– Откуда ты знаешь? Я вот никого не заметил. – Я заметила, деда. Оля и правда совершенно случайно обратила внимание на полицейскую машину, стоящую недалеко от их дома. И сразу поняла – о ней позаботился Скоблев. – А вдруг я и правда ошиблась? Переволновалась, – уже более спокойно произнесла девушка. Но внутренний голос буквально кричал: это не ошибка, мужчина ей не показался, как и тот призывный взгляд. – Значит так, – скомандовал Николай Петрович. – Я сейчас приготовлю тебе успокаивающий чаек, ты выпьешь его и больше из дома без меня ни ногой. А если еще раз увидишь того мужчину, то сразу же поедем к твоему следователю. – Хорошо, – согласилась Оля. Может и правда рано пока панику наводить? Глава 21 Скоблев и Леня Морозов уже четыре часа сидели в машине и пристально следили за домом Маслениковых. В его окнах все еще горел свет. – Вы и правда думаете здесь что-то увидеть? – скептически произнес Леня. Ему не верилось, что Татьяна Аркадьевна может быть убийцей. Рома тоже не особо верил, но все найденные им ниточки вели именно к ней. – Пока не знаю. Морозов снова посмотрел на столичного коллегу и вспомнил сегодняшний приказ Добролюбова. Доставлять Роману неприятности не хотелось, но если этого не сделает Леня, значит сделает кто-то другой. – У меня есть очень важный разговор, – произнес Леня, обдумав свои слова и последствия, к которым они могут привести. – Какой? – Скоблев оторвался от наблюдения за домом и повернулся к Морозову, замечая, как коллега напряжен. – Сегодня кое-что произошло, и вы должны об этом знать. Рома тут же напрягся, но Леня не успел сказать и слова: телефон Скоблева зазвонил. Достав его из кармана джинсов, следователь нахмурился и ответил на звонок: – Скоблев. Слушаю. – Роман Русланович, вас беспокоит заведующий отделением реанимации, – мужчина замолчал, но спустя секунду продолжил: – Девушка умерла. – Как умерла? Но с утра же говорили, что шансы выжить у нее высокие. – Да, так и было. Мы с коллегами тоже очень удивились. И знаете, я вспомнил одну вещь. Мне кажется, для вас это важно. Не могли бы вы приехать? – Да, конечно. Скоро буду. Рома сбросил вызов и завел автомобиль. – Что случилось? – поинтересовался Морозов. – Та жертва, которую нашли последней, скончалась. – Но почему? – Леня с недоумением посмотрел на коллегу. – Сейчас узнаем. Рома гнал машину, игнорируя все правила дорожного движения. Ему не терпелось узнать, о чем хотел сообщить доктор. Совсем недавно следователь думал о том, что вот-вот девушка очнется и поможет им с этим непростым делом. А теперь свидетеля нет, и следствие пришло к тому, с чего начиналось. Возле приемного отделения уже стояла полицейская машина и труповозка. Рома припарковался неподалеку, они с Морозовым зашли в здание и направились на этаж интенсивной терапии. Сегодня здесь раздавалось множество мужских голосов, хотя обычно ночью больница утопала в тишине. Дверь с надписью «Реанимация» была распахнута, и Рома заметил Наталью Юрьевну, беседующую с мужчиной в белом халате. – Вы мне звонили? – тут же поинтересовался Рома, подходя ближе и обращаясь к мужчине. – Да. Вы должны взглянуть, – ответил доктор. Он проводил следователей в свой кабинет, где сел за стол и нажал на несколько кнопок на клавиатуре. На экране появилось окно с записью видеонаблюдения. – Это камера в главном коридоре над дверью. – Что нам нужно увидеть? – уточнил Рома, не понимая, куда смотреть. – Вот сейчас. Через несколько секунд на записи появился мужчина в белом халате. Он вошел в главную дверь, ведущую из общего коридора, и направился прямиком к палате жертвы. Сидящий возле двери охранник встал, протянул незнакомцу ладонь. Тот перекинулся с полицейским парой слов и спокойно вошел в палату. Скоблев, нахмурившись, внимательно следил за каждым движением мужчины. Из палаты он вышел буквально через несколько минут. Повернулся так, что в камере должно было появиться лицо, и… изображение пропало. – Куда все делось? – взволнованно проговорил Роман. – Кто-то удалил запись, – ответил доктор. – Думаю, смерть девушки не случайна. – А где тот охранник? Он же видел его. – Да. И уверен, что это лечащий врач, приходивший уже не раз. Только вот затрудняется описать внешность. Говорит, не помнит. – В смысле «не помнит»? – То же самое заявляет и медсестра, которая сидела на посту. Она утверждает, что приходил мужчина и говорил с ней. Но вспомнить его внешность или сказать, о чем именно шел разговор, не может. – И как это понимать? – Гипноз, – с уверенностью ответил доктор. – Гипноз? – скептически произнес Скоблев. – Вы серьезно? Хотите сказать, какой-то мужик расхаживает по больнице под видом доктора, и никто ничего не заподозрил? Врач только пожал плечами. Рома хотел было сказать, что это бред, но вспомнил последние несколько дней, за которые случилось слишком много необъяснимого, и промолчал. Да уж, чем дальше, тем интереснее. *** Наталья Юрьевна Тимохина любила свою работу настолько сильно, что готова была проводить вскрытие даже ночью, хотя большинство коллег предпочитали перенести свои рабочие дела на дневное время. Надев халат и поверх него резиновый фартук, женщина вошла в зал и посмотрела на одно-единственное тело, лежащее на секционном столе. Тимохина еще помнила, как пыталась пару дней назад спасти эту девушку. А теперь приходится ее разрезать. Поправив перчатки, Наталья Юрьевна подошла к столу и приступила к осмотру тела. Взгляд задержался на черных глазных впадинах, где когда-то находились несомненно красивые глаза. Почему-то подумалось о дочери и внучке, виденной лишь однажды, да и то на экране ноутбука. Может, стоит наладить пусть не семейные, но хотя бы дружеские отношения? Ведь жизнь настолько скоротечна. И хотя Тимохина подозревала, что дочь, скорее всего, не простила, попробовать все же стоило. Дверь секционного зала практически бесшумно открылась, и вошел ассистент, принесший результаты анализов. Следом за ним появились и Скоблев с Морозовым, которые все это время дожидались в коридоре за стеклянной стеной. Тимохина чувствовала взгляды мужчин, но пыталась не замечать их. – Наталья Юрьевна, я сделал анализ крови, – проговорил Андрей. – Выявлено большое количество барбитуратов. Кто-то ввел девушке смертельную дозу. – То есть все-таки убийство, – прозвучал за спиной ассистента голос Скоблева. – Возможно, – ответила Тимохина, не смотря на мужчин, и приступила к работе. – И все-таки я склоняюсь к этому. Наталья Юрьевна, если вы при вскрытии найдете еще что-то интересное, пожалуйста, сообщите, – попросил Рома. Женщина молча кивнула, а следователи развернулись и направились к выходу из морга. Выйдя на свежий воздух, Рома посмотрел на часы. Три ночи. Сна уже ни в одном глазу, и ехать домой – только терять драгоценное время. – Леня, а ты еще не осматривал квартиру жертвы? – Нет. Не успел, хотел завтра съездить. Точнее, уже сегодня. А что? – Да вот думаю наведаться к ней. Все равно время свободное появилось. А ты поезжай, поспи, утром встретимся в отделе. Скоблев уже сделал несколько шагов по направлению к машине, когда за спиной раздался голос молодого коллеги: – А можно мне с вами? Рома обернулся, посмотрел внимательно на Морозова, а затем кивнул. Район, в котором находилась квартира убитой девушки, оказался темным и безлюдным. Здесь стояло с десяток пятиэтажных старых панельных домов, абсолютно темных. Скоблев привык, что даже в ночное время в многоэтажках горит свет, если не в квартирах, то на лестничных площадках. А в этих домах света не было совсем. Да здесь и уличных фонарей-то не имелось! Роман даже подумал, будто адрес перепутал, и еще раз перепроверил по навигатору. – Район старый, и половина домов ушло под реновацию. Не все заселены. А еще здесь очень часто отключают свет, – пояснил Леня, заметив смятение коллеги, а потом вышел из машины. Его примеру последовал и Скоблев. Домофон не работал, поэтому открыть железную дверь не составило труда. Стоило мужчинам войти в подъезд, как стойкий запах мочи, алкоголя, грязи и старости едва не сбил их с ног. Рома поморщился и прикрыл нос ладонью.