– Как можно?.. Она совершенно свободна… Ричард почувствовал поднимающуюся изнутри ярость, сжал кулаки и глухо сказал: – У меня другие сведения… Танкред посмотрел в багровеющее лицо английского короля, перевел взгляд на его кулаки размером с детскую голову и решил не испытывать судьбу. Он был наслышан о внезапных приступах бешенства Ричарда. Да и как можно было ссорится с предводителем сильнейшей христианской армии?! И он кротко ответил: – Она будет доставлена туда, куда ты прикажешь… – Она должна быть в Мессине через пять дней! – Будет исполнено… Обиженный неласковым приемом, он встал и хотел откланяться, но Ричард движением руки остановил его: – Это еще не все!.. Танкред внутренне напрягся, предчувствуя подвох и осторожно сел в кресло. – Ты захватил корону, не имея права на сицилийский трон! – Меня короновали в кафедральном соборе Палермо с одобрения папы Климента. Я принял власть в потрясаемой бунтами стране, усмирил мятежников и обеспечил единство Сицилийского королевства! Разве тебе не нужен сильный и преданный союзник?! Успокоенный смиренным ответом Танкреда, Ричард сказал: – Мне хорошо известно о твоей верной службе Вильгельму. И я признаю тебя королем, если ты выплатишь Иоанне компенсацию за ее вдовью долю в наследстве покойного мужа… Танкреду стоило большого труда скрыть радость от простого разрешения конфликта, и он сдержанно склонил голову: – Я согласен. – Было бы справедливо, если бы ты выделил и некоторую сумму на поддержку нашего похода в Палестину! Танкреду пришлось принять и это условие: – Поручим нашим доверенным людям договориться о деньгах. Ричард поднялся, и они пожали друг другу руки в знак примирения. Медленно потянулись скучные дни ожидания начала навигации. Недостатка не было ни в чем, и жизнь крестоносцев на новом для них месте постепенно наладилась. Лишь теснота приводила к неизбежным стычкам с местным населением, но недоразумения в конце концов как-то утрясались. А вот отношения между английским и французским королями не задались с самого начала. Подспудная борьба самолюбий ежедневно рождала недопонимание и мелкие обиды. Да и ловкий Танкред постоянно подкидывал им всевозможные поводы для ссор, рассчитывая побыстрее сплавить их в Палестину. Однажды Ричард решил показать всем, кто здесь хозяин: водрузил свое знамя над Палермо и захватил две ключевые крепости в Мессине. Филипп приказал сорвать знамя, недвусмысленно дав понять английскому королю о своих претензиях на лидерство. Ради сохранения единства Ричард стерпел публичное оскорбление, но накрепко запомнил его. Наконец, на освеженную зимними ветрами Сицилию пришла весна! В Мессине, под веселое щебетание вернувшихся с юга ласточек, высадилась королева Алиенора. Узнав о ее прибытии, Ричард бросился в порт. Там он встретил лучезарно улыбающуюся мать в сопровождении молодой прелестной смуглянки, в которой он сразу же узнал Беренгарию, дочь короля Наварры Санчо. Галантно поцеловав ручки прекрасных дам, Ричард осведомился у матери: – Никак не ожидал столь раннего приезда, ведь море еще очень неспокойно! Неужели вам не было страшно? – В основном мы ехали по суше. От Наварры добрались до Альп, благополучно преодолели их, пересекли Ломбардию и на побережье начали искать корабль до Сицилии… Беренгария, поощренная взглядом Алиеноры, продолжила рассказ о совместных скитаниях: – …И убедились лишь в том, что истинные мореходы-смельчаки вымерли! Нам отказали и в Пизе, и в Неаполе, и в других городах. И только в Реджио нашелся сорвиголова, взявшийся доставить нас в Мессину! Ее томные с поволокой глаза остановились на Ричарде, и она улыбнулась ему так открыто и подкупающе, что у него сладко заныло сердце. И он выпалил: – Я с восторгом вспоминаю турнир в Памплоне, устроенный твоим братом, и мои стихи, посвященные прекрасным черным глазам, сразившим меня наповал… Ее щеки слегка порозовели, она смущенно опустила голову и пролепетала: – Да, я помню те строки… Алиенора поняла, что задуманное ею дело пошло на лад, и теперь она могла перейти к другому волновавшему ее вопросу: – Где Иоанна и что с ней происходит? – Я разобрался с ее притеснителем, новым королем Танкредом. Сейчас она находится в Мессине, у нее все в порядке, и мы едем к ней. – Какой же ты молодец!.. А я, наверное, и не узнаю мою младшенькую! Ведь мы выдали ее за Вильгельма в одиннадцать лет, а сейчас ей уже целых двадцать пять! – Она стала настоящей королевой! После смерти мужа ей, конечно, неуютно на Сицилии, и я не смог отказать ей в просьбе присоединиться к нашему паломничеству. Она мечтает побывать в Иерусалиме… Беренгария оживилась, захлопала в ладошки и воскликнула: – Я тоже хочу увидеть Святой город! Ричард с обожанием посмотрел на девушку и торжественно изрек: – Я почту за высочайшую честь быть вашим с Иоанной защитником на трудном пути! И он со сладостной дрожью в сердце ощутил на себе благодарный взгляд Беренгарии. Алиенора провела в Мессине несколько дней и ей захотелось куда-нибудь скрыться от бушевавшего здесь вселенского хаоса. Казалось, весь мир дрожал от визга пил и стука топоров, разноголосых криков суетных торговцев, ржания боевых коней, грохота колес бесчисленных повозок, тащивших поклажу в порт, скрипа уключин множества лодок, перевозивших на корабли воинов, амуницию и припасы. И она засобиралась домой. Ричард не хотел расставаться с матерью и напомнил ей о славном времени второго великого похода, в котором она принимала участие: – Когда-то ты говорила мне о весне и цветущих розах Антиохии. Сейчас ведь тоже весна. Разве тебе не хочется уплыть в волшебные восточные страны? – С того времени прошло больше сорока лет и между двумя веснами вместилась вся моя жизнь… Антиохия и вправду сказочное место, там восхитительно пахнут розы и безумно красиво цветет миндаль… Иногда я как будто слышу оттуда чей-то голос: И будет мучительно-сладостный миг: В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь, и вспомнишь меня.68 – И я вспоминаю… Но что толку?.. Ведь в Антиохии меня никто не ждет… Она встряхнула головой, отбрасывая взволновавшие ее мысли и продолжила: – Поговорим о твоих делах. Я встречалась с королем Санчо… Он благословил Беренгарию на брак с тобой. А я благословляю тебя. Свадьбу сыграйте тогда, когда сочтете уместным… Теперь о твоем брате Иоанне. Когда-то ты в шутку назвал его «Безземельным». Прозвище прилипло к нему, хотя сегодня, благодаря твоей щедрости, его можно назвать «Многоземельным». Во время твоего отсутствия я удержу его от новых приобретений и, тем более, от захвата королевского трона. Отбрось все сомнения и иди к своей цели! Ричард молча кивнул и с чувством благодарности подумал: «Мать, как всегда, лучше меня знает, что мне нужно! И она никогда не ошибается!» На этом они распрощались. С невыразимой грустью он смотрел вслед одинокому кораблику с белыми парусами, уносившему в бескрайнюю даль самого дорогого ему человека. На другой день Филипп холодно простился с английским королем и отплыл в Палестину. Ричард задержался на несколько дней. Соблюдая скрытность, он поехал в горы, где обитал набожный отшельник Иоаким, постигший тайны Апокалипсиса и способный предвидеть будущее. С внутренним трепетом предстал Ричард перед седым старцем и спросил: – Благочестивый Иоаким, ответь мне. Что священные книги говорят о судьбе Иерусалима и как быстро я заберу его у сарацин? Отшельник посмотрел гостю в глаза, прикрыл веки и сказал: – Господь ниспошлет тебе славу великого победителя неверных… А Святой город может быть завоеван только через семь лет… – он замолчал и углубился в свои мысли. Едва заметным наклоном головы Ричард попрощался со старцем и вышел. В его взволнованном сердце плескалось беспокойство. Неужели его ждет неудача? Или ему придется осаждать Иерусалим целых семь лет? Будущее по-прежнему было укрыто густым туманом… Через два дня он покинул гостеприимную Мессину и направился на восход солнца. В виду острова Кипр его флот попал в бурю. Когда она закончилась, обнаружилась пропажа корабля с Иоанной и Беренгарией. Ричард бросился осматривать побережье и нашел обломки их корабля. Сестры и невесты нигде не было! Он высадил на сушу сильный отряд рыцарей, который прочесал окрестности и осадил крепость с засевшим там деспотом Кипра Исааком Комниным. После недолгих переговоров выяснилось, что Иоанна и Беренгария живы и находятся у него в плену! Обеспокоенный Ричард прибыл под стены крепости, вызвал деспота на переговоры и выдвинул ему ультиматум: – Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь! Исаак оказался грубым и раздражительным человеком. Время от времени в нем без явной причины вскипал гнев, его подбородок трясся, лицо искажалось гримасами. Он был союзником пиратов, пользовавшихся покровительством короля Сицилии и потому дал предводителю крестоносцев в высшей степени оскорбительный ответ: – Все, что море выбрасывает на остров – это моя собственность! Уходи, покуда цел! Ричард рассвирепел: – Ты видишь малую часть моего войска. Когда подойдут остальные, я сотру твою крепостцу с лица земли и всех продам в рабство! Получив грубый отпор, Исаак испугался. Он уважал силу и после короткого размышления предложил: – Я готов сложить оружие, если ты оставишь мне свободу… Король усмехнулся: – Ты самозваный деспот и потому достоин рабского ошейника. Но я уважу твою просьбу и обещаю: никакое железо не будет на тебя наложено!