– Ого! Хорошо, что Вадик меня увез! – выпалила Луиза. – Нюкт, тут с тобой хотят поговорить! Она передала телефон Ольге Владимировне, а сама потянулась за грушей. Ольга Владимировна пристально вгляделась в телефонную сестру Луизы. – Очень приятно, я Аня, – девушка оживилась и, дернув плечом, вытеснила одутловатую из кадра. – Ведьма, – обиженно прозвучало за кадром. – Я, как вы поняли, мама Вадима. И я крайне обеспокоена тем, что сейчас происходит. – А что происходит? – спросила Аня так, будто ее незаслуженно отчитывают на родительском собрании. – Ну как же, ваша сестра собралась за границу, еще и сына моего тащит с собой. А у него, между прочим, учеба! Аня замерла, обдумывая, что сказать. – Я пыталась дозвониться до вашего отца… Тут Луиза вскочила, грубо толкнув Ольгу Владимировну под руку, и снова устремилась к семейным фотографиям. Почему-то одна центральная, где Ольга Владимировна под руку с мужем позирует на фоне Лувра, вызвала у нее истерический смех. – Вы взрослая, Аня, – продолжила Ольга Владимировна, не обращая внимания на хамские звуки. – И пока рядом нет ваших родителей, вы обязаны следить за девочкой. Хотя я понимаю, вы сами еще молоды, но кто-то должен… – Она в порядке? – неожиданно перебила Аня. Ольга Владимировна не знала, как ответить. С девицей явно было что-то не то. Она беспомощно пожала плечами. – Хорошо, я приеду за ней, не отпускайте ее никуда, пожалуйста, дождитесь меня, – деловито проговорила Аня. – И напишите адрес, а то до Изи бывает не дозвониться. Ольга Владимировна не успела толком попрощаться, как экран схлопнулся и открылась переписка Изи с сестрой. Стараясь не читать, она быстро сбросила адрес дачи и передала телефон сыну. – Вадичка, давай с утра купим билеты в Париж, – Луиза закружилась, раскинув руки, и, покачнувшись, едва не грохнулась на пол. Вадим не бросился подхватить свою девицу, а принялся убирать со стола. Его усталое лицо показалось Ольге Владимировне каким-то чужим. Она одним глотком допила остатки вина и передала бокал сыну. – Вадичка, а где та зеленая стена? – спросила девица, стоя на четвереньках. – Ты о чем? – недоумевающе спросил Вадим. – Ну, с теткой какой-то на штукатурке. В твою комнату-то как попасть отсюда? – Она про квартиру, Вадим, – усмехнулась Ольга Владимировна и схватилась за виски. 11 Нюкта разъединилась с непутевой сестренкой. Подождала пару минут, пока на экране не высветился обещанный адрес. Записала его в блокнот, прямо на страницу, где еще жил размашистый почерк Мары. Оторвала полоску с адресом и сунула в карман трико. Дача этой Ольги Владимировны совсем недалеко от МКАДа. Надо возвращаться. Только что делать потом? Как вообще теперь жить без все знающей и умеющей Мары. Если бы погибла Нюкта, Мара уже хлопотала бы с похоронами, нашла бы родственников и даже подала документы на похоронное пособие. А тут даже родителям не сообщить. Тонкий телефон Мары, превращенный автомобильным колесом почти что в тряпочку, буквально рассыпался в руках у подъехавшего следователя, когда тело подруги грузили на носилки скорой помощи. Пьяненький Пуховичок храпела в углу на мешках, плотно набитых теплыми вещами, которые добрые люди собрали для несчастных женщин. От вида черных пакетов Нюкте стало нехорошо. Казалось, они шевелились, еле слышно дышали. Будто в фильме ужасов. Когда только и, главное, где Наташа добывает алкоголь? Из ее раззявленного рта шел жаркий резкий запах, как из печки, в которую плеснули спирт. Нюкта скривилась: вот бы вернуть ту ночь, когда они с Изи остановились и спасли Наташу от побоев. Не притащи Нюкта алкоголичку в Марин центр, не помчись за ней Подрез на джипе-убийце… В коридоре послышались шаркающие шаги. Это наверняка Андрей. Парень Мары. Невзрачный, узкоплечий, по нему не скажешь, что работает в следственном комитете. Нюкта потрясла похрапывающую Наташу за плечи. Удивительно худая, алкоголичка каким-то образом гасила в теле тряску и толчки. Плюнув на затею, Нюкта выскочила в коридор. – Привет! – бросила она Андрею на бегу и открыла соседнюю дверь. – Кабинет Мары занят. Андрей вздрогнул всем телом. Кабинет Мары занят! Звучит ужасно. Нюкта включила верхний свет и солевую лампу на тумбе перед диваном. Андрей двигался как-то замедленно. Лямки рюкзака придерживал большими пальцами, точно школьник. Руки у него белые и странно бесформенные, похожие на старую лепнину, не раз оштукатуренную. И лицо тоже неживое. Встав посреди комнаты, Андрей безвольно поник, и рюкзак сполз на пол. – Удалось? – нетерпеливо спросила Нюкта и даже подалась к рюкзаку, будто собиралась пошарить там сама. – Да, – хрипло ответил Андрей и прокашлялся. – Взял распечатку со звонками. Пока это единственное, что удалось раздобыть. От дела меня отстранили. Конфликт интересов. – Понимаю, распечатка – это отлично, – деловито сказала Нюкта и требовательно протянула руку. – Давай обзванивать, игнорируя всякие восемь-восемьсот, смотри на те, что повторяются. – Андрей выудил из рюкзака кипу листов, покрытых мелкими строчками, разделил на две части и уселся рядом на диван. Нюкта изучала строки, как до этого сканировала номера машин на трассе. Если какая-то комбинация повторялась, ставила напротив строчки галочку. Управилась за полчаса. Взяла с чужого административного стола телефонный аппарат и набрала тот номер, возле которого собралась целая стая чернильных птичек. Пока шли гудки, рассматривала профиль Андрея, склоненного над бумагами. Профиль был некрасивый, будто грубо вырезанный ножницами. Сплошь острые углы. Но ресницы кукольные – длинные, шелковистые, с тенью на щеках. Парню явно не больше тридцати, но на лбу ранние морщины, возле рта горестные складки. Время от времени Андрей переглатывал, кадык, выпирающий из ворота клетчатой рубашки, ходил ходуном. – Департамент социальной защиты, слушаю вас, – наконец ответил на звонок сердитый женский голос. – Извините, – глухо сказала Нюкта и положила трубку. – Соцзащита, – сообщила Андрею. Его красные глаза смотрели на нее без особой надежды. – Ну да, – усмехнулся он. – По опыту скажу, номера родителей не самые частые в распечатках. Нужно смотреть что-то среднее. Андрей хлопнул себя по колену и прошелся ладонью по серой штанине, разглаживая невидимые складки. – Давай я из коридора буду звонить, чтобы не мешать тебе. Нюкта не успела ничего ответить. Андрей выскочил из кабинета, взмахнув кипой лохматых листов. Может, так и лучше. Следующие абоненты сообщили Нюкте, что Мара должна была дать реквизиты центра для участия в благотворительном проекте, забрать вещи со склада или продлить аренду, собеседовать юристку. И почему Мара не так активна в соцсетях, как некоторые, как Изи например, чтобы можно было одним репостом решить все проблемы. – Алло! Слушаю вас! – ответил очередной номер приятным женским голосом. – Простите, я прозваниваю контакты своей подруги Мары, вам знаком центр «Спаси сестру»? – в груди затрепетало от предвкушения. – Конечно! Я знаю центр и Мару, а что случилось? – поинтересовались встревоженно. – А вы ей кем приходитесь? – осторожно спросила Нюкта и поняла, что на самом деле хочет, чтобы до родителей Мары дозвонился Андрей и взял на себя роль черного вестника. – Подруга и коллега. А вы? Так что все-таки стряслось? – собеседница разозлилась, голос сделался жестче. – Я подруга тоже, – Нюкта сделала вдох и выпалила. – Я ищу родителей Мары, чтобы сообщить: ее больше нет с нами, она умерла. – Боже, – голос треснул и задрожал. – Как это произошло? Нюкта крепко зажмурилась. Вот Мара переходит дорогу наискосок от зебры метрах в пяти. Нюкта видит ее из окна кабинета. Распахивает створу. В комнату врывается ветер вместе с мокрым бурым листом. «Мара!» – кричит Нюкта и машет-машет, изо всех сил машет. Мара поднимает к Нюкте родное лицо, миг – и оно озаряется улыбкой. Приостановившись, Мара машет в ответ. И тут на переходе загорается красный глаз. Дьявольский глаз. Огромный черный джип, похожий на кабана, срывается на свой зеленый. Мара улыбается. Мара улыбается и медлит. Удар. Тело Мары, будто кукла, нелепо взмахивает ногами, еще миг – и колеса с отвратительной мягкостью… Мара еще жива или уже не жива? – Алло? Вы здесь? – Да, простите, – Нюкта посмотрела в окно, точно в телевизор, но наезд на Мару там больше не показывали. – Попала под автомобиль. Собеседница на том конце провода сдавленно охнула. Всего-то пять часов назад… Нюкта перед шлагбаумом бывшего пансионата. Мара, конечно, заказала пропуск, но хочется пройтись. Симпатичный двухэтажный домик отделан сайдингом цвета мокрого песка. Вот Мара сейчас обрадуется, выбежит навстречу. Все вокруг залито желтым осенним солнцем. И домик, и кустики в вазонах с львиными мордами. Даже огромные коробки, которые таскают грузчики, смешно перебирая худыми ногами, кажутся чем-то знакомым и родным. На крыльцо выходит круглолицая плотная девчонка. – А Мара здесь? – спрашивает Нюкта. – Она выбежала в магазин, а вы Аня? – приветливо интересуется девушка. – Я Лена, ассистентка Мары. Нюкта на минуту почувствовала себя ребенком. Показалось, что не Мара, а отец отлучился за вкусностями в минимаркет. – Примите мои соболезнования, – голос из телефона вырвал Нюкту из воспоминаний. – Да, – просто ответила Нюкта, не зная, как закончить разговор. И тут дверь распахнулась. – Я вам перезвоню! – Нашел брата, скоро прилетит, – деловым тоном отчитался Андрей, будто перед начальством в своем следственном комитете. – А родители? – Брат им сообщит. Нюкта чуть не сказала вслух «слава богу» и скрутила распечатки в трубочку. – Ты как? – Андрей выглядел обеспокоенно. – Я не смогу остаться на похороны, – сделала паузу, чтобы понять, нужно ли объяснять Андрею причину. Андрей сел напротив и поддернул рукава рубашки, словно готовился голыми руками разобраться с проблемами Нюкты.