Шумно выдыхаю. Не хотела касаться этой темы. Мы давно закрыли ее и договорились больше к прошлому не возвращаться. Но, видимо, не одной мне оно не дает покоя. – Говорить и не обязательно. Я и так чувствую и понимаю, что ты меня никогда не простишь. – Неправда, – горячо возражаю. – Я вас давно простила. И это истинная правда. Я не держу зла. Что было, то прошло. После воссоединения нашей семьи мы забыли все разногласия и начали жизнь с чистого листа. – Это мой грех, и я правда пытаюсь его искупить. На глаза наворачиваются слезы. Едва сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Гормоны, наверное, шалят. – Я знаю, – судорожно вздыхаю. Свекровь и правда старается стать хорошей бабушкой и даже ни разу не нарушила наш с ней нейтралитет. Мне не в чем ее упрекнуть. – Простите меня, я на нервах. – Мы все на нервах, но… – Ее голос срывается, а взгляд становится пустым и отстраненным. – Прошел месяц. Надо смириться и поставить точку. – Что вы хотите этим сказать? – Внутри все обрывается, а сердце замирает в груди. Дышать становится тяжело, и я хватаюсь рукой за горло. – Хочу, чтобы ты его наконец отпустила, как сделала это я. Нужно устроить похороны. Да и ребенку пора рассказать правду. Смотрю на нее и не понимаю. Сдалась? Почему без боя? Ведь еще ничего не ясно. Ведь еще все может быть. Надо только верить. Но Людмила Петровна потухла. По глазам вижу, что ее надежда умерла. Но я с этим не согласна. Внутри просыпается отчаянный протест. Делаю глубокий вдох и звучно припечатываю ладонь к столешнице. – Этого не будет! Свекровь вздрагивает от неожиданности и удивленно поднимает на меня глаза. – Вик, так нельзя. – Голос звучит мягко, почти по-матерински. – Надо жить дальше. Ты молодая и… – Хватит, – затыкаю уши и качаю головой. – Я не хочу даже слышать всего этого. От нервов тошнота усиливается. Не справляюсь с реакцией организма, и меня выворачивает в раковину. Людмила Петровна сразу же оказывается рядом и подает мне стакан воды. – Что с тобой? Надо же скорую вызвать, – начинает суетиться и искать телефон, но я вовремя перехватываю ее за руку. – Не надо. Все нормально… Холодный пот градом струится по спине, а тело сотрясает мелкая дрожь. Делаю несколько жадных глотков и отставляю стакан в сторону. – Это не нормально, – упрямо качает головой свекровь. Неожиданно для себя в ее голосе слышу искренние переживания и заботу. Никогда бы не подумала. – В моем положении нормально, – выдыхаю я и без сил опускаюсь на стул. – В твоем что? – Ее глаза округляются от недоумения. Когда-нибудь все равно бы пришлось рассказать. Значит, время пришло. Дежавю какое-то. Сжимаю кулаки так, что ногти болезненно впиваются в кожу и выдавливаю из себя: – Я беременна. Получается как-то жестко и грубо, но сил держать эмоции под контролем просто не осталось. – Господи… – выдыхает Людмила Петровна и медленно опускается на стул напротив. – Какой срок? История повторяется. Меня внутренне колотит от всего происходящего. – Хотите предложить сделать аборт или убедиться что это ребенок Ивана? – Очередная колкость срывается с губ раньше, чем я успеваю ее обдумать. – Зачем ты так? – Болезненная гримаса появляется на ее лице, а мне становится стыдно. Сама не знаю, как так вышло. Не хотела ее обижать, как-то случайно получилось. – Простите, – устало выдыхаю и роняю голову на руку. – Я не в себе из-за всего этого. – Тебе надо пройти обследование в хорошей клинике. На учет уже встала? – Нет. Пока не до этого было… – Так нельзя. Надо срочно провериться. Хочешь, вместе сходим к моему врачу? Долго смотрю на нее, решая, стоит ли верить женщине, которая однажды разрушила мою жизнь до основания. Сложно научиться опять доверять. Но теперь она моя семья. Других близких у меня нет… – Хочу, – смотрю ей в глаза. – Да. Давайте сходим, – уверенно отвечаю. – Тогда я запишу на понедельник? – Записывайте. До понедельника еще два дня. Всегда можно передумать и отказаться. Торопливые шаги слышатся за спиной. Оборачиваюсь и вижу, как Нюся бежит к нам. – Бабушка! Я готова! – кидается на шею Людмиле Петровне. – Какая ты молодец! Поехали? – Та целует ее в щеку. – Подождите, а завтрак? – спохватываюсь я, вспомнив про так и недоваренную кашу. – Поешь сама и отдохни, – свекровь заботливо сжимает мою руку. – Нюсю я покормлю, мы собирались в парк. Там недалеко есть хорошее кафе с детским меню. – Хорошо… – В понедельник я отвезу ее в школу и заеду за тобой. Киваю, как болванчик, не особо улавливая смысл. Вокруг меня происходит что-то невообразимое. – Береги себя и, если что, звони, я всегда на связи. – Я помню. Провожаю их до двери и возвращаюсь на кухню. Как относиться к новому поведению свекрови, я пока не понимаю. Не могу до конца проникнуться и поверить ей. Но и отталкивать тоже не хочу. Если она искренне хочет помочь, то, возможно, стоит дать шанс. Время покажет… Глава 3 Виктория Промаявшись весь день, мне наконец удается уснуть. Видимо, усталость просто взяла свое, и я отрубилась прямо в гостиной на диване. Но сны опять неспокойные. Куда-то бегу, плутаю и как сумасшедшая ищу Ивана. Чувствую, что он где-то близко, но так и не могу отыскать. Настойчивая трель дверного звонка проникает в сознание, выдергивая меня в реальность. С большим трудом продираю глаза и пытаюсь прийти в себя. Голова тяжелая, а тело ломит от перенапряжения. Звонок повторяется. Поднимаюсь и иду на звук. Чужих на территории не бывает, охрана бдительно следит за этим, поэтому, не глядя в глазок, распахиваю дверь. Павел стоит на пороге с двумя сумками и переминается с ноги на ногу. – Давай быстрее, сестренка. Тяжело же, – решительно входит в дом и сразу сворачивает к кухне. – И тебе привет, – озадаченно следую за ним. – Да-да, привет. Ставит сумки на пол, поворачивается ко мне и сгребает в медвежьи объятья. Павел немного крупнее Ивана, и в его руках я тону еще больше, чувствуя себя маленькой девочкой. За спиной такого мужчины не страшно. Уверена, что его жена будет чувствовать себя, как за каменной стеной. Он правда очень хороший и добрый. Но для меня лишь друг. Брат. Не больше. – Что это за непонятная акция? – киваю на пакеты, выбираюсь из его объятий и внимательно рассматриваю содержимое. – Я вроде не просила… – Гуманитарная помощь, – хмыкает он и, чуть помедлив, добавляет: – Маман просила все это купить и доставить. – Все интереснее и интереснее… – Покормишь меня? – расплывается в улыбке и включает воду, чтобы помыть руки. – Даже не знаю, – открываю холодильник и с ужасом для себя понимаю, что у меня нет еды. Совсем. Как я упустила этот момент? – Негусто, – бормочет Павел, заглядывая мне через голову. – Да уж. Но, может, в пакетах есть что-то съедобное? – виновато улыбаюсь и начинаю доставать еду. – Выбирай. – Давай поищем.