– Родителей редко вижу, вечно в разъездах и увлечены наукой. А бабушка Аглая… – Как-как? – вдруг заинтересовался Трис. – Уж не та ли самая Синеокая Аглая, прозванная… – Ведьмой, – закончил Даниэль. – Вы с ума сошли? – возмутилась я. – Это моя бабушка! Да она… – А что ей мешает помимо твоей бабушки быть еще и ведьмой? – поинтересовался Даниэль. Я нахмурилась. – А откуда вы про нее знаете? – Помнишь историю про принца Эмилиана, что я тебе рассказывал? – Да. – Так вот… Синеокая Аглая его и заколдовала! Сознавайся, у твоей бабушки тоже глаза цвета… – Да при чем тут это! Даниэль сощурился. – Итак, давай сначала. Ты приезжаешь в гости к бабушке… Я прикусила губу. – Ты зачем в лес-то отправилась? – Погулять, – буркнула в ответ, понимая, как глупо выгляжу. Ну не рассказывать же, что каждый раз, когда я приезжаю к бабушке погостить, заслушиваюсь ее историями! Уж они такие… Про самоцветные камни, волшебного оленя да заколдованных принцев. Если еще учесть, что дом бабушки находится на окраине деревни, а за спиной начинается тайга, полная манящих тайн, которые, казалось, только меня с самого детства и ждали, много ли надо для счастья? – А мне говорила про озеро с лебедями, – напомнил Трис. – Ты же его, Инга, отправилась искать. – Даже так… – протянул Даниэль, улыбаясь. – Значит, в чудо мы все же верим. – Прекрати! Мне двадцать три года! Я не ребенок. – Еще какой! – отозвался мужчина, пряча ухмылку. – Да и разве важен возраст, чтобы верить в сказки? Без этой веры, знаешь ли, Инга, невозможно ничто в этом мире. – Можно подумать, ты тоже веришь! – Еще вчера сомневался, – тихо ответил Даниэль. – А сейчас? – Ты сидишь у меня на коленях. – И? Даниэль почему-то посмотрел на Триса, покачал головой и не ответил. Чудной какой! – Давай вернемся к твоей бабушке. Значит, это она тебя отправила озеро с лебедями искать, так? – Так, – созналась я, чувствуя себя весьма глупо. Откуда в тайге этим птицам-то быть? Я гостила у бабушки Аглаи два раза в год, сколько себя помню, но о подобном водоеме слышала тогда впервые! А уж лебеди… да в тайге… Я бы меньше удивилась, если бы встретила на улице города, где жила, белого медведя! И все же… когда я отправлялась на эту чудесную во всех отношениях прогулку, подобное мне даже в голову не пришло! – И как же родственница тебя убедила? Голос Даниэля был мягким, вкрадчивым, а в глазах плескалось нездоровое любопытство. Я покраснела, вздохнула и честно созналась: – Я ее сказок наслушалась. Дан каким-то образом сумел скрыть улыбку, явно боясь меня обидеть. Только в глазах сверкали смешинки, выдавая правдивое отношение к моим словам. И так захотелось расплакаться! Знал бы Даниэль, как на тот момент мне было тоскливо. И да, я слушала о принце светлых эльфов, которого злая колдунья превратила в лебедя, смотрела на мерцающие свечи, и все тревоги затихали. А когда бабушка Аглая, поправив цветастый платок да сверкнув ярко-синими очами, намекнула, что у них есть в тайге озеро с лебедями, я удивленно приподняла глаза. Нет, озера в лесу имелись, куда им деться! Да и болот была тьма-тьмущая! Только и успевай за клюквой ходить да полные ведра домой относить. А там бабушка Аглая заливала ягоды родниковой водой, а банки потом грузила моим родителям в машину. Обычно на этом моменте я начинала рыдать. Как правило, жалобно и громко, понимая, что разлука с самым близким мне человеком неизбежна аж до Нового года. Но тогда я была совсем маленькой. А тут… другое. Хотелось отвлечься, забыться, собраться с мыслями. И бабушкин ласковый голос, рассказывающий сказки, все печали забирал. Так, по крайней мере, мне казалось. – Озера ты, естественно, не нашла. – Я заблудилась, – напомнила в сотый раз. – Думаю, не просто так с дороги сбилась. Да и желание отправиться в лес возникло… – Хочешь сказать, бабушка еще какие-то чары наложила? – пораженно перебила я фейри. – Возможно, но… Инга, ты должна понять, что без твоего желания отправиться в лес на прогулку, ворожба была бы невозможна. Если ты хоть чуточку верила в существование озера, то подтолкнуть тебя к нужному решению, используя магию, реально. Что дальше случилось? – Пожар… – Полагаю, не просто так заполыхал лес. Синеокая Аглая обладает даром вызывать огонь. – То есть это бабушка Аглая специально сделала? – Разумеется! – Но ведь я могла погибнуть! – Это вряд ли. Тот лес любит Харавель. Он бы тебя в любом случае учуял, помог выбраться, – заметил Да-ниэль. – А переместилась я как? – уточнила осторожно. – Там точно не было свечей! – А ты уверена, что Синеокая Аглая не шла следом и не зажгла их в нужный момент? Чары невидимости наложила, и… – Я на олене мчалась, – прошептала я. – Она бы не догнала… Мужчины переглянулись и снова рассмеялись. – Это Синеокая Аглая не догнала бы? Да ей переместиться по воздуху – раз плюнуть! Я представила свою родную бабушку Аглаю, сумевшую провернуть такое, и тряхнула головой. Да быть такого не может! Это же… это же самый близкий мой человек! Где бы я ни была, что бы ни случилось, я всегда твердо знала: у бабушки Аглаи, живущей в глухой таежной деревне, я найду и хороший совет, и дружеское участие. Жаль, что в последнее время мы с ней так редко виделись. И сейчас, когда у меня возникла неопределенность в жизни, я поехала именно к ней. Да и навестить близкого человека, конечно, хотелось. В последнее время у меня находилось столько дел и забот, что никак не получалось к ней выбраться. А может, это и есть самое важное и необходимое! Сколько же я у бабушки не была? Пять лет или больше? Вспомнилось, что, пока я шла по деревне, рассматривая низкие деревянные домики с резными наличниками, да прислушивалась к лаю собак, даже слезы на глаза навернулись! Все казалось таким родным и желанным! Вон там дом тетки Марьи, веселой хохотушки, которая угощала всех детей в деревне безумно вкусными плюшками с изюмом. Она пекла их в огромной печи, что была вполкухни. И иногда нам дозволялось рассесться прямо на полу, укрытом разноцветными ковриками, и наблюдать, как тетка Марья колдует у огня. Иначе эти действия просто назвать не получалось! А чуть дальше, в небольшом, но аккуратном домике, крыши которого почти касались ветки огромного кедра, жила бабушка Люцина – маленькая, худощавая, но с цепким пристальным взглядом. Ее немного побаивались, считая не от мира сего. Всю жизнь она прожила одна, собирая по лесам травы, чтобы лечить тех, кто обратится к ней за помощью. Говорят, бабушка Люцина одна в тайгу ходит, никого не боится! И даже Иван, охотник с самого рождения, иногда у нее уточняет дорогу. Чудеса, да и только! Тогда, идя по знакомой улице, я свернула влево, поправив лямку рюкзака и рассматривая привычные дома, которые за то время, что я здесь не была, словно ничуть не изменились. Только казались более низкими. Или это просто я выросла? Вдохнула смолистый запах тайги, улыбнулась. Впервые за долгое время почувствовала себя… дома! Дошла до избушки бабушки Аглаи, остановилась, вспоминая, сколько сюда не приезжала. Даже было неловко и стыдно открывать ветхую калитку, за которой цвели мальвы, наполовину скрывая домик. Но старушка мне искренне обрадовалась. Мы с ней долго обнимались, делились новостями, расспрашивали друг друга обо всем на свете. Словно и не было долгой разлуки. А вечером бабушка привычно зажгла свечи, уселась у окна и начала рассказывать одну из волшебных историй. Про злополучное озеро и заколдованного принца. И теперь меня пытаются убедить, что она оказалась наделена магическим даром и отправила меня в другой мир! – Не веришь? – спокойно поинтересовался Даниэль, который явно заметил, что я задумалась. – Слишком неправдоподобно звучит, – заметила я. – Возможно все, – философски пожимая плечами, заметил Трис. – Но беда-то не в этом, – растерянно сказал Даниэль. – Боюсь, Синеокая Аглая отправила внучку в наш мир с определенной целью. – Это с какой же? – Вернуть принцу светлых эльфов его облик. – Снять колдовство? – поразилась я. – Разумеется. И тогда уже можешь попробовать вернуться на Землю, – закончил Трис. – Ты лучше вспоминай, что она тебе в той сказке рассказывала? Как уничтожить чары? – Пройти по радуге и встретить того, кто поможет, – ответила я. Трис выругался, но тут же посмотрел на Даниэля и замер. – Все настолько плохо? – уточнила я. – До безумия, – ответил Даниэль и широко мне улыбнулся, заставляя сердце биться чаще.