— Не надо вечером. Не хочу расспросов от родителей. Да и Соньку можешь разбудить, — мы развернулись от подъезда и пошли вокруг дома. — Я тебе напишу, а ты выйдешь, погуляем. — Тим, у нас же завтра квиз по биологии, ты помнишь? — Помню, — скривился он. — Но ты ведь всё знаешь? — Всё равно повторю раздел, на меня обычно надеются. — И я буду надеяться, что к тебе в команду попаду, — улыбнулся он. Глава 22. Стиль пингвина Тим всё равно забежал после тренировки. Но не стал заходить, написал: «Я у твоего подъезда, спустись на 5 минут». Тим подарил мне букет синих гербер, улыбался, как вчера. Но уже не такой взбудораженный, хоть и взъерошенный после тренировки, и даже с небольшой одышкой. — Ты бежал, что ли? А это в честь чего? — удивилась я цветам. Тим неопределённо пожал плечами. — Я в принципе люблю бегать, иногда до дома с трени бегаю, если силы остаются. А цветы?! Твой же любимый цвет синий, а мы шли мимо цветочной лавки, а они прям на витрине, синие такие, яркие. И меня переклинило. — Спасибо, — я улыбнулась и обняла Тима. Это было так приятно, особенно умилял повод: подарить цветы только потому, что они синие. Мы отошли от освещенного подъезда и спрятались в тёмном закоулке за детской площадкой. Тим обмотал нас обоих моим шарфом, крепко обнял меня и поцеловал: — Давно мечтал так сделать! С нашей первой встречи! Он целовал опять бережно и нежно, а я затаивала дыхание, чтобы не спугнуть момент. Меня накрывало ощущение нереальности и неги, словно я становилась воздушной, как облако: тёплое, нежное облако, которое так любило целоваться с Тимом. Я словно проваливалась в какую-то блаженную прострацию, становилась заторможенной. — Теперь не боишься? — хмыкнул Тим, даже в темноте его глаза чуть блестели. — Нет, — улыбалась я, хотелось продолжения. Но Тим слишком быстро убежал домой. А я так и осталась с этим внутренним блаженством. Поставила дома цветы в вазу на кухне. Села, подпёрла подбородок руками и любовалась букетом, лелеяла в мыслях приятные моменты с Тимом. — О, какая красота! И кто он? — заглянула на кухню мама. Я почему-то думала, что родители уже легли спать. Потом мама взглянула на меня и улыбнулась. Отпираться не было смысла, папа вчера видел Тима, мама тоже будет наседать, пока не узнает: — Тимофей, мой одноклассник. — Клячин? — удивилась мама. Я кивнула. — У него мама очень красивая, Лариса, — поделилась она. — Но его на собраниях всегда за пропуски ругали, он же вроде каким-то спортом серьёзно занимается? Мама была явно осведомлена о моих одноклассниках, но в большей степени о тех, с кем я училась в средней школе. А с Тимом мы учились с пятого класса, его-то она помнила. — Угу. Гимнастикой. Я спать. — Односложно ответила я и встала. Мама своими расспросами спугнула трепетный момент моих грёз, и я вздохнула. Раз в месяц вместо классного часа Екатерина Сергеевна устраивала нам квизы по биологии. Давала тему за две-три недели, потом делила весь класс случайным образом на четыре команды, и мы начинали играть. На интерактивной доске появлялись вопросы, по минуте на обсуждение, четыре тура. Команде победителей — пятёрки, второму месту — четвёрки. Проигравшим ничего. Я любила эти квизы, вроде как игра, но мозги напрягать приходилось. Это было весело, а ещё одноклассники считали удачей попасть в команду со мной. За всё время квизов моя команда только один раз получила четвёрку. Как бы Тим ни надеялся, но мы с ним оказались в разных командах. Тема была «экологические сукцессии». У нас подобрался сильный состав, и в этот раз мы просто разгромили остальных. Команда с Тимом была на последнем месте, и, выходя из кабинета, мы посмотрели друга на друга, и он виновато поджал губы. Ведь вместо того, чтобы готовиться, он провёл весь вечер со мной. А ещё перед Днём защитника Отечества мы на классном часе подарили мальчикам носки с надписями: «Король ботанов» и стальные брелки с овощами. Они посмеялись, но сказали отомстят на Восьмое марта. А Инга вновь приуныла из-за Дождика. Тот опять пропал и не отвечал на звонки. — Опять к нему в салон пойдёшь? — складывалось впечатление, что он Ингу избегал, но она с настойчивостью упрямого барана ходила за ним. — Конечно. Выясню, куда он пропал. — У вас точно всё хорошо? — осторожно начала я. Хоть Инга и любила рассыпать подробности своей личной жизни, но восхищением ей нравилось делиться больше. Когда случалось что-то нехорошее, Инга становилась хмурой тенью, как сейчас. — Да. Вроде, — она задумчиво мешала ложкой чай. — Я очень его люблю. — А он? — Он всегда радуется мне, когда я прихожу. Такой добрый, милый, нежный. Позавчера приготовил лазанью для меня, представляешь? Он же такой большой и горячий, как медведь. Но когда пропадает вот так без объяснений, я себе места не нахожу. Мои советы Инге были явно не нужны. Я лишь поддержала её морально, хотя у меня возникали сомнения насчёт Дождика. Он совершенно не внушал мне доверия, но чтобы не вгонять подругу в ещё большую тоску, я вселила в неё надежду, что всё у них наладится. А с Тимом мы сегодня вновь помчались на каток. Я вручила ему подарок на 23 февраля — оранжевые напульсники и крафтовый набор орехов. Столько счастья было в его глазах, он меня крепко стиснул, поднял над землей и кружил, смеясь: «Спасибище!» У него сегодня было хорошее настроение. И если бы меня кто-то спросил, как выглядит счастливый человек, я бы указала пальцем на Тима. Он притащил мне большую упаковку шоколадок Милкивей только потому, что они были в синей обёртке. — Ну же, Яна, сделай ласточку, — посмеивался он надо мной на льду. Но я в который раз чуть приподнимала ногу, буквально на пару сантиметров и сразу же казалось, что я сейчас встречу носом лёд. Но Тим настаивал, он кружил вокруг меня и иногда раскручивал вокруг своей оси. — Страшно! — в очередной раз попытка не удалась. Тим проехался рядом в ласточке, а потом начал махать руками и хрипло каркать. — Твоей ласточке не мешало бы бросить курить, — засмеялась я. — А твоей научиться летать. Давай уже! — Тим опустил ногу и опять приблизился ко мне. Я боялась, что он снова меня раскрутит, как юлу. — Опирайся на меня и поднимай ногу. — Может, не надо? Я протянула Тиму руки, ухватилась за них, почувствовала опору и приподняла ногу назад. — О, молодец! Выше! Выше! Уже почти ласточка! — подбадривал меня Тим и чуть потащил меня на себя. Я потеряла равновесие, Тим меня поймал, но сам плюхнулся на лёд, а я полетела на него и ткнулась носом Тиму в грудь. Он зашипел и поморщился. — Ты как? — я чуть приподнялась на руках. — Задницу отбил. Но вместо того чтобы встать, просто улёгся на лёд. — Тим, вставай, ты чего? Я попыталась слезть с него, но он обхватил меня руками и крепко прижал к себе. Отчего-то по-дурацки лыбился. К нам уже стали подъезжать люди и спрашивать, нужна ли нам помощь. Я подобралась к Тиму поближе, чтобы заглянуть в его лицо. — Тим! Ну же! Вставай. Что так сильно ударился? Хотя по его довольной улыбке было понятно, что он притворяется, и ему совершенно не больно. Я кое-как выкарабкалась из его объятий, и всё пыталась встать на коньки. Тим сел на лёд и с усмешкой смотрел на мои неловкие попытки. Поднявшись, я бросила хмурый взгляд на улыбающегося Тима, расслабленно восседающего на льду. Начала отряхиваться: — Больше никаких ласточек! — Окей. Твоим фирменным стилем будет стиль “пингвинчик”! — он ловко поднялся на ноги, отряхнул спину, как мог, и, обняв меня, вновь начал разгонять.