— Отвали, Паштет, я не с тобой разговариваю, — Тим накрыл его лицо ладонью и развернул к дороге. Он посмотрел на меня с беспокойством. Я, действительно, перепугалась до чёртиков, и до сих пор страх ползал мурашками по загривку. — Ты испугалась? — Тим приблизился и заговорил чуть тише, чтобы нас не мог расслышать Паша. Я кивнула, и Тим так крепко обнял меня двумя руками, что сразу окутал своим ореховым ароматом. Стало гораздо спокойнее, и я чуть улыбнулась, наслаждаясь его запахом и объятиями, перестала дрожать. Тим был так близко, что щекотал своим дыханием ухо: — Ничего не бойся со мной! Если что, я возьму удар на себя, и пока я отвлекаю, ты в это время беги сама. За меня не переживай, ещё никому не удавалось меня догнать! С Паштетом мы всегда можем смыться, а за тебя мне страшно. Почему ты не ушла? Пухлый вроде безобидный. — Растерялась, когда увидела, что сети нет, — я опустила глаза и уставилась на пачку мндемс, которые мне отдал Тим. Он сказал, что с орехами его любимые. Я их ещё не распаковала, была в каком-то смятении, и теперь нервно теребила жёлтую пачку. — Тогда запомни наш план, на будущее: всегда уходи, пока я отвлекаю. Что бы ни было! Хорошо? Я неопределённо кивнула, но была не уверена, что смогу уйти, если Тим будет в опасности. Он будто считал мои сомнения. — Просто знай, если ты будешь в безопасности, со мной точно всё будет хорошо! Давай орешки есть! Он выпустил меня из объятий и открыл пачку с фисташками, а я распаковала мндемс. Но так хотелось, чтобы Тим ещё меня обнимал, что я слегка подалась к нему и чуть не ляпнула: «Обними меня ещё». Тим улыбнулся и кивнул на мндемски, заговорил громче, видимо, чтобы нас услышал Паша. — Только мои, чур, все оранжевые! К нам тут же обернулся Паша с протянутой рукой, чтобы получить свою порцию орешков. И когда он принялся болтать, то напряжение в машине спало, и обратный путь прошёл весело. Дома я заглянула в телефон. Инга меня искала. Прислала кучу сообщений. Потом и мама зашла в комнату: — К тебе Инга заходила. Где ты была? — На катке, — коротко ответила я, переодеваясь в домашние леггинсы и футболку. — А с кем? — любопытничала мама. — С одноклассник...ами, — ответила я. — С кем именно? — Мам, какая разница? Покатались, и в Маяке посидели. — Инга сказала, что ты ей не отвечаешь. — Не слышала телефон. — Ты какая-то странная. Всё нормально? — мама смотрела на меня пристально, недоверчиво. — Да, всё хорошо, — я тоже уставилась прямо на неё. — Сейчас Инге отвечу. Взяла телефон и черкнула подруге: «Я дома». Мама постояла рядом ещё пару минут, наверное, надеялась на подробности, но не стала больше ничего расспрашивать и ушла. Мне тут же ответила Инга: «Ты куда пропала? Пишу тебе, названиваю, а у тебя телефон вне сети. Думала, тебя Клячик похитил». «Ездили в одно место, потом расскажу». «Пришли войс, а то я изведусь. У меня мать уехала. Ты придёшь сегодня? Я думала Дождика в гости призвать, он у меня ещё не был». «Призывай Дождика, а я останусь дома. Про остальное расскажу завтра в школе, писать влом». После уроков и я зависла в ТикТоке и разглядывала Тима на их с Пашей канале. Некоторые ролики были очень смешные, и чтобы не разбудить Соню, я хихикала в кулак. Паша здорово подбирал музыкальное сопровождение. Когда в одном ролике Тим разбегался и подпрыгивал на каком-то трамплине и, перекувыркнувшись несколько раз, падал в кучу поролона под звуки из игры Angry Birds, я смеялась до слёз. Насмешил ещё меня ролик с Пашей. Оказывается, он раньше был шатеном с волосами до плеч, которые собирал в хвостик. А потом на ролике с подписью: «когда неудачно чихнул» Паша опустил руки в тазик с мелом и чихнул, и следом на ролике уже весь белый с озадаченным лицом, новой причёской и высветленными волосами. Было на их канале много смешной дури, но ещё больше профессионализма. Что Тим творил на турниках, заброшках, кольцах, на ковре и спортивных снарядах — меня завораживало до мурашек. Я смотрела с трепетом и восхищением, как он медленно вставал на руки, так же медленно поднимал тело над турником, а потом отпускал одну руку и вытягивал в сторону. С таким контролем над телом Тиму нужно было в цирке выступать, такой талантливый эквилибрист пропадал. Все их ролики хоть как-то были связаны со спортом. На некоторых, в основном снятых на улице, Тим был с голым торсом, в одних трениках и напульсниках. И я чувствовала, что краснею, глядя на него в таком виде, но всё равно бесстыдно разглядывала. Потом даже пролистывала одетого Тима, и по несколько раз просматривала ролики, где он был раздет. Выглядел он отлично! Я просто не могла оторваться и наглядеться. На худом поджаром теле отчётливо проступал рельеф мышц, крепкие мускулистые руки, рельефный пресс. Он постоянно вытворял выкрутасы на турнике, делал сальто, бесконечно куда-то лез и спрыгивал, перекручиваясь через себя. Это было так красиво, ловко и профессионально, что невозможно было отвести взгляд. Раньше я никогда не обращала внимания на мужские тела, а теперь так и залипла на теле Тима. Самой стало стыдно, но оторваться не могла до двух часов ночи. А ещё почти под всеми роликами с Тимом замечала розовую анимешную аватарку с ником PinkKitty, и она везде оставляла один и тот же комментарий: «Тим краш!» и сердечки. С каким-то даже злорадным превосходством над PinkKitty осознавала, что Тим мой, хоть червь ревности и чуть покусывал изнутри. Видимо, я пересмотрела ТикТоков на ночь, и мне приснился Тим: Он стоит ко мне спиной с голым торсом, в трениках, а я, почему-то тоже топлес, подхожу к нему, прижимаюсь всем телом к его разгорячённой широкой мускулистой спине. Он оборачивается, улыбается, и я млею от его взгляда, запаха, улыбки: — Я тебя ждал, — шепчет Тим и целует. Целует и обнимает так, что даже просыпаться не хочется. Но я проснулась, сгорая от смущения. Во сне будто была и не я: смелая, раскрепощённая. Там я хотела обнимать Тима, целовать, прижиматься к нему. Может, сюжет сна развивался бы дальше, но я недосмотрела. Это был всего лишь сон! Это не я! Придя в себя, я, смущённая и возбуждённая, выгоняла наваждение из мыслей, но губы горели, сердце билось, как сумасшедшее. Мысли продолжали раскручивать эротические фантазии. Глянула на часы — пять утра. Пошла в ванную, долго держала руки под струёй холодной воды, хотя хотелось под ледяную воду засунуть и голову с дурацкими мыслями. Смотрела на себя красную в зеркало, потом приложила онемевшие от холода ладони к разгорячённым щекам. В глазах отражался блеск. Я что заболела? Лоб был не горячий, хотя сердце сбивалось с ритма и уходило в тахикардию. Приплыли, Яна! Я ругала себя за бесстыдные мысли, отгоняла их как могла, но они то и дело мелькали картинками из сна в голове. Проворочавшись до самого утра в кровати, я с облегчением вскочила по будильнику. И как бы я ни отгоняла образы из сна, но мне и в жизни захотелось, чтобы Тим меня так же поцеловал. На большой перемене в столовой я описала вчерашнюю поездку Инге, но она мне не поверила. — Что бы ты? Поехала куда-то? За город? С парнями?! Ты прикалываешься?! Тогда я открыла ТикТок и показала ей один из роликов с Тимом. Лицо подруги нужно было заснять в этот момент, брови заползли под чёлку, челюсть отвисла. Инга взяла в руки телефон и пересмотрела ролик раз пять. — Только прошу, никому не говори! Тим шифруется и не хочет это афишировать. — Янка, ты посмотри, здесь почти лям просмотров! — Инга перевела ошеломлённый взгляд на меня. — Вот уж Клячик! Действительно тёмная лошадка! — Ты только никому, ладно? — Обещаю, — кивнула Инга, всё ещё пребывая в шоке. — А ты зачем с ними поехала? Вдруг там в этой глуши что-то произошло бы? Ты хотя бы предупреждай меня, а то потом ищи твоё расчленённое тело неизвестно где. — Инга! — одёрнула подругу я. — Кто его знает, твоего Тима, какие у него ещё скелеты в шкафу. На Тима я старалась не смотреть весь день. Тело тут же бросало в жар, а лицо в краску. Образы из сна стыдили, и, похоже, прочно засели в голове. «Ян, у тебя всё хорошо?» — написал Тим. «Всё ОК», — поспешно ответила я. «После школы буду тебя ждать, где обычно». Но после занятий меня отловила Алла Константиновна, пришлось идти с ней и обсуждать предстоящую олимпиаду. Я написала Тиму и Инге по одинаковому сообщению: «Буду с Алкой готовиться к олимпиаде, меня не жди». С химичкой мы просидели три урока, она дала мне ещё кучу задач. Мы решали и разбирали их вместе. И вроде Алла Константиновна осталась мной довольна, хотя мой мозг, казалось, сварился в собственном соку. Но как же хорошо, что олимпиадные задачи напрочь вытравили все пошлые образы из моей головы. Домой я шла совершенно с пустым мозгом. Навалилась дикая усталость из-за того, что полночи не спала, а химия окончательно выжала из меня все соки. Поэтому я написала и Тиму, и Инге, что сегодня меня нет, и завалилась спать вместе с Соней, прочитав ей перед этим Мойдодыра и Бармалея. Вот что мне надо читать на ночь для здорового сна, а не разглядывать полуголого Тима полночи. Глава 18. Место силы Но в ближайшее воскресенье тоже не удалось отоспаться — с утра пораньше поехала на олимпиаду. В этот раз успела решить всё, не знаю, насколько верно, но я сделала всё, что было в моих силах. По дороге домой переписывалась одновременно и с Тимом, и с Ингой. Инга ныла, что Дождик сегодня работает до вечера, и требовала, чтобы я пришла к ней, а Тим настойчиво зазывал погулять и обещал показать одно классное место. Чтобы никого не обидеть, я написала Инге, что зайду к ней днём, а вечером договорилась встретиться с Тимом. Сон с Тимом стёрся из памяти, и наваждения отступили. Я надеялась, что не буду теперь так смущаться при встрече с ним. Да и вечером стемнеет, и даже если я покраснею, это не будет так заметно. Инга ходила по дому в коротких шортах и всё чаще задерживалась перед зеркалом, любуясь своей татуировкой, всё никак не могла на неё наглядеться. Мы наделали уже сотни фотографий с всевозможных ракурсов. Выглядело это круто: тату ещё была свежая, яркая, и при любой активности создавалась иллюзия движения механического протеза. — Выглядит круто! — наверное, в десятый раз оценила я. — Да, Дождик — талантище! Хочешь себе такую же? — прищурилась она. Мы любили с Ингой тему будущего, киберпанка, антиутопий и прочего, но её больше захватывали идеи роботизации, искусственного интеллекта, программирования, а меня привлекала тема развития генетики, когда была бы возможность как-то влиять на генетический код, что-то добавлять, убирать, модифицировать тело. В этом наши вкусы совпадали, и почти все фильмы и сериалы мы смотрели вместе. — Ой нет, ты же знаешь, какая я трусиха, — открестилась от этой идеи я. — Тем более, ты говоришь, на кости нереально больно бить. — Да, на кости прям жесть, в остальном терпимо. И я ещё хочу! Дождик сейчас рисует эскиз в продолжение темы протезов, но для предплечья.