— Дубина ты стоеросовая, — донесся из-под низко опущенного капюшона голос моего старого друга. — Ты что натворил?! — Сделал то, на что ты оказался не способен, Грач! — с натугой удерживая защитный полог, прокаркал колдун. — Идиот! «Сосуд жизни» запретили не просто так. Ты же погубил этих мальчиков. Два десятка перекачек жизненной энергии — и «сосуд» как дешевая свеча! — От возмущения Нартов даже прекратил атаку на соперника. — Только не надо мне читать нотаций, омский Мясник! — Я использовал лишь бросовый материал, чтобы познать тайны мироздания, да и то мне помогли осознать порочность этого решения. А ты уничтожаешь людей с искрой бесценного дара ради презренного злата! Сорвавшись на пафос, Нартов дал волю своей ярости и с удвоенной силой врезал по полусфере магической защиты. Такого издевательства радужная пленка не выдержала, и пузырь лопнул. Из-за всех этих сполохов я не заметил, что именно произошло, лишь увидел, как безвольно осело на пол грузное тело, у которого вместо головы осталась лишь дымящаяся головешка. Нартов тяжело вздохнул и только после этого бросился ко мне. Снимать меня с крюка он даже не пытался, просто дотронувшись до цепи и заставив ее оборваться, а затем аккуратно помог мне опуститься на пол. Также по мановению руки профессора лопнули связывающие меня веревки. Прикоснувшись ладонью к моему лбу, Нартов пустил по телу бодрящую волну. Ощущение, будто, разморившись в парилке до легкой слабости, ты резко ухнул в прорубь. Откуда и силы-то взялись. Мозг сразу перешел на повышенную производительность, и я тут же отреагировал на попытку Нартова снять капюшон. — Федор Андреевич, не стоит… — Не беспокойтесь, Игнат Дормидонтович. В свое время вы не смогли ничего увидеть, не получится и у местных видоков. Да уж — одновременно и похвалил, и разбередил не самые приятные воспоминания. Успокоившись за инкогнито своего спасителя, я перевалился на четвереньки и попытался встать, но поднялся лишь на колени, и слабость тут ни при чем. Буквально в метре от меня Леонардо предпринимал отчаянные, но явно безуспешные попытки содрать с себя артефактный ошейник, позволивший ему превратиться в монстра. Я тут же пришел ему на помощь, и с человеческими пальцами это вышло намного проще. Поднявшись на ноги, я протянул ошейник Нартову. — Вы уверены, что он вам не понадобится? — не спешил профессор забирать артефакт. Посмотрев на Леонарда, я увидел в его глазах такое отчаяние пополам с отвращением, что отбросил все сомнения: — Уверен. Мы и без этого справимся. — Как знаете, — проворчал Федор Андреевич, пряча ошейник под свой балахон. Немного придя в себя, я осмотрелся и испытал приступ ощущения нереальности происходящего. — Но как вы здесь оказались? Это прямо чудо какое-то! — Увы, дорогой мой Игнат Дормидонтович, если жизнь чему и научила меня, так это тому, что чудес не бывает. Все очень просто. Когда Мыкола послал зов Цепешу, господарь пришел в некое замешательство. Ему очень не понравилось, что вы потащили юного стригоя в Москву. Если честно, с сохранением памяти новых симбионтов у нас не очень. Мыкола пока единственный удачный результат. Поэтому Дракула решил, что терять его никак нельзя, и отправил в Империю двух высших. Вы не представляете, каких усилий мне стоило напроситься к ним в компанию. Пришлось пригрозить господарю разрывом отношений. — Напрасно вы так рисковали. — Нет, не напрасно, — упрямо мотнул головой профессор, — у меня имелись серьезные подозрения, что в процессе изъятия Мыколы из-под вашей опеки вы можете пострадать. Но вернемся к так называемому чуду. В Хельсингфорс мы прибыли на частном дирижабле австрийского магната, а в Ругодив перебрались с помощью контрабандистов. И представьте мое удивление, когда мы уже проехали на крытом паровом фургоне Новгород по Московскому тракту, домнул Филипп вдруг заявляет, что чует Мыколу позади нас. Еще больше я удивился, когда на подступах к месту, где стригои учуяли своего собрата, уже меня нашел Леонард Силыч. Тут и пригодился подарок, которым я хотел подсластить вам потерю такого полезного помощника, как Мыкола. Жаль, что он вам не понравился. В голосе профессора проскользнула легкая обида. — Простите, — не зная, что ответить, я лишь беспомощно развел руками, параллельно пытаясь хоть как-то уложить в голове весь этот кавардак. Да уж, все вроде выглядело вполне логичным, но все равно меня не покидало ощущение какого-то вмешательства свыше. Похоже, я еще не выполнил всего, что мне уготовано в этом мире. И уж точно совру, если скажу, что меня расстроил этот факт. — Впрочем, — продолжил свою мысль профессор, — я не уверен, что вам теперь вообще стоит оставаться в Империи. — Это еще почему? — А вы так и не поняли, кто вон тот господин в маске? Филипп не убил его потому, что почуял старшую кровь. И только тут у меня в голове словно что-то щелкнуло. Связь директора Дубина с событиями в Топинске. Покровители Матюхина и то, что субъект в маске упоминал каких-то братьев. Ведь все было на поверхности! Еще надеясь на ошибку, я быстро подошел к лежащему на полу мужчине и сдернул с его головы маску. — Кикимору мне в тещи! Под маской обнаружилась бледная физиономия его императорского высочества, второго сына императора, соответственно занимающего следующую строчку в списке престолонаследников после цесаревича. Да уж, это всем попадосам попадос. Ситуация не была хуже, даже когда в подвал внесли Мыколу. Кстати, пока я пялился на бесчувственного принца, два высших вампира сняли с крюка своего покалеченного собрата и начали его упаковывать в тюк, словно багаж. Пытаясь хоть как-то осмыслить ситуацию, я поднял упавший стул и уселся на него. Нартов стоял неподалеку, не мешая моим размышлениям, хотя наверняка именно для него время сейчас имело огромное значение. Нашумели они изрядно, так что полиция могла появиться с минуты на минуту. Именно эта мысль и заставила меня встряхнуться и принять решение: — Спасибо за великодушное предложение, но мы остаемся. — Уверены? — с беспокойством спросил профессор. — Да. Конечно, если вы мне поможете кое в чем. — Все, что в моих силах, — с готовностью отреагировал Федор Андреевич. Я быстро изложил ему свой сшитый на скорую руку план. Нартов на минуту задумался. Казалось, что он сейчас раскритикует мою идею в пух и прах, но профессор удивил меня: — Я все сделаю. И в свою очередь попрошу об ответной услуге. — Все, что в моих силах, и даже более того, — вернул я ему его же слова, с небольшим дополнением. — После вашего рассказа о том, как царский шаман убивал энергосимбионта Евсея, я провел некоторые эксперименты и с уверенностью могу сказать, что в силах отделить и уничтожить темную ипостась стриги. Считаю вполне допустимым использовать это открытие на мою пользу и обменять помощь великой княжне на прекращение моего преследования. Очень уж хочется хоть ненадолго увидеть родину. Вы станете моим поверенным в этом деле? К своему стыду я сначала подумал о том, как смогу использовать эту фишку в свою пользу, затем порадовался за Дашу и только после этого начал осмысливать возможность послабления для омского Мясника, способного решить одну из самых болезненных проблем царской семьи. Впрочем, сейчас у них возникнет еще одна забота, и как бы ей не стать похлеще прежней. — Конечно, я сделаю все, что будет необходимо. На этом мы обменялись крепким рукопожатием, словно скрепляя договор и подтверждая наши особые отношения. Что уж тут поделаешь — крепко связала меня судьба с этим крайне необычным человеком. Я могу думать о нем все что угодно, но не собираюсь быть неблагодарной скотиной. Один из вампиров уже отнес спеленатого Мыколу наверх, а второй что-то недовольно каркнул профессору, явно поторапливая его. — С Мыколой все будет в порядке? — спросил я Нартова. — Конечно, тело стригоя чинить намного легче, чем обычного человека. Соберем как поломанную игрушку из запасных частей. Через неделю он будет ходить и даже бегать. Мысли с благополучия теперь уж точно бывшего напарника перешли на собственные проблемы: — Федор Андреевич, Дубин испортил мои… — Не беспокойтесь, — прервал мои жалобы профессор, — порезы лишь временно нарушили энергетические линии, и вскоре ваши «крылья» заработают не хуже прежнего. Даже шрамы не помешают. Эти руны теперь часть вашей энергоструктуры, как и знаки видока. Мне пора, Игнат Дормидонтович. Берегите себя. Надеюсь, мы еще увидимся. — Я приложу к этому все силы, — кивнул я, имея в виду предстоящие переговоры с царской семьей. Увы, когда Нартов ушел вслед за упырями, моя уверенность в собственных силах слегка подувяла. Особенно напрягал все еще находящийся в отключке Николай. Спящий, мать его, принц! Вот и первая из череды грядущих проблем. Что мне делать, если Николаша проснется? Осмотревшись в подвале, я с радостью увидел в одном из коридоров три двери, явно ведущие в камеры заключения. Об этом говорили внешние засовы и зарешеченные окошки. Внутри ближайшей камеры обнаружился топчан, на который я и перетащил все еще пребывающего в бессознательном состоянии принца. Леонард постоянно отирался рядом, изображая из себя охранника и помощника, а на самом деле просто боясь отойти от меня слишком далеко. Высшие упыри — ребята, конечно, надежные, но проверить дом все равно стоит. К счастью, ни на первом, ни на втором этаже никого из живых людей не осталось, хотя трупов хватало. Может, беглый осмотр дома и не принес бы мне полного успокоения, но наличие в напарниках Леонарда вселяло уверенность — он и лишней мыши не пропустит, не то что притаившегося человека. Увы, ничего из своего оружия найти не удалось, так что для успокоения прихватил один из пистолетов краснорубашечников, убитых моими спасителями. Ну а теперь переходим к основному плану. Вернувшись в кабинет директора, я подошел к телефону. В Новгороде, да и в Москве тоже, телефонные станции уже давно работали круглосуточно, и голос отозвавшейся девушки сонным не был. — Барышня, я не знаю номера, но мне нужно связаться с жандармским управлением Новгорода. Да, отделение корпуса имелось и в этом городе. Правда, еще по старому царскому договору пребывало оно здесь на птичьих правах, но все же с определенными полномочиями. — Я не могу… — начала блеять телефонистка, так что нужно было подхлестнуть ее мотивацию. — Слово и дело государево, барышня, слово и дело, — устало произнес я формулу, не просто сохранившуюся в этом мире со старых времен, но все еще имевшую прежнюю силу. — Ожидайте, — посерьезнев, ответила девушка.