— Я справлюсь, — решительно повторила она. — Мы начнем с волка и станем постепенно уменьшать размеры. Затем попробуем стать птицей. Потом полетим. Кер это уже делал. Он знает, как это нужно сделать мне. Я доверяю ему и готова попробовать, даже если это потребует целиком отдать ему лидерство. Это мой единственный шанс. Марсо горестно прикрыл глаза. — Ты уже все решила… — Да, — кивнула девушка. — За месяц мне нужно освоить и изучить трансгрессию, теорию порталов, усилить исцеляющую сеть, потому что она нам понадобится. Ты позволишь воспользоваться своим Ключом? — Да, — машинально отозвался он. — Спасибо. Тогда сегодня же и начнем… — Нет, подожди, — спохватился призрак, и Айра, уже направившаяся к бассейну, удивленно обернулась. — Раз ты решила и не намерена отступать, раз уж я тоже ввязался в это дело… хорошо. Только давай попробуем по-другому: сперва ты научишься становиться волком с той же скоростью, что и Кер, освоишься в новом теле, привыкнешь к трансгрессии, а потом мы будем пробовать с выдрой, или лаской, или даже рыбой. И если все будет хорошо, тогда перейдем к самому сложному — к птицам. А потом, если, конечно, ты все еще не откажешься от своей безумной идеи, коснемся двойной трансформации, предварительно расчертив все схемы и проговорив все формулы в теории. — У меня мало времени, Марсо, — сухо напомнила она. — Я знаю. Но с трансгрессией нельзя спешить. Может получиться, что ко дню инициации ты ослабнешь и не сумеешь сделать то, что задумала. Даже виарам приходится привыкать к боли не один год, а ты… Поверь, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы у вас получилось. Но, пожалуйста, Айра, прояви немного терпения и осторожности. Я не хочу, чтобы ты умерла у меня на глазах. Она заколебалась. — Хорошо. Что ты предлагаешь? — Я… — призрак неожиданно глубоко вдохнул, будто перед прыжком в холодную воду. — Я согласен, что твоя идея может сработать. И понимаю, что другого пути нет. Но я боюсь за тебя. За вас обоих. И, кажется, знаю, где найти для тебя источник. * * * На вторую трансформацию Айра решалась долго: чтобы произнести короткие слова активации, ей потребовалось все ее мужество и все мужество Кера, которому тоже было очень страшно. Он боялся за нее. Страшился, что причинит ей боль. Но больше всего переживал, что при слиянии разумов ничем не сможет ей помочь, кроме того, что полностью отдаст свое тело. Он не возьмет на себя ее боль. Не прикроет. Не защитит. И способен будет помочь только тем, что имеет сейчас. Однако Айра все-таки решилась. И, предварительно усилив купол молчания до максимума, тихо прошептала: — Саэ саэло суро… Когда в углах комнаты перестало метаться эхо пронзительного крика, прекратился мерзкий хруст меняющихся костей и заглох неистовый вой обезумевшего от боли зверя, на ковре скорчилась крупная волчица, из глаз которой сочились крупные слезы. «Получилось… — простонала про себя Айра, когда насмерть перепуганный Листик сдуру кинулся ее обнимать. — Листик… уйди… не до тебя сейчас. Кер, ты меня слышишь?» Метаморф не ответил: в этом теле они действительно были одним целым. Но даже не услышав в ответ одобрительного урчания, Айра ощутила, как стало тепло внутри, словно ее обнял ласковый и преданный друг, доверявший ей безгранично. Слегка придя в себя, волчица поднялась с пола и довольно уверенно обежала комнату. Недовольно рыкнула, когда отошедший от шока листовик принялся азартно ловить ее сразу всеми усиками, пытаясь чмокнуть в нос вытянутыми в трубочку лепестками. Какое-то время потратила на то, чтобы угомонить расшалившийся цветок. Хотела вытащить воронку портала и показаться Марсо, но, поразмыслив, решила, что хвастаться пока нечем. И, собравшись с духом, разрешила себе измениться снова. Наверное, Марсо пришел бы в ужас, глядя, как страшно корежит ее тело обратная трансформация. Быть может, раскричался бы, что она совсем себя не бережет, а то и отказался бы от опасной затеи. Поэтому Айра, рухнув на измятый ковер уже в человеческом облике, искренне порадовалась, что призрак этого не увидел. Поднявшись на четвереньки, чтобы больше не удариться при падении, Айра тихо всхлипнула, крепко зажмурилась снова и, намертво сжав челюсти, процедила: — Кер, еще раз… * * * На четвертый день ей пришлось-таки вернуться к занятиям. Вставать вместе со всеми поутру, неохотно плестись в бассейн, вяло отвечая на приветствия девочек. Так же неохотно умываться и тащиться в учебный класс, дерзко перехватив перед самым выходом еще немного воды из источника. Айра рассудила, что если уж она и так нарушила все возможные правила, то еще одна дерзость никак не повлияет на степень грядущего наказания. В том, что оно будет, она ни капли не сомневалась — не такой был человек Викран дер Соллен, чтобы забыть об оскорблении. И уж конечно, оставить без внимания тот факт, что она впервые и в такой непримиримой форме проявила неповиновение. «Плевать, — думала Айра, краем уха слушая лекцию лера Огэ. — Убивать он меня не станет. Калечить тоже — это не в его интересах, потому что любое уродство бросится в глаза. Ему вполне хватит синяков и переломов, которыми можно причинить боль, но при этом и быстро вылечить. А это значит, что до инициации мне ничего не грозит. И у меня есть хоть какое-то преимущество…» На уроках она была рассеянна, с одноклассниками невнимательна и немногословна. В столовую с ними, правда, сходила, однако даже за обедом ненавязчиво отстранялась и, вяло жуя какой-то пирожок, напряженно размышляла. После занятий она так же молча вернулась в комнату и разделась, собираясь продолжить свои мучения. А потом ее взгляд остановился на горестно замершем Листике и дрогнул. «А ведь он останется здесь один, — внезапно поняла Айра. — И Шипик, и Иголочка. При всем желании я не смогу их отсюда увезти». Девушка нахмурилась, осознав, что в ее отсутствие игольники могут стать не только голодными, но и агрессивными, после чего вернулась на постель и, прежде чем приступить к трансгрессии, надолго задумалась. Решение пришло на следующее утро, когда на горизонте замаячил урок по Зельеварению. При виде мадам дер Ваги Айра ошеломленно замерла, а затем внезапно посветлела лицом и, дождавшись нужного момента, выпалила: — Леди Матисса, как вы смотрите на то, чтобы игольники теперь росли на нашей территории? Травница сперва озадачилась, потом насупилась, вспомнив о том, что ее драгоценные и просто уникальные подопечные не так давно пострадали от непонятной болезни. Конечно, они уже оправились и снова зазеленели, однако до прежней, внушающей уважение мощи им было пока далеко. И мадам Матисса всерьез подумывала попросить у лера Альвариса разрешение ускорить их рост с помощью какого-нибудь заклинания. — Как ты собираешься это сделать? — наконец спросила она, с сомнением глядя на взволнованную ученицу. Айра торопливо объяснила. — Ты думаешь, сработает? — удивилась преподавательница. — Да. Если, конечно, вы найдете мне помощника… Надо было видеть лучезарную улыбку Бриера, когда грозная травница в самый последний момент выдернула его с зачета по демонологии. — Айра, ты спасла мне жизнь, — с чувством произнес Бриер, порывисто обняв девушку. — Честное слово, я уже думал, что не вырвусь — Арвиер бы меня живым оттуда не выпустил. — Тебе все равно придется сдавать этот зачет, — напомнила она, но юноша только отмахнулся. — Главное, что сегодня не сцапали, а там как-нибудь выкручусь. — Ну-ну. Ты готов немного поработать садовником? — Всегда готов, — бодро отрапортовал Бриер, следом за Айрой двигаясь к оранжерее. — Хоть каждый день с утра до ночи, если ты и дальше избавишь меня от зачетов. — Ну уж нет, — фыркнула она. — Это только сегодня и потому, что нам нужна грубая мужская сила, а из всех парней в академии Шипик и Иголочка хорошо относятся только к тебе. Он лукаво прищурился. — Кхм… только они? Айра отвела взгляд, сделав вид, что не расслышала, но у Бриера сегодня было слишком хорошее настроение, чтобы обижаться. Так что он если и огорчился, то виду не подал, а когда настала пора вплотную заняться смертоносным игольником, с показной веселостью воскликнул: — Вот это жизнь! Сказал бы мне кто, что я буду корешки подкапывать, ни в жизнь бы не поверил. Шипик, ты готов к переезду? Надо признать, с игольником пришлось туго — прижившись на одном месте, он очень неохотно отрывал себя от земли. В отличие от Листика, корни у Шипика были длинные, тяжелые, ветвистые. И несмотря на то что большая их часть еще не восстановилась, Айре пришлось потратить немало времени, чтобы уговорить недовольное растение вылезти наружу. А Бриер, перетаскивая через стену увесистые стебли, недовольно пропыхтел: — Айра, чем ты его кормила? Весит, как… Шипик, убери иголки! Я имел в виду, что ты с прошлого раза снова вырос! И мне, между прочим, весьма нелегко тащить на себе твои листья! Особенно когда они прилипли к моем носу, закрыли глаза, а усы норовят залезть в… тьфу ты! Эй, прекрати немедленно! Хватит вредничать! Вот возьму сейчас и брошу! — Только попробуй! — моментально всполошилась травница. — Его нельзя поранить! Он чуткий, нервный и очень ранимый!! Запутавшийся в листьях Бриер только фыркнул, но послушно опустил тяжелые стебли на землю и устало вытер лоб. — Знаешь, Айра, в следующий раз напомни, чтобы я надел что-нибудь попроще. А то каждый раз менять одежду после твоего зеленого друга… — он с сожалением указал на дыру в рукаве, — это слишком расточительно даже для академии. Иголочку тоже будем переносить? — Да, конечно, — кивнула Айра и, присыпав корни пересаженного игольника, занялась вторым. Спустя еще час, когда совместными усилиями удалось перенести к старшекурсникам Иголочку, Бриер упруго спрыгнул со стены и с удовлетворением оглядел осваивающиеся растения. — Теперь хотя бы не надо каждый раз бегать через вьюнок, чтобы их покормить и подрезать. — Ты прав, — придирчиво оценила его работу Айра. — Здесь за ними действительно легче присматривать. — Не боишься, что кого-нибудь поранят? — Нет. Они умные и просто так царапаться не будут. — Листик у тебя тоже умный, — усмехнулся Бриер. — Однако это не мешает ему регулярно сбегать, портить кое-кому сапоги, нападать на невинных прохожих и прикидываться тухлым капустным листом на соседней помойке. Айра настороженно обернулась.