— Я, конечно, слышала, что на татуировки подсаживаются, но, может, сто́ит подождать, вы эту-то делали три недели. Или тату, как легальный селфхарм? — Хочется ещё! Мне кажется, через тату Дождик проявляет свою любовь. — К кому любовь? К тем, кто платит ему деньги? — усмехнулась я. Инга завалилась на кровать и тут же протянула мне ногу под самый нос, чтобы я детально рассмотрела татуировку. — Без любви такую красоту не сотворить! Подруга не хотела отпускать меня к Тиму, ныла, чтобы я осталась у неё. То ли в ней говорила ревность, то ли она до сих не оттаяла по отношению к нему. Хотя после роликов в ТикТоке, мне показалось, чуть зауважала Тима, начала присматриваться. И перед уходом подозрительно прищурилась: — Вы, конечно, такая милота, со школы за ручку ходите. Почему между вами ничего нет? Вы ж так до пенсии не поцелуетесь. Это ты держишь Клячика на расстоянии? — Не держу, но мне нравится, что он не форсит. — Как-то он совсем не спешит, — засмеялась Инга. — Такими темпами ты успеешь ещё с кем-нибудь замутить параллельно. — Зачем мне это? Мне и Тима хватает, — отмахнулась от подруги и обмоталась шарфом. — Ладно, мне пора. Тим ждал меня рядом с гимназией. Мы обогнули школьный двор и пошли в сторону их ЖК. — И куда мы идём? — Это будет сюрприз. Не боишься высоты? — Нет, высоты не боюсь, а вот сюрпризов боюсь. Скажи мне, пожалуйста. Тим улыбнулся и покачал головой. — Хотя бы скажи, это далеко? — расспрашивала я и нервничала. Неожиданности зарождали во мне панику, и порой я страдала сюрпризофобией. — Нет, в моём доме. — Мы к тебе идём? — остановилась я. Одно дело — зайти на минуту с Пашей. А в выходной у Тима наверняка дома родные, к встрече с которыми я не готовилась. — Не совсем. Ты мне доверяешь? Хочу показать тебе своё место силы. Я до последнего не верила, что мы не идём к Тиму домой. Ведь мы зашли в его подъезд, но вместо одиннадцатого этажа на лифте поехали на двадцатый. Тим отпер замок, закрывающий дверь чердака, и мы вылезли на крышу. Здесь было ветрено, но вид открывался потрясающий. Весь наш городок как на ладони, а с другой стороны расстилался своей мрачностью лес, с одинокой проплешиной озера посередине. По дорогам ездили маленькие машины, маленькие люди спешили по своим делам, а над нами было бескрайнее серое небо. — Вау! — оборачивалась кругом я, чтобы оценить вид со всех сторон. — Это ещё не «вау»! — Тим завёл меня за выступ выхода на крышу, и здесь был оборудован уголок. Стояли два пластиковых стула и стол. Вдоль выступа, загораживающего это место от входа, крепилась гирлянда в виде разноцветных маленьких лампочек. — Самое «вау» здесь на закате, — Тим подошёл ближе к краю, облокотился на перила. — Жаль сейчас пасмурно, но, кстати, вон на западе проясняется небо, так что, может быть, и повезёт. Это и есть моё место силы! — затем он уселся на стул, приглашая меня присоединиться. — Когда сильно устаю или нет настроения, то прихожу сюда, слушаю музыку и отключаюсь от реальности. — А ключ есть только у тебя? — У меня отец главный по подъезду, ключ у него, но я сделал себе дубликат. И здесь я заряжаюсь, — Тим вытащил из рюкзака портативную колонку, поставил её на стол и включил музыку. — А у меня, наверное, место силы в горах, — задумалась я. — Там всё по-другому ощущается, чувствуется масштаб и мощь, и будто время замедляется. И я рассказала про наши походы с папой в горы. Тим признался, что ни разу не был в горах. Он рассказывал про свои каникулы в спортивных лагерях. Мы делились своими историями о лете, даже музыку выключили. Когда солнце мелькнуло в прогалине на хмуром небе, мы оба заметили этот момент, солнце коснулось наших лиц прощальным лучом. Мы замолчали, и в тишине проводили оранжевый круг за горизонт. Казалось бы, ничего не изменилось, но резко стало темнеть. Я поёжилась. А уже через десять минут сгустились сумерки. Стало темно. Тим включил разноцветную гирлянду и опять подошёл к самому краю, смотрел на горизонт. Я тоже подошла и встала рядом. Мы смотрели на городок, на постепенно зажигающиеся огни. Вид завораживал. — Мне здесь очень нравится, — улыбнулась я Тиму. — Пусть это место будет и твоим. — Тим повернулся ко мне. И то ли вечерние тени так ложились на его лицо, то ли его взгляд стал другим. Но нам обоим хватило буквально трёх секунд неотрывного взгляда, чтобы поддаться неведомому притяжению, что подтолкнуло нас к друг другу. У нас получился долгий и довольно осторожный поцелуй, но он точно навсегда сохранился и в памяти, и на губах. Стоило мне закрыть глаза, как в голове тут же всплывал образ счастливого Тима: он сам стал светиться, как разноцветные лампочки в гирлянде. А у меня внутри разливалось приятное тепло, мне было мало, и я всё время улыбалась. Мне впервые хотелось кого-то поцеловать, и, возможно, поэтому было так вкусно, нежно и приятно. Уже дома я стояла в ванной с закрытыми глазами, из крана лилась вода, в руках была зубная щётка, а я стояла и мечтательно улыбалась, снова и снова прокручивая в голове поцелуй на крыше и взгляд Тима. Глава 19. Так будет лучше На следующий день перед химией мы стояли нашим классом в коридоре. Алла Константиновна опаздывала, уже прозвенел звонок, а её ещё не было. Я вспомнила, что с олимпиады захватила черновики для учительницы с записанными заданиями и моими решениями. Отошла от девчонок к окну, чтобы вытащить записи. И пока я ковырялась в сумке, ко мне подошёл Тим и положил голову на плечо, заглядывал, что я делаю: — Ты чего отошла? — Тим, ты что, с ума сошёл? — обернулась и испуганно зашипела на него. — Тут же весь наш класс, что они подумают? — Может, что мы вместе?! — широко улыбался он. — Не надо! Не подходи ко мне в школе! Не хочу, чтобы нас кто-то видел вместе. Тим сразу нахмурился и, ничего не сказав, отошёл к кабинету. Когда я вытащила черновики и глянула в сторону Тима, он на меня не смотрел. Как всегда, стоял один в стороне, прислонившись к стене, ковырялся в телефоне. Вскоре прибежала и химичка. Я отдала ей записи, и она попросила заглянуть к ней после уроков. На переменах мы с Тимом обычно переписывались, но не подходили друг к другу, а после уроков встречались недалеко от выхода из гимназии, и он всегда провожал меня домой. Сегодня он впервые подошёл ко мне в школе, а я его прогнала. До конца занятий Тим ничего не написал, и когда я косилась на него, в мою сторону не смотрел. Обиделся? «Я после уроков к химичке», — написала ему. «Ок». — всё, что получила в ответ. Алла Константиновна недолго меня держала, поделилась результатами олимпиады. В этот раз я отхватила первое место, и химичка на радостях меня даже обняла: — Вот ни секунды не сомневалась в нашей победе! Молодец, Яна! Я лишь угукнула и поспешила в раздевалку. По дороге поделилась радостной новостью с Ингой, а Тиму написала, что свободна. Оделась и вышла из школы. Тима не было на привычном месте. Я решила, что он ушёл домой, но стоило мне выйти со школьного двора, Тим нагнал меня. Но не взял за руку, был какой-то нахохлившийся, напряжённый. — Ян, ты стесняешься меня? — Нет. Просто не хочу, чтобы нас видели вместе. — То есть, к тебе нельзя ни подходить, ни разговаривать с тобой в школе? — хмурился он. Он шёл рядом, засунув руки в карманы. — Лучше не стоит привлекать внимание. — А чьего мнения ты так боишься? Нас легко могут увидеть вместе в Маяке, где тусуется половина нашей школы, но там ты не шарахаешься от меня, как от прокажённого. — Не знаю, — задумалась я. — Учителей, например. — И как ты себе это представляешь? Алка такая подходит к тебе и говорит: «Яна, как ты можешь разговаривать с Клячиным?! Ты меня разочаровала!» — Тим очень точно передал интонацию химички. Я усмехнулась. Но и сама не знала, почему так испугалась, когда Тим ко мне подошёл. Наверное, это случилось неожиданно, а может, дело, действительно, в его репутации. И хотя в жизни он совершенно другой, но в школе из-за его отстранённости Тима многие избегали. — Тим, я не хотела тебя обидеть. Прости. Но так будет лучше. — Кому лучше? — зацепился за фразу он. — Мне нифига не лучше. Или тебе будет лучше? Да, похоже, Тим обиделся, что я шарахнулась от него и прогнала. Он был какой-то взвинченный, хмурился, говорил резко. — Мне будет спокойнее, если меня не будут обсуждать за спиной. — Тебя и так уже обсудили за спиной все кому не лень после новогодней дискотеки. А Ковалёв окончательно похоронил твою репутацию, так что, новостью, что мы вместе, ты никого не удивишь.