– Ангел мой, дайте очки, – попросил Энтин. Николаша протянул ему окуляры. Константин Львович добыл из сумки футляр, вынул оттуда замшевую тряпочку, протер стекла и вернул очки Махонину. Тот живо водрузил их на нос. – Ух ты! Блеск! Что вы сделали? – Просто стер следы пальцев, – без тени улыбки пояснил психолог. – Очки надо иногда приводить в порядок, – засмеялся Михаил. Николаша вытащил из кармана не очень чистый платок. – Вот только не надо меня грязнулей считать! У меня есть специальная салфетка. Но у Константина Львовича протирка лучше. Энтин протянул свой футляр Махонину. – Ангел мой, примите его в подарок. Где вы храните свои «вторые глаза»? – На цепочках, которые вы подарили, – ответил Николаша. – А ночью куда их кладете? – не умолкал психолог. Наше компьютерное чудо удивилось. – На тумбочку. – Просто так бросаете? – уточнил Константин Львович. – А как надо? – удивился парень. – Подарю вам еще два чехла, – пообещал Энтин, – стекла легко царапаются. Теперь ответьте на еще один вопрос. На сайте богоугодного заведения, с которым связалась Майя, указано, как к ним попадают пациенты? – Да, – после небольшой паузы ответил Махонин, – надо связаться по телефону с Говоровой Ниной Петровной и договориться о встрече. – Прекрасно, – обрадовался Энтин, – Николенька, организуйте мне с ней встречу. Глава тридцать четвертая – Не старовата ли ваша доченька? – спросила я, паркуясь у железных ворот. – Вы молоды, а выглядите совсем юной, – не упустил возможности сделать комплимент мой спутник. – Кроме того, я женился рано, поэтому к своим сорока годам имею прелестную двадцатилетнюю девчушку. Я рассмеялась и нажала на кнопку домофона. – Добрый день, – произнес приветливый голос, – если вы приехали в центр реабилитации, то объясните цель своего визита. – Нам назначила встречу Говорова, – ответила я. – Константин, Елена? – Верно, – согласился Энтин. – Минуточку. – Ну ничего себе! – возмутилась я. – На улице холод, ветер, метель. Мы явились вовремя и вынуждены ждать на улице. Прекрасный сервис. Пошли, папа, отсюда. Похоже, здесь не очень хорошо относятся к людям. Калитка заскрипела и открылась. – Входите, пожалуйста, – предложило сопрано, – вперед по дорожке, первое здание слева. – Пешком идти? – опять возмутилась я. – По морозу? А проехать нельзя? – На территории пользоваться машинами запрещено, – заявила администратор. – Ну и ну! Папа, уходим. – Погоди, дорогая, давай сначала осмотримся, побеседуем с Говоровой, – остановил капризную «доченьку» Энтин. – И на мой взгляд, запрет пользоваться автомобилем в месте, где содержатся не совсем здоровые люди, оправдан. Мало ли какая лабуда придет больному в голову, он выбежит из клиники и угодит под колеса. Дальше мы шли молча, вошли в кирпичное здание и очутились в уютном холле у стойки ресепшен. За ней восседала дама, словно выпавшая из шестидесятых годов прошлого века. На голове у нее высилась бессмертная «хала», ресницы пугали обилием туши, а веки сражали наповал густо-фиолетовыми тенями. Кирпично-розовый румянец освежал щеки, бордовая помада, трехрядное жемчужное ожерелье и серьги ему в пару завершали образ. Я прочла на табличке на стойке: «Сегодня вас приветствует Ираида Сергеевна Фуксина». – Простите за причиненные неудобства, – заворковала дежурная, – но безопасность наших подопечных превыше всего. Из коридора вышла женщина в розовом спортивном костюме. Увидев нас, она остановилась и стала с интересом рассматривать Энтина. – Мы с дочерью хотим поместить к вам Нелли, нашу маму, – сказал Константин Львович. – Как нам найти Нину Петровну? Незнакомка, которая слушала нашу беседу, развернулась и ушла туда, откуда появилась. Ираида показала на дверь слева от стойки. – Вас ждут. Мы вошли в кабинет и завели разговор с Говоровой. В процессе беседы на телефон Энтина прилетело несколько сообщений. Константин Львович каждый раз вынимал трубку, читал СМС и восклицал: – О господи! Опять сиделка жалуется! Я восхитилась артистическим талантом психолога, похоже, он попросил Махонина отправлять ему послания. Но, несмотря на все старания Энтина, разговор закончился безрезультатно. Улыбчивая Нина Петровна показала нам снимки палат, вручила прайс-лист, предупредила, что перед заездом в интернат необходимо сдать все анализы и взять справки из диспансеров. Все наши попытки познакомиться с центром, пройдя по нему, были отметены. – В городе эпидемия гриппа, – вежливо, но твердо сказала Говорова, – у нас много ослабленных пожилых подопечных, мы не имеем права подвергать опасности их здоровье. На мой вопрос, как родным держать связь с тем, кого поместили в центр реабилитации, Нина Петровна ответила: – Если больной ходячий, может сам себя обслужить, то у него при себе есть мобильный телефон. У нас бесплатный вай-фай, поэтому мы советуем таким пациентам захватить ноутбук или планшетник. В случае деменции, болезни Альцгеймера гаджеты не нужны и понятно почему. Наш подопечный не способен беседовать и не ответит на ваши вопросы. Тогда родственники держат связь с лечащим врачом. Персоналу запрещено иметь на работе при себе свои сотовые. Докторам, медсестрам выданы служебные аппараты. Вы звоните на ресепшен, называете фамилию больного, свою, говорите пароль и вас соединяют с врачом. – Есть пароль? – удивилась я. – Непременно, – подтвердила Нина Петровна, – мало ли кто может назваться вашим именем. Поэтому каждому родственнику или опекуну дается кодовое слово. Это гарантия сохранения тайны лечения больного. – Я слышала, что у вас консультирует академик Решеткин, – сказала я. – Это правда? – Да, – подтвердила Говорова, – Николай Викторович гениальный врач. Он член попечительского совета. У нас есть традиция, раз в месяц в третий четверг профессор всегда у нас. Осматривает всех подопечных. Он очень обязательный, никогда не пропускает консультативный день. И, заметьте, всегда оставляет свой мобильный в машине, пользуется только нашим аппаратом, как простой доктор. – Сегодня последний четверг месяца, – заметил Энтин. – Решеткин здесь? – Минут десять назад уехал, – ответила Говорова, – осмотрел всех больных и покинул нас. Беседа длилась полчаса, потом нас вежливо выпроводили вон, так и не проведя по центру. – Зря скатались, – пригорюнилась я, когда мы вернулись на парковку. – Думаю, что нет, – возразил Константин Львович, – идем к машине. Я села за руль, Энтин устроился рядом. – Тут неподалеку на шоссе есть таверна рыбака, – неожиданно сказал мой спутник, – ее очень хвалят. Давайте заедем? – После того, что случилось с Джейн и Владимиром, предложение лакомиться дорадой, сибасом и прочими рыбками не кажется мне удачным, – ответила я. – Я знаю владельца, – произнес приятный женский голос, – Кирюша никогда не подаст несвежее. Моя нога прыгнула на педаль тормоза, иномарка резко остановилась. Энтин обернулся. – Душенька, ты напугала Евлампию. Я тоже посмотрела на заднее сиденье, увидела, что там никого нет, и спросила: