— Если что, орите что есть мочи! Медведи не любят шума! — тоже сбросил рюкзак и поспешил за Тимофеем, орал ему, чтобы тот остановился. Медведь прекрасно видел нас всех, но не сбавил хода, бежал прямо на Тима, а тот к нему, но чуть сворачивая в сторону противоположного склона. Папа от Тима заметно отставал и не переставал орать, чтобы тот вернулся. А меня сковал какой-то ужас, внутри всё холодело и холодело по мере того, как медведь приближался к Тиму. — Вот придурок! — взяла меня под руку Инга и прижала крепко-крепко к себе, меня потряхивало. Мне хотелось зажмуриться, чтобы не видеть ничего этого, я кусала губы до крови. Рядом с нами вдруг проскакал на лошади мужчина, быстро обогнал отца, догнал Тима и, что-то громко крича, помчался на медведя, словно казак с шашкой наголо. Зверь заметил наездника на лошади, развернулся и побежал прочь. Тим резко остановился, обернулся на нас, побежал назад. Но, когда поравнялся с папой, я думала, отец его ударит, по жестам можно было понять, с какой злостью принялся его отчитывать. Наездник ещё проскакал вперёд, отгоняя медведя за склон, а потом развернул лошадь к папе с Тимом, которые уже шли к нам. Папа был явно не в духе, что-то говорил Тиму, тот шёл рядом, опустив голову. Мужчина на лошади догнал их, спешился, и папа пожал ему руку, они заговорили, потом он кивнул на нас, и уже втроём они поспешили к нам. Лицо наездника мне показалось смутно знакомым, я его точно где-то видела, но не могла вспомнить где. — Равиль! — представился он и, встретившись со мной взглядом, как-то резко перестал улыбаться, словно тоже узнал. Но мы точно никогда не встречались. Может, он какая-то знаменитость, или я видела его в интернете. Тёмные волосы, узкий разрез глаз, около сорока лет на вид. Может, солнечный свет так падал, но мне показалось, что его карие глаза светились коричневыми искрами, как от магии шара. Но он быстро перевёл взгляд на Ингу, а потом и вовсе переключился на разговор с отцом. Инцидент с медведем как будто все забыли, лишь Тим был мрачен, как никогда, нацепил толстовку, натянул капюшон и шёл в стороне. Я старалась прислушиваться к разговору отца с Равилем, но за Тима переживала больше. Подошла к нему, взяла за руку, заглянула за капюшон: брови нахмурены, губы сжаты. — От медведя нельзя убежать или влезть на дерево, — тихо заговорила я. — Лучше сразу притвориться мёртвым. — Ещё и ты мне расскажи, какой я дебил, — сердито выдал Тим. — Я испугалась за тебя. Мы тебе кричали остановиться, а ты не послушался, — сжала его руку крепче, вдруг решит вырвать её. — А я испугался за тебя, — буркнул он из-под капюшона и протяжно выдохнул. Ещё в дороге папа строго-настрого запрещал отбиваться от группы, наставлял, что мы команда и должны быть вместе. Поэтому я понимала, почему он так разозлился на Тима. — Народ, Равиль приглашает нас сегодня остановиться на ночь и погостить у него, — обернулся к нам папа. — Как вы на это смотрите? — Мне всё равно, — хмуро выдал Тим из-под капюшона. Не любила его это «закрытое» состояние, он уходил в себя, и вообще было непонятно, что там спрятано под его капюшоном. Я снова встретилась взглядом с Равилем, и по спине пробежал холод, в его глазах я увидела искры, серебристые, белые, коричневые. Глаза его действительно светились. Стало так жутко, что я тут же отвела взгляд, боясь, а вдруг он догадается, что я вижу его магию. А что, если и он заметил искры в наших с Ингой глазах? — Н-нет, — покачала я головой и с мольбой в глазах посмотрела на папу. — Давайте уж дойдём, куда хотели! Пап, ты мне обещал! — А я думал, прекрасные юные создания предпочитают тёплую кровать и горячую ванну холодным вечерам в палатке, — с улыбкой проговорил Равиль. — У меня есть лошади и квадроциклы, можно путешествовать с удовольствием. Доедем и до водопада, и до озера, как вы хотели, покажу вам самые лучшие места и провожу назад. — От лошади я бы не отказалась, — вздохнула рядом Инга, похоже, мозоль её доконала, она хромала и постоянно морщилась. И Равиль подвёл свою лошадь к ней: — Залезай! Держись вот здесь. Одну ногу ставь на стремя, вторую закидывай. Инга удивлённо посмотрела на него, но не растерялась. Скинула рюкзак, залезла в седло с помощью Равиля, улыбнулась: — Всегда мечтала покататься на лошади! — Мечты должны сбываться! — улыбался Равиль, вёл лошадь за поводья. А меня обдавало волнами ужаса, я очень боялась Равиля, всем нутром чувствовала опасность, исходившую от него. Но Тим закрылся, Инга наконец-то улыбалась, покачиваясь в седле, папа — единственный человек, на которого я надеялась. — Не отказывайте мне в хорошей компании, — он обернулся на меня. — Уверен, вам понравится. — Ян, думаю, не нужно отказываться. Равиль всё-таки нас спас от медведя, — смотрел на меня папа. — Идём. Как им объяснить свои опасения, я не знала. А кричать без доказательств, что нельзя идти с ним, — только выставлять себя лишний раз истеричкой. Может, я себе всё накручивала, и всё не так страшно. Хотя то, что Равиль вдруг стал таким гостеприимным, было подозрительно. Я кивнула, чуть притормозила Тима, чтобы мы шли позади отца и Равиля, и наклонилась к его капюшону, прошептала: — Тим, нам нельзя идти с Равилем, это опасно. Он выглянул из-под капюшона, смотрел, приподняв брови. — У него глаза светятся, как от шара, только коричневым. Я видела искры. Тим сразу нахмурился, посмотрел вслед уходящим. Папа обернулся к нам: — Не отставайте! Мы ускорились, и, поравнявшись со всеми, Тим вдруг заговорил: — Думаю, нам нужно вернуться! Да и поспать в тёплой кровати можно и дома. Мы сюда именно за палатной романтикой, природой, звёздами ехали, а будем отсиживаться в гостях. Давайте уже, раз в диких условиях, будем в диких условиях до конца! — Мы уже посмотрели на тебя в диких условиях! Рыцарь, блин, с голыми руками на медведя! — хмыкнула Инга. — Пап, мы же вроде команда, — уговаривала я отца и намекнула, что против чужака. — Пойдёмте командой до конца. — Что ж, решать вам! — мы добрались до вершины склона, и Равиль остановил лошадь, развернулся к нам и смотрел на меня с Тимом пристально, не улыбаясь. Мне казалось, что мы его бесили, но он не показывал ни единой эмоции. Но потом изогнул бровь. — Отказываться от гостеприимства того, кто вам помог, как минимум невежливо. И даже немного обидно! — Тимофей, Яна! Ну правда, нам даже по пути, да и Инга мучается. Если вы так хотите, то можем заночевать в палатке, идём! — кивнул папа и снова двинулся в путь. Мы не смогли их переубедить, и Тим шепнул мне: — От меня ни на шаг, будем держаться вместе. Глава 67. Предчувствие К вечеру пошёл дождь. Солнце спряталось за тяжёлые тучи, и резко похолодало. Но зато мы как раз добрались до резиденции Равиля. Хоть и в дождевиках, но продрогшие до костей. Поднялись на холм, а внизу увидели огромное огороженное подворье на другой стороне холма. — Ого, да у тебя тут чуть ли не целый замок! — папа с Равилем явно нашли общий язык. Разговаривали всю дорогу про горы, про туризм, про жизнь на Алтае, какие-то обычные темы. Я прислушивалась, пытаясь выведать хоть что-то полезное, но ничего нужного мне так и не узнала. В низине в загоне бродили лошади. Весь холм и низину занимали различные постройки, а по центру находился огромный дом, издалека походивший на дворец. — Я люблю лошадей, — кивнул Равиль на загон. — Своего рода хобби. А в таких местах порой единственное место передвижения. — Это деревня, или всё это ваше? — расспрашивала Инга. — Моя деревня, — хмыкнул он. С Равилем здоровались люди, его рабочие. Народа встречалось много, и правда на целую деревню. Отпустив лошадь на конюшню, Равиль привёл нас в дом. Огромный дом. Я такие видела разве что в фильмах, с высокими сводами, с колоннами, с огромным пространством. Экскурсию он нам не стал проводить, лишь сказал: — Места хватит всем. Я попрошу выделить комнаты отдельно девочкам и мальчикам. Нас действительно отвели в спальни, лысый дядька сказал, что через полчаса ужин, а пока мы можем переодеться и помыться. И наконец-то я могла поговорить с Ингой. — Это ни на отель не похоже, ни на гостевой дом. Сюда ещё так просто не добраться, заметила, что дорог нет, — осматривалась она. — Слушай, а вдруг они какие-то сектанты. Куда мы попали?! — Инга, всё гораздо хуже! — я понизила голос. — У Равиля искры в глазах. У него тоже внутри шар. Инга как стояла, так и зависла, широко открыв глаза: — Надо валить тогда! Вообще, он вроде на вид нормальный мужик. Ты уверена? — Да! И у меня предчувствие, что он опасен. — Там ливень, — Инга выглянула в окно. — Ого, сколько машин. Я тоже подошла к окну. Комната наша находилась на втором этаже, а за домом стояли чёрные джипы-внедорожники, семь штук. — Интересно, что он за человек такой, чем занимается? — Он говорил, что его деятельность связана с землёй, в прошлом он был геологом, ходил в экспедиции. Говорит, что изучил весь Алтай, знает тут каждый камень, — поделилась Инга. Пока мы плелись с Тимом за ними, Инга явно прислушивалась к разговору Равиля. В дверь постучали, это был Тим: — Как вы? Я думаю, надо отсюда бежать. Решёток на окнах нет, ночью можно свалить. Сергей только душнит, — поджал он губы. — Ты уговаривал папу сбежать? — Я намекнул, что тут всё как-то мутно, и он вроде тоже согласился с этим.