Туман стал рассеиваться, и из него выплыло грустное личико Исмили. Ренье напряг глаза, силясь разглядеть черты девушки и тут же совершенно отчетливо увидел, как ее озабоченность сменилась лучезарной улыбкой. Он спросил: – Что со мной случилось? – и попытался встать. Она удержала его: – Ты потерял много крови, три дня был без сознания и тебе прописан полный покой… Что же касается поединка, то могу от всей души поздравить: ты объявлен победителем! Все превозносят тебя до небес! – Я стараюсь быть твоим примерным учеником и потому умоляю: «Да не иссякнет сладкий родник твоих слов!» – Ты становишься восточным поэтом! Хотя тебя и без того повсюду подстерегают восторженные дамы, – личико ее приняло решительное выражение. – Но Адель сказала, что мы защитим тебя от них! – С такими заступницами я могу быть спокойным за свою честь! – Робер поклялся принять на себя бремя общения с наиболее решительными особами… – По этому поводу он должен начертать на своем щите девиз: «Я смогу!» – Ренье улыбнулся. – И, ведь на самом деле сможет! Исмиля озадаченно спросила: – Что ты имеешь в виду?.. Юноша смутился: – Нет, нет, ничего. Это я вспомнил когда-то виденные нами девизы на щитах рыцарей. Он решил поскорее уйти от скользкой темы и спросил: – А как прошли остальные поединки? – Я их не смотрела, но о них ходит много разговоров, и благодаря им я узнала о существовании множества старинных поэтов! Ренье удивился: – А они здесь при чем?! – Невесть откуда на турнире появился никому не известный рыцарь. Он провозгласил себя поклонником Гомера и вызвал на бой всех, кто не согласен с ним. Множество благородных воинов тут же пожелало сразиться с забиякой. И каждый их них перед поединком объявлял имя своего любимого поэта. Среди них были Гораций, Тибул, Овидий и другие. Зачинщик побеждал всех, пока не встретил приверженца Вергилия, выбившего его из седла. А на предсмертной исповеди выяснилось, что задира был неграмотен и, значит, не читал Гомера! – Интересно, а были ли знакомы с произведениями «своих» поэтов его противники? Они улыбнулись друг другу, и Ренье продолжил: – Я приготовил тебе подарок. Там, в Палестине, мне рассказали красивое стихотворение. Кажется, его придумали персы. Я долго держал его в секрете от тебя, а сейчас набрался смелости. Слушай: О, если бы озером стал я ночным, А ты – луною, над ним плывущей! О, если б потоком я стал луговым, А ты – былинкой, над ним растущей! О, если бы розовым стал я кустом, А ты бы – розой, на нем цветущей! О, если бы сладостным стал я зерном, А ты бы – птичкой, его клюющей!94 Стихотворение развеселило Исмилю, она со смехом наклонилась над юношей, ткнулась носиком ему в щеку и прошептала: – Ради любимого человека можно стать и луной, и былинкой, и розой, и даже птичкой… Прядка ее ароматных волос скользнула по его лицу, он взял ее ладошки и прижал их к губам. И тут снаружи раздались знакомые шаги, на пороге комнаты появилась Адель и радость осветила ее лицо: – Наконец-то вы договорились!.. Но и я не теряла времени даром, – она сделала торжественную паузу. – Для вашей свадьбы все готово, осталось только пригласить гостей, трубадуров, музыкантов и жонглеров, – она бросилась к влюбленным и обняла их. Замок и его обитатели погрузились в счастливые хлопоты. На свадебный пир съехалось множество родственников и знакомых семьи де Арди. Адель верховодила сложной церемонией, успевая уделять каждому гостю положенное ему внимание. Многодневные торжества слились в один большой праздник. Лишь молодоженам было не до восторгов. Их теребили со всех сторон, поздравляли, требовали исполнения каких-то непонятных обрядов. Нужно было постоянно быть на виду ликующей публики и выслушивать соленые шуточки от захмелевших мужчин. Но Ренье смотрел на все происходящее с должной долей иронии, понимая, что это надо спокойно пережить. Несмотря на обилие навалившихся на него забот, он не забыл сделать нужные распоряжения и на столе Исмили оказались нежный инжир из Малаги, сладости и засахаренные фрукты из Тарифы и Аликанте. И он подарил ей багряную розочку, которую она приколола к своим черным, как смоль, волосам. Наконец, все закончилось, смолкла веселая музыка, разъехались почетные гости, разошлись певцы и трубадуры, танцоры и жонглеры. И они остались одни. Она стояла перед открытым окном, очарованная видом прекрасной долины, освещенной багровыми лучами предзакатного солнца. Он приблизился к ней и замер, не решаясь сделать последний шаг. Она повернулась к нему, придерживая рукой тончайшую накидку и в ее огромных глазах проступила настороженность газели, готовой при малейшей опасности умчаться в бескрайнюю даль. Время остановилось в ожидании ее движения. И рука ее разжалась, и легкая ткань медленно скользнула вниз. Нарастающее желание подкатило к его горлу и едва сдерживая себя, он погладил кончиками дрожащих пальцев ее бархатистую кожу. Она положила свои маленькие ладошки ему на плечи, и в ее глазах мелькнуло любопытство. Повинуясь вечному инстинкту, он увлек ее на залитое закатным багрянцем ложе и ее вскрик утонул в их сомкнутых устах. Волна неземного блаженства вознесла его до небес, и сквозь розовый туман он увидел милое личико, искаженное одновременно и мукой, и наслаждением… Прохладный воздух, притекший через окно, вернул его к реальности. Он услышал ее легкое дыхание и биение ее сердца. В порыве нежности он взял ее ладошки и перецеловал розовые пальчики… В определенный природой срок мир огласился отчаянными криками младенца. И жизнь пошла новым путем. Ренье купался в семейных радостях, счастливая Адель нянчила внука, а Исмиля твердой рукой вела беспокойное хозяйство замка. Молодой глава семьи с любовью поглядывал на свою жену и не мог поверить, что она и есть его половинка на веки вечные. Когда-то отец с улыбкой объяснил ему, как правильно выбрать жену: она должна быть столь же полезна днем, сколь и приятна ночью. Тогда он воспринял совет, как простоватую шутку, а теперь понял, что это – великая истина. Исмиля оказалась идеальной женой! Между тем, Робер и Масум заскучали. Старый воин пожелал отправиться в Севилью, город своей юности, и там обрести запоздалое счастье. Абиссинец решил познакомиться с загадочным миром на севере. В ясный день позднего лета Ренье с Исмилей стояли на перекрестке больших дорог и прощались с людьми, ставшими им бесконечно близкими после пройденных испытаний. Масум задумчиво сказал: – Мудрые люди называют разлуку сестрой смерти… Робер мрачно заметил: – С этим не поспоришь… И хотя сердце Исмили разрывалось от тоски, она постаралась подбодрить друзей: – Мы ведь расстаемся не навсегда… Ренье порывисто воскликнул: – Мы обязательно встретимся! Все замолчали, охваченные грустью. Мужчины обнялись друг с другом, скитальцы поцеловали руку Исмили, и каждый из них отправился своим путем. Исмиля прижалась к Ренье, он обнял ее за плечи. Где-то вдали догорал багровый закат, густеющая синева заливала небо, и безмятежная тишина опускалась на подлунный мир. Автор будет благодарен уважаемым читателям за отзывы и пожелания, направленные по почте: hod.history@mail.ru * * * notes Примечания 1 Франки – общее прозвание западных христиан на Востоке.