Паша помогает мне разобраться с продуктами. Он достает, а я раскладываю по местам. В конце концов на столе остаются овощи и кусок мяса. – На вот тебе, порежь, – подвигает ко мне лоточки с помидорами и огурцами, а себе достает широкий нож. – А я мясо пожарю. Даже не собираюсь спорить, тем более от предвкушения этого блюда рот заполняется слюной, а желудок жалобно бурчит. Я, оказывается, очень проголодалась, а осознала это только сейчас. Быстро нарезаю салат, сажусь за стол и наблюдаю за Павлом. Он ловко управляется с мясом и отправляет его на сковороду. Увлеченно что-то мне рассказывает и, не переставая улыбаться, переворачивает. Я даже не слышу слов, просто голос такой похожий на Ванечку. Прикрываю глаза, и мне неожиданно становится легко и спокойно. Словно груз, давивший на плечи в последний месяц, ненадолго отступил. – Рота, подъем, – вздрагиваю и распахиваю веки. Неужели уснула? Неудобно как-то… – Прости. Устала что-то… – Ничего страшного. Поешь и спать ложись. А мне тоже пора уже. На столе появляются две тарелки с мясом и соус, а также заправленный салат и хлеб. – Приятного, – подмигивает мне Павел и принимается за еду. – Взаимно, – улыбаюсь ему и тоже начинаю есть. В кои-то веки не чувствую тошноты. Даже удается съесть половину куска и несколько ложек салата. Определенный успех в этом направлении. – Вик, мне надо уехать на некоторое время, – говорит Павел, а я невольно напрягаюсь, слыша в голосе знакомые нотки волнения. – Куда собрался? – стараюсь говорить беззаботно, но голос предательски вздрагивает и звучит как-то иначе. Паша отставляет тарелку и смотрит на меня долгим взглядом. Словно пытается решить, стоит говорить правду или нет. Задерживаю дыхание, не представляя, чего ожидать. Какой сюрприз еще мне преподнесет судьба? – На место происшествия… – Паша опускает глаза и говорит немного тише. – Спасатели хотят завершать работу, надо быть там… Внутри все обрывается. Ведь это означает конец поискам. Этого не может быть. – Как завершать? – вскрикиваю возмущенно. – Но Ивана же еще не нашли! Павел накрывает мою кисть своей ладонью и несильно сжимает. Тяжело дыша, поднимаю на него глаза. – Вик. Его не найдут, – сокрушенно качает головой, а во взгляде столько боли, что мне становится дурно. – Чудес не бывает. Услышь меня, пожалуйста. – Нет. Это неправда! – выдергиваю руку, вскакиваю на ноги и начинаю метаться по кухне. Меня разрывает на части от неотвратимости принятия этой ситуации. Головой все понимаю, но не могу согласиться. Это не каприз, я реально верю в то, что мой муж жив. И точка. Я буду его искать во что бы то ни стало. – Я понимаю, что ты чувствуешь. – Паша перехватывает меня, заставляя остановиться. – Мне тоже больно от этой ситуации, но такова жить. Надо смириться… – Я не хочу смиряться, – цежу сквозь зубы. – Потому что чувствую, что он жив. Я знаю это, понимаешь! – Успокойся… Я не слышу его. Меня переполняют эмоции. И какая-то странная решимость начинает зарождаться в душе. С каждым вздохом растет и стремительно разлетается по организму, заряжая его энергией для борьбы. – Возьми меня с собой, – отчаянно шепчу, хватаясь за Павла обеими руками, как за спасительную соломинку. Еще сама не понимаю, зачем мне это нужно, но твердо знаю, что хочу быть там и собственными глазами увидеть, где пропал мой муж. – Что? Ты с ума сошла? – Паша недоуменно смотрит на меня, как на умалишенную. – Нет, со мной все в порядке, – качаю головой, пытаясь найти аргументы в свою пользу. – Просто возьми меня туда, на место аварии. Я хочу увидеть все своими глазами. – Это невозможно, – отрезает Павел, но голос его звучит не очень уверенно и дает надежду. – Почему? Ты же говоришь что спасатели завершают работу. Значит, и оцепление снимут… – Вик, это дурь. Тебе там нечего делать. Там очень страшно. – Ну и что? Я справлюсь, – умоляюще смотрю в глаза. – Правда. – Я не хочу брать на себя такую ответственность. – И не нужно. Я сама за себя отвечу, – чувствую его слабину и решительно давлю на нее, чтобы добиться своего. – Может, мне будет легче отпустить его там… Дай мне этот шанс. Ну, пожалуйста… – Я себе никогда не прощу если с тобой или ребенком что-то случится, – устало выдыхает, опускается на стул и хватается за голову. – Ничего не случится. Я тебе обещаю. – Ладно. – Павел звонко припечатывает ладонь в столешнице и поднимается. – В понедельник вечером вылетаем. Будь готова к семи, я заеду за тобой. – Спасибо, – кидаюсь ему на шею и крепко обнимаю. – Мне пора. Не подводи меня. Павел грустно улыбается и идет к выходу. Провожаю его до двери, закрываю замок и возвращаюсь на кухню. В душе чувствуется нереальный подъем, и вера в счастливый конец растет с каждой секундой. Надо только как-то дожить до понедельника. * * * После короткого опроса и осмотра на кресле врач предлагает сделать УЗИ. С радостью соглашаюсь и ложусь на кушетку. Трепетное волнение перед первой встречей с малышом охватывает меня целиком. Руки трясутся, а к горлу подступает горький ком. Непрошеные слезы жгут глаза. Я так хотела разделить этот прекрасный момент с мужем… Но жизнь внесла свои коррективы. – Ой, а можно позвать свекровь? Она за дверью. – Конечно, – улыбается мне Елена Сергеевна, поднимается на ноги и идет к двери. А я в это время пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Все еще будет. На следующее УЗИ мы обязательно пойдем с Иваном. Как раз уже пол можно будет определить. – Все хорошо? – Людмила Петровна садится рядом со мной и берет руку в свои. – Да, нормально, – выдавливаю из себя улыбку. – Спасибо, что позвала. – Ну что, готовы? – Конечно, – киваю я. Врач намазывает датчик гелем и начинает водить по моему животу. Смотрю на экран у себя над головой и пока ничего не понимаю. Лишь серо-черные тени сменяют друг друга. Наконец датчик останавливается, и картинка проясняется. – Так… что тут у нас, – бормочет себе под нос Елена Сергеевна и делает необходимые измерения. – Все хорошо? – с придыханием спрашиваю и замираю в ожидании ответа. – Более чем, – улыбается она мне. – Срок восемь недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий и угроз нет. Облегченно выдыхаю. Это главное. Я так боялась, что с этим постоянным стрессом наврежу ребенку, но слава богу все обошлось. – Вот смотрите это голова, это ножки, а это, – наводит курсор на мерцающую точку, – сердечко бьется. Хотите послушать? – Конечно. Врач нажимает кнопку, и четкий, ритмичный звук сердцебиения заполняет пространство кабинета. Непрошеные слезы катятся по моим щекам, а остановить их не получается. – Вика, ну что ты, – кидается ко мне свекровь, пытаясь успокоить. – Все нормально, – останавливаю ее и шмыгаю. – Это от счастья. – Бывает, – улыбается Елена Сергеевна. – Фотографию для папы распечатать? Сердце болезненно сжимается, а дыхание срывается. Закусываю до боли губу и отворачиваюсь, чтобы перетерпеть. – Не нужно, – тихо отвечает Людмила Петровна. – Нет, распечатайте, – решительно говорю я. Иван увидит эти снимки, когда вернется. Обязательно увидит. Вытираю живот, сажусь на кушетке и надеваю кофту. – Результаты УЗИ я оставлю у себя и вклею в карту. Если вам нужны, могу копию сделать. – Не нужно. Только снимок, – забираю и аккуратно кладу в сумочку. Врач дописывает бумажки и протягивает их мне. – Вот направления на анализы. Как будут готовы результаты, приходите ко мне, и я вас поставлю на учет. – Хорошо. Спасибо.