— Если я вдруг надумаю, то скажу Инге. За последнюю неделю этой неопределённости я так вымоталась, что уже хотелось отвлечься. Но только не в компании Ковалёва. С Ингой, к примеру, я бы куда-нибудь сходила. Хотя, если в их компании будет Инга, я могу припочковаться к ней и избегать общества Ильи. Но его фраза «ты типа со мной» мне совсем не нравилась. Инга посоветовала заявиться к Тиму домой и прижать его к стенке, а не ходить и изводиться. И в пятницу я последовала её совету, после уроков сразу пошла к нему, но, сколько ни звонила в домофон, мне никто не открыл. Снова набрала на телефон, и на этот раз Тим даже не взял трубку. Что с ним происходило? Где он был, если не дома? Я вспомнила, что у меня же есть в друзьях Паша, почему сразу не догадалась написать ему, он наверняка знает, где Тим. «Паш, привет! Ты не в курсе, что с Тимом?» А вот Паша тут же откликнулся: «Хай! В курсе, конечно. Поломался немного на соревнованиях, в больничке чилит». Я чуть телефон не выронила, даже дышать перестала, но мне нужны были подробности, поэтому дрожащими пальцами набирала: «Как поломался? Что с ним? В какой больнице? Что-то серьёзное?» «Да не, связку порвал на руке, но уже прооперировали, сегодня домой отпустят». Фобия Тима сбылась… Стало так его жаль, что я чуть не расплакалась. Он говорил, это будет конец его спортивной карьеры. Это для него хуже смерти. Мне даже трудно представить, что он чувствовал. «Он мне не отвечает, как с ним связаться?!» «Забей! Он не ответит. Хорошо, что не послал. Меня вот послал, я через Лику инфу чекаю. Тимоха сейчас всех посылает куда подальше, так что ты, считай, в списке избранных». Паша прислал ржущий смайл и следом написал: «Подваливай завтра к нему часиков в 11-12, если не боишься. Попробуем его расшевелить». Ровно в одиннадцать я уже стояла и трезвонила в домофон, ответила мне Лика, но сказала, что Тимофей, скорее всего, на крыше, попросила зайти в квартиру, но я ответила, что поднимусь сразу к нему. Тим меня не сразу заметил, сидел поникший, закрывшись от всего мира капюшоном. Торчал лишь подбородок и кончик носа. На столе стояла его портативная колонка, громко играла музыка. И он как раз слушал «Драгонсов». — Тим! — я так обрадовалась, увидев его. Обошла столик, встала перед ним, но он лишь ещё ниже опустил голову, прятал от меня лицо. Не поздоровался, даже не взглянул на меня. — Если ты пришла меня добить, валяй! Отличный момент выбрала, — холодно выдал он. Я опешила от такого приёма. Да, может, я тоже в последний раз общалась с ним грубо, с наездом и претензиями, но сейчас пришла поговорить, поддержать его. — Я просто пришла поговорить. Пишу тебе, а ты меня игноришь! — Уходи! Не хочу с тобой разговаривать, — всё так же холодно заявил он, не показывая лица. А вот сейчас было больно. Наверное, из-за травмы он такой бука, что прогоняет меня. — Тим, что у тебя с рукой? Ты же говорил, у тебя была травма два года назад, и ты тогда переосмыслил ценность спорта в своей жизни. Неужели сейчас всё ещё хуже? — Ян, просто уходи! — раздражённо попросил он, а потом чуть смягчил тон. — Пожалуйста! — Я уйду, только пообещай мне, что не будешь тут сидеть и киснуть! В конце концов, ты же сильный, проходил уже через подобное и в этот раз справишься! Я в тебя верю! — попыталась его как-то воодушевить. — Ян, не надо, — рядом вдруг вырос Паша и неожиданно серьёзно попросил остановить мотивирующие речи. — Иначе он тебя точно пошлёт. — Ещё один припёрся, — пробурчал под капюшоном Тим, не удосужившись посмотреть на Пашу. — И тебе не хворать! Я нахмурилась и посмотрела на Пашу, тот бросил пакет на стол, но потом улыбнулся мне и, кивнув на Тима, спросил: — Ян, что ты видишь? — Тима! — всё ещё хмурилась я. — Я вижу тут кучку пепла. И то, что он ещё не сиганул с крыши — это, определённо, успех! Видишь ли, Тимохе сейчас нужно разломать и сжечь всё вокруг, чтобы потом переродиться из пепла, аки Феникс! И поэтому пришёл я, будем ковырять эту кучу, пока он не переродится! — Паштет, ты дебил?! Я тебя не звал! Иди нах... Оставьте меня одного! — резко подал голос Тим. — Да что с тобой?! — я была в шоке от такого Тима. Он прогонял меня, грубил Паше. — Давай поговорим! Мы пришли тебе помочь! — Мне не нужна помощь! — А я тебе сейчас расскажу, что с ним, — вдруг подхватил мой вопрос Паша и хмыкнул. — Тимоху собирались выпереть из школы. Может, уже выперли, не знаю. Потом он с тобой налажал, и ты его бросила, далее неудачно перехватился на соревнованиях и порвал связку, затем операция. И теперь, наверное, месяц он без тренировок, оторванный от жизни, из-за этого пропустит чемпионат Европы, а значит, упустит шанс попасть в сборную. Так, Тимох? Я ничего не упустил? — И Кубок России пропущу, значит, не видать мне МС, а ещё я с отцом подрался, — угрюмо дополнил Тим. — Не, а так у него всё отлично! — с иронией выдал Паша. — Подумаешь, потерял смысл жизни, любимую девушку и поцапался с отцом! Но раз его мозги ещё не растекаются по асфальту, с этим можно работать! — Паша потирал руки. А мне вдруг стало так жаль Тима, что на глазах выступили слёзы: — Тим, тебя не отчислили, всё будет хорошо! И меня ты не потерял, я же здесь, с тобой! — я хотела подойти ближе, обнять его. — Ян, уходи! Ты мне не нужна! — Тим дёрнулся в сторону, закрывая от меня лицо, всё так же говорил ровным холодным тоном, а я закусила до боли губу, чтобы не разреветься. Глава 42. Не нужна? — Ах, не нужна?! — встрепенулся Паша и посмотрел на меня с хитрой ухмылкой. — Ну, тогда мы Яну сейчас с крыши и спустим! Ничего личного, ты просто ему не нужна! Паша резко подхватил меня на руки и двинулся к краю крыши. Я испугалась, но не верила, что Паша правда сможет меня сбросить. Но Тим никак не среагировал на это, и Паша свернул от края к чердачному домику, зашёл за него и опустил меня. Здесь нас Тим не видел. — Поори чего-нибудь! — подговаривал он. Я нахмурилась. — Ну там, «спасите», «помогите», — пояснял он. — Паш, зачем?! Что за глупость? — мне было совсем не до приколов, я еле сдерживала слёзы. — Паша, что ты себе позволяешь?! Убери свои грязные лапы с моих сисек! — тонким голосом, но очень громко пропищал рядом Паша в сторону Тима. Даже я хмыкнула, но тут же всхлипнула. Сколько ни пыталась глотать слёзы, подступающие к горлу, приподняла голову кверху, чтобы слёзы не потекли, пыталась их глубоко продышать, но они скапливались в глазах, и когда тонкие струйки потекли по щекам, я просто села на рубероид, закрыла лицо ладонями. Паша цокнул языком и сел рядом, заговорил серьёзно: — Блэт! Что ж ты так реагируешь?! Ян, не слушай Тимоху, он всех посылает сейчас. Он потом очень сильно пожалеет. Он налажал, сильно налажал. А когда ему плохо, он всегда такой токсичный[1]. Сейчас он переварится в этом всём, подумает, отойдёт. Но Тимоха рили всё потерял, поэтому и ведёт себя как мудила последний, чтобы до дна добраться, ну, или чтобы кто-то грохнул его, чтоб не мучился. Но на самом деле он очень из-за тебя переживает, весь мозг мне съел, пока мы на соревнования ехали. Если тяжко его таким видеть, то правда иди. Если хочешь его побыстрее раскачать, тогда оставайся, но не принимай близко к сердцу его слова. Ещё раз глубоко вздохнув, удержала слёзы, подняла голову, утёрла мокрые щёки. Подышала, успокоилась. Я уже однажды отвернулась от Тима, не разобравшись. Сейчас было больно слышать от него такое, но, может, Паша и прав: Тим, похоже, решил разрушить всё, что ему дорого, и себя заодно. Нельзя его оставлять одного. Я посмотрела на Пашу — он сидел, скрестил руки на груди, и задумчиво смотрел вдаль на тёмные тучи. Паша — хороший друг, а вот я — хреновая девушка. Музыка за углом уже не играла. Тим, видимо, выключил. Может, прислушивался к нашему разговору, может, его плейлист кончился. Но мы последние две минуты сидели в тишине: Паша молчал, я думала и вытирала слёзы. — Я не уйду. — Супер! — Паша рядом подскочил, протянул мне руку, помог встать. Мы вернулись к Тиму. Он сидел так же понуро, но держал в левой руке телефон, листал плейлист. Паша подвинул стул поближе к Тиму, кивнул мне. — Садись. Мы тут посовещались и поняли, что никуда не уйдём. Тимох, тебе тут нужен ещё один стул, — Паша уселся прямо на рубероид напротив Тима, заглянул к нему под капюшон и вдруг заржал. — Какой ты красивый! Кто тебя так разукрасил?! — Отец! — буркнул Тим. — Нехило так он тебе втащил. За что?! Может, тебе льда приложить? Предки дома? Тим чуть покосился на меня, по крайней мере, повернул голову в мою сторону. Я сидела рядом, но немного позади него, и из-за капюшона он не мог меня видеть. Заметив, что я рядом, он не стал ничего отвечать Паше, но больше не прогонял. Вздохнул. Потом тихо проговорил: — Не знаю, они в гости собирались, после обеда точно не будет, тогда вернусь, соберу вещи и свалю к Лике на квартиру. Мне тоже хотелось заглянуть к Тиму под капюшон, но я сдержала этот порыв. Боялась нарваться на грубость. — Я с тобой поеду, или вообще впишись у меня сегодня. Блин, холодная крыша, — и Паша встал. — Хочешь, метнись ко мне, у меня в комнате в шкафу, в нижнем отсеке, есть спальник и пенка, заодно узнаешь, свалили родаки или нет.