— В полицию ходили? — уточнил я. — Не по чести нам с фараонами якшаться. Да и послали бы нас там. — Подобное повторялось? — Не могу сказать точно, — рапортовал словно на докладе бандит. — Пропало еще два парня, но тел мы не находили. — Мне нужно свежее место преступления. Не больше суток. Без этого никак. — А если найдем? Возьметесь? Устроит вас такая цена за мои услуги? — Я не могу ничего обещать. — И не надо, — фыркнул бандит. — Говорят, вас со следа не смогли сбить даже жандармы. Так что мне хватит простого слова, а дворянчика вашего мы начнем искать прямо сейчас. — Хорошо, тогда я жду от вас вестей по обоим делам. — Сделаем, — кивнул Витой и хитро улыбнулся. — Как только появятся новости, я дам знать Савелию Яковлевичу. Вот старый козел, а ведь так искренне уверял, что белый и пушистый. Впрочем, моральный облик мажордома — это не мои проблемы, хотя с Василием поговорить на эту тему все же стоит. За сим переговоры можно было считать законченными, и мне без проблем позволили покинуть заведение. Подбросив Мыколу обратно на склад, я немного покатался по ночной Москве и вернулся во дворец Скоцци, где и был встречен его хозяйкой. — Ты где был? — возмущенно прошипела Даша, стоя на вершине мраморной лестницы. Отвечать мне пришлось, глядя снизу вверх, как просителю на приеме у королевы. — Ездил по ночному городу. Это очень красиво. Если хочешь, можем прокатиться вместе. Пока я заливался сословьем, постепенно поднимаясь по лестнице, княжна цепким взглядом оценивала мое обмундирование. Большую часть снаряжения я оставил в машине, но все равно остальное говорило само за себя. — Ты искал убийцу Антонио? — без тени вопросительной интонации в голосе произнесла она. — Не лезь в это дело. Мой супруг сам нашел то, что всегда искал, — яркую смерть. — Мне так не кажется, — сменил я шутейный тон на серьезный, останавливаясь в трех ступенях от княжны. Она некоторое время сверлила меня злым взглядом, а затем из нее словно выдернули некий стержень. Даша обреченно вздохнула, спустилась ниже и обняла меня. Она все еще находилась на ступень выше, так что мое лицо оказалось слишком близко от ее груди. В голову полезли не совсем уместные мысли. — Только не дай себя убить, — прошептала Даша и поцеловала меня в макушку, а затем развернулась и ушла. Те самые неуместные мысли в голове задержались ненадолго. Действительно, не место и совсем не время. К тому же наши объятия были скорее трогательными, чем страстными. А вернувшись в свою комнату и переодевшись, я и вовсе забыл о княжне. Из головы никак не уходили слова Витого о состоянии трупа его племянника. Неужели в Москве действительно завелся высший вампир? Пролить свет на ситуацию мог лишь Цепеш, но не слать же ему телеграмму. Кстати, что-то насчет связи между вампирами было в зашифрованных письмах профессора, но уточнить это может лишь Мыкола, а он сейчас далековато. Тревожные мысли довольно долго не давали мне уснуть, но усталость все же взяла свое. Глава 3 На следующий день прямо с утра столичная жизнь вихрем ворвалась в притихший дворец, не только принеся мне дополнительные заботы, но и позволив Даше отвлечься от горестных мыслей. Собрание руководства киноконцерна «Верона» состоялось в малой гостиной дворца. Во главе стола сидел Дава и явно чувствовал себя не очень-то уютно. Особенно потому, что с другого конца, прямо напротив него, находилась великая княжна и ее взгляды трудно было назвать дружелюбными. Я же вообще отстранился от обсуждения, заняв место в партере — на диванчике у стены. На собрании также присутствовали трое приказчиков, два юриста и Серж в качестве главного режиссера и акционера. Встретив его перед заседанием, я позволил себе пару сочувственных слов, но от утешающих обнимашек отказался, чем чуть не довел бедолагу до слез. Увы, моя толерантность все же имеет определенные границы. А вот с Дашей у Сержа случилось странное примирение. Вот уж где милый друг почившего Антонио отвел душу в рыданиях. Возможно, именно это явно искреннее проявление горя и растопило сердце нашей Снежной королевы. В итоге они спелись и сейчас на пару били Даву по голове своими упреками. Дело едва не дошло до его смещения с должности главы концерна, так что пришлось вмешаться. — Господа, — встав с диванчика и подойдя к столу, обратился я к собравшимся. Отдельно отметил Дашу: — Ваше высочество, думаю, у меня есть решение данной проблемы. Так уж случилось, что медные трубы стали для Давида Ароновича непосильным испытанием. Но это никак не умаляет его достоинств как руководителя и юриста. Поэтому предлагаю внести в структуру концерна кое-какие изменения. Господин Бронштейн покинет столицу и вернется в родной город, чтобы управлять ядром компании, которое мы перенесем в Топинск. Там все равно находятся основные производственные мощности, и можно создать неплохую базу для съемки фильмов. — Но позвольте, Игнат Дормидонтович! — взвился Серж. — Вы предлагаете снимать картины в вашей глуши? О чем? О том, как крестьяне ходят за сохой, а бабы сидят на завалинке? — Сергей Пафнутьевич, — обратился я к главному режиссеру, и от подобного обращения он сморщился так, словно съел лимон. — Поверьте, у нас найдется что снимать. К тому же я не предлагаю завершить работу здесь. Вы по-прежнему будете восхищать зрителей блеском столичной жизни, изысканными, наполненными романтикой историями в исполнении утонченных актеров. Нам же оставьте фильмы о приключениях, крови и жестокости дикого мира. Хотите, поспорим, что наши фильмы окажутся не менее популярны, чем ваши? Вот уж в чем я точно не сомневался, потому что имел хорошее доказательство из своего мира в виде вестернов. И чем, скажите, хуже нравы наших сибиряков, выживающих в тяжелых условиях? Особенно если действие будет происходить на просторах Стылой Топи. Оборотней во всей красе нам показать вряд ли позволят, а вот атака крысюков или заснятый бой топинского волка с бобуром порвет московскую публику, как Тузик грелку. Причем я уже знал, как можно организовать подобный эксклюзив. — Увольте, с вами спорить — только себе в убыток, — прервал мои фантазии надувшийся как сыч Серж и плюхнулся обратно на стул. Мое вмешательство наконец-то вернуло разговор в конструктивное русло, и Дава тоже приободрился, уверенно взяв бразды правления в свои руки. Я же вновь самоустранился, но, когда мой еврейский друг начал юлить и усложнять процесс реструктуризации, дабы подольше остаться в Москве, пришлось вмешаться: — Неделя, Давид Аронович. Неделя, и не больше, а затем вы отбываете в Топинск. Может, я составлю вам компанию, но уж точно этот славный город вы покинете раньше меня. Народ если до этого, возможно, о чем-то и догадывался, то сейчас запутался окончательно. Ну не объяснять же им, что наш горячо любимый гендиректор по совместительству является еще и начинающим наркоманом. Дава намек понял и быстро довел собрание до логического финала. Еще нам предстояла ревизия съемочных площадок и разбор проблем на местах. Все это требовало внимания руководства, а отпускать друга от себя в ближайшие дни было бы крайне неразумно. Так что придется и мне приобщиться к великому искусству синематографа. Но это завтра, потому что нашему светилу кинобизнеса опять стало плохо. Пора отпаивать его микстурой. Если Серж и другие члены совета покинули дворец все еще озадаченные происходящим, то Даша их деликатностью не страдала. Причем с рождения. Меня аккуратно взяли за грудки и немного потрясли. Пришлось колоться до самого донышка. В общем, сдал я Даву со всеми потрохами. Для виновника переполоха это вылилось в еще одну долгую лекцию об ущербности его умственных способностей, теперь уже в исполнении княжны. Правда, эффект был немного смазан, потому что любителя острых ощущений вырвало прямо в присутствии Даши. Честно, никогда не пойму женщин. Вместо того чтобы зло высмеять этого идиота, княжна ощутила прилив жалости. В итоге мне пришлось развлекать уже двух людей, страдающих разочарованием в жизни. Но если честно, остаток дня и весь вечер мы провели неплохо. А утром той же компанией направились в кинотеатр. Очень уж Дава хотел похвастаться самым шикарным иллюзионом в Империи. И ведь действительно удивил. Для меня, с детства привыкшего к фанерным креслам с поднимающимися сиденьями, подобные изыски, пожалуй, казались перебором. Но богато жить не запретишь. При кинотеатре имелся и ресторан. В будний день он работал только с шести вечера, но для нас там нашлись готовые закуски, коими мы и пополдничали. Позже наведались в нормальное заведение, где провели время до вечернего сеанса. Я давно заметил, что нет лучшей психотерапии, чем общение с приятными тебе людьми. Даша делала вид, что мой еврейский друг жутко бесит ее, но это явно было не так. Через некоторое время я уже не пытался подстегивать нашу беседу, а просто наслаждался отдыхом в кругу друзей. Повторный поход в кинотеатр, теперь уже с просмотром двух сорокаминутных картин, вызвал у меня неоднозначные чувства. С одной стороны все было действительно на высшем уровне — интерьер, обслуживание и даже качество картин. Главное, что сюжеты не контрастировали с общей стилистикой. Но какие же это были слащавые фильмы! Если в «Романа и Джулию» мне удалось изначально заложить некую жесть, то «Черная роза» и «Последний рыцарь» по сопливости могли поспорить с «Сумерками» из моего родного мира. Да уж, вовремя у меня родилась идея с вестерном. Или будущие картины все же стоит называть истернами? После просмотра фильмов Даша решила больше не мелькать на глазах именитой публики, уже начавшей приглядываться к главному столичному иллюзиону, и потащила нас домой на, так сказать, семейный ужин. Увы, провести его в том же приподнятом настроении не получилось, и всему виной стала постная и многозначительная физиономия мажордома, который делал мне намеки, что есть тема для приватного разговора. К сожалению, Даша знала свою прислугу как облупленную. Так что, отправив Даву переодеваться к ужину, она прижала старого слугу к стенке: — Говори. — Есть послание для господина Силаева, — начал юлить мажордом, но под жестким взглядом стриги быстро сломался. — Ему велели передать, что у Витого появилась нужная информация. Оставив в покое мажордома, княжна взялась за меня. — Ты что затеял? — без обиняков спросила она, не стесняясь присутствия постороннего. — То, что должен, — так же прямо ответил я. — Зачем? — растеряв ярость, устало бросила она. — Потому что долги нужно отдавать и друзьям, и врагам. Особенно такие. — Антонио сам искал неприятности, — с какой-то бессильной злостью сказала Даша и стукнула меня кулачком в грудь. — Но нашел он их не сам, и я хочу знать, кто за этим стоит, — осторожно сказал я, прикрыв ее кулачок ладонью. Да уж, взбаламутили мы с мажордомом то, что едва улеглось. В глазах княжны опять блеснул полубезумный огонек ее второй, сдерживаемой ошейником темной ипостаси: — Тогда найди и убей. Возьми с собой Василия и всех его людей. — Нет, — жестко возразил я. — У меня есть прикрытие, и твои люди будут только мешать. А вот теперь во взгляде Даши вместо ярости проявилось любопытство. — И кто же может справиться лучше, чем волколак? — Это не мой секрет. — Тайны, — сузив глаза, протянула княжна, — кстати, не хочешь рассказать, чем ты занимался в замке Цепеша? Об этом по столице ходит множество самых безумных слухов. Да уж, проснувшееся любопытство — это хорошо для психики Даши, но не для меня лично. Ох, и придется мне выкручиваться, как той жабе из-под колеса. Ужин, грозивший стать для меня мучением по причине испортившегося настроения хозяйки, превратился в пытку из-за ее неуемного любопытства. Да и Дава не скрывал горящих глаз, когда выслушивал сильно отредактированную версию моих приключений в замке Куртя-Веке. Так что вечер прошел достаточно ярко, но взгляд на часы показывал, что мне пора. Даву и Василия пришлось отшивать в грубой форме, параллельно снаряжаясь для боя. Иллюзий насчет Витого я не питал, тем более что мажордом решил досказать то, о чем умолчал при княжне. — Витой просил напомнить, чтобы вы не забыли прихватить с собой вашего друга. А вот это уже интересно. С чего бы бандиту заботиться о моем сопровождении? Что-то я не верю в его внезапно вспыхнувшую любовь к непонятному казаку. Это, конечно, ничего не меняло, но заставляло задуматься.