеры. Весь мир для Кайфата сжался до нефрита с запертым в нем пленником. Был только раб артефакта, Сила и воля К’ирсана. И ничего кроме! Вот от центра левой ладони к полусфере протянулась ярко-зеленая нить плети Нергала, скрылась внутри камня и… тот моментально отреагировал сильной вибрацией, гулом и треском. По поверхности побежали мелкие трещины. Пара секунд ожидания, и дозированный импульс магии окончательно разрушает нефрит. Артефакт взрывается облаком невесомой пыли, и та обрисовывает возникший словно из ниоткуда прозрачный силуэт змеенога. Вокруг его шеи точно цепь был обернут второй конец Плети. Бывший противник Кайфата, а ныне охранник и раб Верховного шамана империи был готов исполнять приказы. Император Сардуора хитро крутнул кистью, из-за чего соединяющий ладонь с призраком змеенога жгут энергии растворился в воздухе, а вокруг запястья возникло нечто вроде браслета из Силы. Показал его пышущему ненавистью духу, затем ткнул в сторону приближающихся зелодцев и приказал: – Убей их всех, выкидыш Бездны! Убей их всех! Даже в отсутствие Гхола и несмотря на ограничения, сковавшие его способности, К’ирсан вполне был способен развеять ядро личности строптивого бестелесного пленника. Тот это прекрасно понимал, а потому даже не пытался сопротивляться. С утробным, слышимым только магам воем он рассыпался градом искр, чтобы спустя пару ударов сердца возникнуть среди вражеских солдат. И уже на них сорвать исступленную злобу. Василиски еще толком не поняли, кого натравил на них император-маг, как от могучего Бестелесного во все стороны ударила волна воздушной ряби. На первый взгляд она была безопасна и безвредна – не обжигала, не сбивала с ног и не наносила ран, а через тела, встречающиеся на пути, проходила так, словно их и не было. Все изменилось, когда странные искажения заключили змеенога в круг радиусом в десяток саженей и… побежали обратно к центру. Так же свободно проходя через солдат, но забирая у них все то, что принято считать жизненной силой, и оставляя лишь высохшую плоть. Еще несколько ударов сердца, и вот уже в центре боевых порядков противника возникла огромная проплешина из мертвых тел. А окрепший, налившийся Силой призрак змеенога устремился к следующей группе солдат. Бестелесные всегда славились способностью иссушать смертных, но у данного конкретного духа она приобрела поистине устрашающий размах. – Медленно двигаемся за ним. И, ради Тьмы и Света, не лезем вперед! – отдал приказ Кайфат, не сводя взгляда со змеенога. Судя по тому, как жгло запястье под браслетом из Силы, в скором времени от раба нефритового амулета следовало ожидать попытки бунта… Тем временем среди солдат противника нарастала паника. Бесчинствующего в их рядах духа они все же смогли углядеть, и кое-кто даже попытался достать тварь клинками, но бесполезно. Ни честная сталь, ни амулеты не спасали. Порабощенный чарами Гхола призрачный воин был неуязвим и смертоносен. Давно уже пропали последние остатки Радужного Щита, а столь браво начавшаяся атака зелодцев из Экспедиционного корпуса с жуткой неотвратимостью сменялась безудержным бегством обезумевших от ужаса людей… Внезапно свое слово сказали забытые было маги. Откуда-то из задних рядов по крутой дуге прямо в змеенога прилетела раскаленная добела капля Силы Огня. Капля Силы, в центре которой притаилось ядро из заклинания огненного экзорцизма. Стыдно признаться, но К’ирсан нападение на духа прозевал. Слишком сосредоточился на ожидании попытки освобождения и не подумал об уязвимости Бестелесного. За что и поплатился. Магия врага смогла пронзить завесу из выпитых змееногом жизненных сил и достигла центра его сущности. Вот только мастерства разрушить ее у чародея не хватило, и его экзорцизм лишь повредил связывающие тварь узы. Браслет полыхнул слепящей вспышкой… Напившийся Силы и заметно окрепший змееног получил вожделенную свободу. И пусть первым его шагом в этом качестве был удар незримым щупальцем по наглому чародею, превративший того в очередную мумию, на этом война Бестелесного с удирающими в панике остатками трех рот Экспедиционного корпуса закончилась. Он повернулся к Кайфату и, расплывшись в безумной кровожадной улыбке, полетел к своему неудачливому хозяину. Кажется, он верил, что никто – ни вскинувшаяся охрана, ни напрягшийся Руорк, ни находящиеся вблизи солдаты ордена, ни даже почуявший опасность и высунувший нос из-за пазухи друга Руал – не способен спасти Кайфата от возмездия. «Если Владыка позволит, то я разберусь с этим ничтожеством». – Постучавшееся в барьеры вокруг разума мысленное послание гро’валь’дье едва не заставило К’ирсана вздрогнуть. Астральный наемник, взятый Кайфатом на службу в обмен на защиту от Рошага, напомнил о себе впервые с момента заключения контракта. И также впервые заговорил столь ясно и понятно. Это было неожиданно и… совершенно не к месту. Потому как уже поверженного однажды змеенога Кайфат опасным для себя противником не считал. Даже в нынешнем своем состоянии! – Против такого мне помощь не нужна! – усмехнулся он. Едва обнаглевший Бестелесный приблизился к К’ирсану на расстояние сажени, как он «выстрелил» в духа аурным щупальцем и, использовав его как проводник, ударил тараном своей воли. В атаке не было ни магии, ни Силы, всего лишь стальная воля чародея, воина и императора, прошедшего через горнило чудовищных испытаний и невообразимых потерь. И этого оказалось достаточно, чтобы преодолеть любые ментальные барьеры и достать до сущности духа. Нет, не повредить и уж точно не разрушить, но потрясти его настолько, что призрак змеенога впал в настоящий ступор. Вряд ли надолго – секунда или две, – но больше К’ирсану и не требовалось. Пятки ударили тирра в живот, ящер сделал один-единственный шаг, и артефактный меч императора вонзился в «грудь» призрака. И это было не то оружие, которое мог игнорировать Бестелесный! С продирающим до костей свистом вся поглощенная духом Сила впиталась в сталь клинка – остались лишь сущие крохи. Досталось и самому Бестелесному. Его сущность задрожала и начала терять стабильность, и без того полуразрушенная личность принялась медленно распадаться… Однако уничтожать призрак раба Бездны Кайфат пока не хотел. Он молниеносно вернул меч в ножны, а затем опять захлестнул шею змеенога плетью Нергала. Сопротивляться повторному пленению Бестелесный уже не мог. – Руорк, командуй сбор в колонну, – сказал К’ирсан с удовлетворенной полуулыбкой. – Сегодня нас ждет еще немало дел! * * *