— А если я скажу «нет»? Мужчина благодушно разводит мускулистыми руками, но его товарищи смыкают ряды, доставая с пояса короткие дубинки. — Мы вовсе не заставляем нас поддерживать. Конечно, мы бы хотели, чтобы все жители города проявили классовую солидарность, однако мы не хотим причинять неудобство простым людям… — Тогда прочь с дороги. — Фыркает Флинт. В рядах бастующих слышится ропот, слова капитану никому не нравятся. — Но я говорил о простых людях. Если вы капитан одного из кораблей, что годами платил жалкие гроши нашим товарищам, то боюсь, вам придется заплатить нашему профсоюзу недоимки за всё время. Прямо сейчас. — Хотите ограбить меня? — Удивленно произносит Флинт, ошалев от наглости простых работяг. — Это не грабеж, это справедливость. Ваш корабль стоит десятки тысяч золотых, но вы жалеете серебра для тех, кто честно гнет спину! — Довольно. Убирайтесь с глаз моих, и тогда мы вас не убьем. — Мы? — Уточняет Аша. Капитан оглядывается и понимает, что остался в одиночестве. Не только пассажиры, но даже первый помощник отступил назад. — Простите, капитан. Я всё еще не восстановился и вряд ли справлюсь с сотней человек. — Сотней? — Переспрашивает капитан, на что Найк машет рукой в сторону домов, из которых выглядывают жители. Некоторые из них были вооружены, дома портового района всегда имели довольно специфических жильцов, всегда готовых вписаться в любую авантюру, будь то ограбления или контрабанда! — Уму непостижимо, меня ни разу не смогли ограбить на море, а теперь грабят на земле! — Убирает руку с рукояти сабли, Флинт. — Грабеж — это то, что вы проделывали с рабочими. — Торжествующе отвечает лидер бунтовщиков, видя, что капитан готов идти на попятную. Вот только зрелище приближающейся стражи смывает его торжество с лица, словно рисунки на песке во время прилива. — Стража, ну наконец-то. — Облегченно вздыхает Флинт, убирая руку с мощны. Пятерка стражников не казалась силой, что могла бы справиться даже с тридцатью рабочими, однако бастующие начинают разбегаться. Причина была проста, стража была лишь сопровождением для мага. Женщина высокого роста, с волосами, что от возраста стали скорее оранжевыми, чем красными. Красный балахон, что хоть и напоминал робы магов — был куда более приспособлен для долгих путешествий. — Упс! — Аша резво отпрыгивает за спину Марвину, едва узнает женщину. — Что за дела? — Вертится он, не желая становиться живым щитом. — Ох, блин. Прости, это просто рефлекс. — Смущается Аша, но не спешит выходить на свет. Женщина, лишь едва мазнув взглядом по их группе — идет к горящему складу. Короткий пас и пламя отрывается от кровли, стен и почерневших бревен. Оно взмывает в воздух, где закручивается в огненные шары. Миг и склад потушен, а в спины поджигателей летят целые гроздья огня. Вся мощь созданного ими же пожара готова обрушиться на них, и в какой-то степени это было справедливо. Вот только Аша по себе знала, как легко можно наломать дров, делая то, что кажется тебе справедливым. Огонь тухнет, так и не достигнув цели. Женщина замирает, после чего оборачивается и быстро возвращается к ним. — Это ты сделала? Кажется, она идет сюда. — Беспокоится Марвин. Глубоко вздохнув, Аша покидает свое укрытие, открывая себя взгляду. Глаза женщины предвкушающе сужаются. — Надо же. Я даже не удивляюсь, что не заметила тебя раньше. Что-то настолькомелкое, как ты, Аша, тяжело заметить. — Я тоже рада тебя видеть, тетя. Вижу, вы всё так же смотрите на всех свысока. Похоже, что зря Огненный Совет не укоротил вас на голову. — Как дерзко. Между прочим, Совет уже в курсе, что Второй Герцог больше не прикрывает твой крошечный зад. Признаюсь, многие его члены разочаровались, когда узнали, что отбыла в Содружество. Они будут весьма и весьма рады, когда я приведу тебя к ним. — Госпожа, Четвертый Герцог нанял вас, чтобы усмирить бунтовщиков, а не… — Пытается встрять в диалог стражник, но в ту же секунду его доспехи раскаляются докрасна, а одежда вспыхивает. — Не мешайся. Тут дело поважнее, чем пара сотен спятивших оборванцев. Стражник валится на тротуар. Он пытается снять нагрудник, но лишь обжигает руки об раскаленный металл. — Ты его не потушишь? Думаю, Четвертый Герцог будет недоволен, если ты продолжишь сжигать его людей. — Советует Аша. — Брось, он отправил меня сюда, чтобы я сожгла всех бунтовщиков, хоть вместе со всем портовым районом в придачу. Ему будет наплевать, если случайно сгорит еще пара стражников. — Ну ладно. А мне — нет. Щелчок пальцев и доспех стражника остывает так быстро, что металл трещит от внутренних напряжений. Приняв это за знак, Марвин зажигает огонь на ладони. Эшли быстро оглядывается в поисках железа и находит. Сабля капитана сама собой покидает ножны, чуть не лишив его пары пальцев. — Надеешься, что твои друзья тебе помогут? — Она скользит по ним взглядом. — Слабаки. Особенно пародия на мага огня. Может, сжечь его? Люблю наблюдать, как они сгорают в своем же огне. Марвин с руганью пытается стряхнуть с ладони пламя, что повинуясь воли аширки, принялось сжигать его кожу. Щелчок пальцев и ладонь гаснет. — Нет нужды. Я и сама справлюсь. — Выходит вперед Аша. — Хочешь посоревноваться со мной? С отставанием в целый ранг? — Фыркает женщина и доспех стражника вновь раскаляется. Но теперь она не жалеет сил, чуть ли не плавя его. Секунда и доспех вновь охлаждается настолько, что покрывается изморозью. В этот раз металл не выдерживает и раскалывается. — Кхм-кхм. — Вклинивается в разговор капитан. — Знаете, а вот я, пожалуй, пойду. Тем более, раз тут никому не нужна наша помощь. Мне так-то к целителям надо, разрази меня гром. Женщина сверлит его взглядом и презрительно машет рукой. — Катись, калека. Капитан прячет злой взгляд за поклоном. Увы, тот, кто не имеет сил — может лишь подчиняться. — Желаю удачи, аширка. Идем, Найк. Аширки переглядываются, впрочем, было очевидно, что удачи он пожелал не старшей. — Она тебе понадобится. — Заявляет тетя и в третий раз раскаляет доспех многострадального стражника, которому не повезло стать своеобразным спортивным снарядом в битве двух магов. Но в этот раз Аша не остужает его. Напротив, доспех плавится и раскаленной медузой выстреливает в женщину, накрывая её с головой. Впрочем, расплавленная сталь никак не тревожит её. Женщина приглаживает сталь рукой, преобразуя в стекающий с плеч, лавовый плащ. — Спасибо за обновку, малявка. Теперь ты пойдешь со мной или еще не наигралась? Аша делает вид, что задумалась, однако её взгляд следит за обожженным стражником, что медленно отползает от них из последних сил. Ей не хотелось, чтобы он погиб, когда они начнут биться всерьез. — Долго думаешь. — Фыркает тетя. — Для тебя несвойственно. — Долго думать? — Вообще думать. — Уточняет она и одним движением скидывает с плеч плащ. Словно сияющий скат, окруженный брызгами металла, он стремительно летит к девушке… Но прямо на лету остывает, теряет свой блеск и становится серебристым, холодным металлом. — Лови! — Восклицает Эшли и железо, словно выпущенное из баллисты, возвращается к женщине, заставив её с руганью отпрыгнуть в сторону. Капли железа, словно арбалетные стрелы с искрами рикошетят от брусчатки, а стальной лист врезается в дом позади, подняв столб пыли. Женщина поднимается на ноги, где её встречает капитанская сабля. Острие врезается в ладонь, но вместо того, чтобы пронзить кожу — раскаленными брызгами разлетается в стороны. Женщина брезгливо стряхивает с руки расплавленные остатки сабли. Марвин запоздало зажигает огонь вокруг головы магички. Не чтобы навредить, просто в надежде, что пламя перекроет ей обзор. Женщина смеется и без каких-либо проблем поворачивает голову в сторону мага огня. — Думаешь, мы не видим сквозь огонь? Мы и есть огонь. Её длинная нога с силой топает по брусчатке. Каменные блоки вспучиваются и взрываются, выпуская потоки лавы. — Потренируйся, может, тоже научишься. Тягучая волна расплескивается по брусчатке, заставляя пару бежать. Аша же равнодушно подходит к булькающей лаве и пробует её сапожком. Кожаная обувь начинает дымить. — Горячевато. Блин! Похоже,долгоплавать в ней у меня всё еще не выйдет… — Сокрушается девушка и поворачивается к недоумевающей тете. — А теперь, когда ты потратила силы на ерунду — хочу сказать… Ты была права. Между нами всё еще целый ранг… Но отстаешь теперь ты. Волна холода распространяется от её ног, замораживая всё на своем пути. Расплавленный камень застывает в причудливых формах. Влажный прибрежный воздух кристаллами льда оседает на брусчатке. Судорожный вздох женщины выпускает даже не пар, снег. Она судорожно пытается разжечь огонь, но холод поглощает все попытки.