Глава 8 Иван За окном занимается рассвет, а я так и не смог уснуть. Всю ночь пролежал, глядя в потолок. Опять. После того, как перестал пить эту гадкую траву, что заваривала мне Анисья, тревожное состояние вошло в привычку. Не могу спать, мрачные мысли сжирают заживо. А еще воспоминания. Пусть не ясные и четкие, а обрывочные, но они есть. Их много. Каждое я проживаю заново и пытаюсь развить в своем сознании. Тяжело, но дело идет. И чем больше я вспоминаю, тем сильнее зреет уверенность, что пора выбираться из этого проклятого места. Все равно куда, главное, к людям. Поворачиваю голову к окну и наблюдаю, как встает солнце, окрашивая все вокруг яркими красками. Красиво, но не цепляет. Столько их уже мной встречено за последнее время, что приелось. Надоела мне эта природа, хочу в цивилизацию. Тем временем давно наступила весна, а я совсем потерялся во времени. Уже не понимаю, сколько нахожусь в этом доме, где нет ни часов, ни календаря. Каменный век какой-то. Единственное средство связи у Насти, но она опять уехала учиться, а когда вернется, неизвестно. Вздыхаю и прикрываю глаза, пытаясь все-таки уснуть хоть на пару часов. Надеяться можно только на себя. Прекрасно это понимаю, именно поэтому ежедневно истязаю себя упражнениями, чтобы поскорее вернуться в форму. Я должен сделать рывок и выбраться отсюда. Ради своей семьи должен. Сквозь плотную пелену дремоты слышу, как Анисья шаркает по дому. Проснулась ведьма. Сам же не спешу открывать глаза. Выучил все ее действия и выработал безопасную схему. Сейчас она приготовит отвар и уйдет кормить кур. Так и происходит. Как только Анисья выходит из дома, я быстро подрываюсь с кровати. Одеваюсь и выплескиваю отраву в ведро с помоями. Вместо нее залпом осушаю стакан воды и иду на пробежку. – Куда собрался? – слышу скрипучий голос за спиной. Неприятные мурашки покалывают кожу, но я не придаю этому значение. – Прогуляться, ногу размять, – вру я и демонстративно хромаю к забору. Нога почти не болит, и хромоты практически незаметно, но Анисье об этом знать необязательно. – Лекарство выпил? – Она недовольно поджимает губы и пронзает меня тяжелым взглядом. – Конечно, как и всегда, – усмехаюсь уголками губ. Она не верит, но в открытую ничего не предъявляет. Я стараюсь быть осторожным, чтобы не давать повода и не выдать себя. – Долго не шляйся, не окреп еще, – не дожидаясь ответа, разворачивается и уходит в дом. Провожаю ее взглядом и медленно хромаю по тропинке в лес. Как только избушка становится не видна за кронами деревьев, ускоряю шаг и перехожу на бег. Выучил этот лес, как свои пять пальцев, потому довольно быстро оказываюсь около реки. Останавливаюсь, чтобы отдышаться, и смотрю в сторону моста. Далеко, не потяну, но так хочется рискнуть. В прошлый раз почти получилось. Но почти не считается. Адреналин подскакивает в крови и толкает вперед. Решаюсь и стартую с места. С каждым километром запас сил стремительно кончается, а нога начинает ныть, но я уже вижу этот чертов мост и не останавливаюсь. – Эй, парень, куда спешишь? – слышу незнакомый мужской голос и останавливаюсь, но меня по инерции проносит вперед. Возвращаюсь обратно на несколько шагов и едва не врезаюсь в старика. Внимательно смотрит на меня, а я на него. – Потерял чего? – загадочно интересуется дед. – Н-нет, – хмурюсь, раздумывая, что сказать. – Бегаю…тренировка. Прежде не встречал здесь людей, да и Настя говорила, что никто сюда не ходит, кроме охотников. – Вы охотник? – осторожно спрашиваю и внимательно его рассматриваю, ища подтверждение своим словам. – Я? Да бог с тобой, – отмахивается он и тянет язвительным тоном. – Гуляю просто. – В лесу? Один? – с сомнением хмурюсь. Не верю ни единому слову, но проверить-то невозможно. Да и вообще странный он какой-то. – Ну почему же один, – криво усмехается, засовывает пальцы в рот и громко свистит. – Рекс, ко мне. Не успеваю даже отреагировать, как слышу злобное рычание за спиной. Оборачиваюсь и вижу здоровенную собаку. – Э, дед, ты чего? – пораженно вскрикиваю, но не двигаюсь с места. – Убери псину. – Иди давай отсюда, – едко шипит. – Нечего здесь бегать. – Ты сдурел, что ль? Тяжело дышу и смотрю в глаза собаке, та скалится. Страха я почему-то не чувствую, словно знаю, что не нападет. Сердце мерно бьется в груди, а изнутри поднимается горячая волна, накрывая меня воспоминаниями. – Папочка, а Лекса пола колмить? – Дочка виснет на моей шее, мешая работать. – Нет, еще рано, – отвечаю, не отрываясь от ноутбука. – Почему? Мы же пообедали, – берет ладонями мою голову и поворачивает к себе, заставляя смотреть на нее, а не в экран. – Собаки едят два раза в день. Иначе станут толстыми и не смогут с тобой носиться. – Бедненькие… а гулять пойдем? – Обязательно, – улыбаюсь маленькой хулиганке. – Сейчас я закончу и пойдем. – Куда собрались? – Вика присаживается на подлокотник и мягко обнимает меня за шею. Целую ее в плечо. – С собаками гулять. Пойдешь с нами? – С этими монстрами? – в притворном ужасе округляет глаза. – Нет уж, без меня. – Трусиха, – заваливаю ее к себе на колени и начинаю щекотать. Наш звонкий смех перемешивается и превращается в один сплошной гул. От огромного объема информации мозг будто распухает и начинает давить изнутри. Виски нещадно ломит, стискиваю зубы и сжимаю голову руками. – Эй, парень, ты чего? – Рука деда ложится мне на плечо. Резко дергаюсь в сторону, но не могу сделать и шага. В глазах темнеет от боли так, что устоять на ногах оказывается невозможным. Падаю на колени и оказываюсь лицом к лицу с собакой. Упрямо смотрю на нее, не давая картинкам, заполонившим мозг, исчезнуть. Терплю, лишь бы поток информации не прекращался. Пока, наконец, не осознаю, что вспомнил все. Почти все. Теперь я точно знаю, кто я. Голова буквально лопается. Сжимаю ее ладонями и, не в силах удержаться, падаю на бок. Прикрываю глаза и стискиваю зубы, чтобы вытерпеть новую волну боли. Глубоко дышу и чувствую на лице горячий собачий язык. Пес облизывает меня. Небрежно отмахиваюсь. – Парень, ты живой? – сквозь вату в ушах слышу голос деда. – Живой, – хрипло отвечаю и неприятно морщусь. Каждое слово причиняет новые страдания. – Что с тобой? – Голова болит… – Воды надо, я сейчас, – куда-то уходит, но собака остается рядом и виновато утыкается носом в мою ладонь. Через некоторое время на лбу появляется холодный компресс. Становится значительно легче. Открываю глаза и смотрю в чистое небо. Весь кошмар ситуации медленно доходит до меня. Вика, Нюсенька… как же так? Кто посмел сделать это с нами? Девочки мои, вы только дождитесь меня. Скоро я смогу со всем разобраться и вернусь к вам. – Давай помогу. – Дед помогает мне сесть и опереться спиной на ствол дерева. – Спасибо… – Что с тобой случилось-то? – хмуро смотрит на мое лицо, а я тупо не знаю, что ему ответить. Кто он такой и как здесь оказался, тоже непонятно. Но лучше не откровенничать с незнакомцем. – Травма, – сухо констатирую. – Что ж ты носишься с травмой-то? – Восстанавливаюсь. – Странный ты какой-то, – хмыкает дед и присаживается рядом, опираясь спиной на то же дерево. – Ты не меньше. Тихо смеется. – Согласен. Макар, – протягивает мне ладонь. – Иван, – пожимаю. Вот и познакомились. – Так что ты, Иван, забыл в лесу? Наводящий вопрос, но что дед хочет услышать? Неужто надеется, что я расскажу правду? – А ты? – Я первый спросил. – Так я же отвечал уже, – неопределенно пожимаю плечами. – Бегаю, ногу разрабатываю. – Складно, но не верю, – с сомнением качает головой. – Темнишь ты что-то… А вот и не угадал. Моя ложь сшита крепко, не подкопаться. Задираю штанину и показываю ему свою многострадальную ногу. Тихо присвистывает.