Члены Общества святого Франциска уже соберутся к тому времени, как отец Горман вернется. Он резко свернул в маленькое кафе, заказал чашку кофе и сел. Пошарил в карманах сутаны. Ох уж эта миссис Джерати – просил же он зашить подкладку… А она, как обычно, не зашила! Записная книжка, затупившийся карандаш и несколько монет провалились в дыру. Отец Горман выудил пару монеток и карандаш, но достать записную книжку оказалось невозможно. Принесли кофе, и он спросил, не могут ли ему дать листок бумаги. – Это подойдет? «Это» было рваным бумажным пакетом. Отец Горман кивнул, взял его и начал записывать фамилии; было очень важно не забыть фамилии. Вечно они вылетали у него из головы… Дверь кафе отворилась, вошли трое молодых людей, одетых в эдвардианском стиле[13], и шумно уселись. Отец Горман кончил писать, сложил бумажку и хотел убрать ее в карман, но вспомнил про дыру в подкладке. И тогда он сделал то, что часто делал и раньше, – сунул сложенный клочок в ботинок. Тихо вошел какой-то человек и сел в дальнем углу. Отец Горман из вежливости сделал глоток-другой жидкого кофе, попросил счет и расплатился. Затем встал и вышел. Человек, который вошел последним, похоже, передумал пить кофе; посмотрев на свои часы, он как будто спохватился, что перепутал время, встал и поспешил вон. Туман быстро сгущался. Отец Горман пошел быстрей. Он отлично знал свой район и направился по изогнутой улочке вдоль железнодорожных путей. Может, он и слышал шаги позади, но не обратил на них внимание. А почему он должен был придавать им значение? Удар тяжелой дубинкой был для него полной неожиданностью. Он качнулся вперед и упал… III Доктор Корриган, насвистывая «Отец О’Флинн», вошел в кабинет инспектора уголовной полиции Лежена и непринужденно обратился к нему: – Закончил я с вашим падре. – Результаты? – Медицинские термины прибережем для коронера. Его от всей души шарахнули чем-то тяжелым по голове. Наверное, первый же удар его и прикончил, но неизвестный для верности добавил еще. Мерзопакостное дело. – Да, – отозвался Лежен. Это был темноволосый и сероглазый здоровяк с обманчиво мягкими манерами, но порой неожиданно выразительные жесты выдавали его происхождение от французских гугенотов. Инспектор задумчиво спросил: – Дело слишком мерзопакостное для обычного ограбления? – А его ограбили? – поинтересовался врач. – Похоже на то. Карманы были вывернуты, подкладка сутаны распорота. – Они не могли надеяться на крупную поживу, – сказал Корриган. – Большинство приходских священников бедны, как церковные крысы. – Ему размозжили голову… чтобы прикончить наверняка, – вслух подумал Лежен. – Хотелось бы знать почему. – Есть два возможных ответа, – сказал Корриган. – Первый: действовал злобный молодой головорез, который любит жестокость ради жестокости, – таких в наши дни, к огромному сожалению, пруд пруди. – А второй ответ? Врач пожал плечами. – Кто-то сознательно решил прикончить вашего отца Гормана. Такое возможно? Лежен покачал головой. – Вряд ли. Он был популярным человеком, в районе все его очень любили. Насколько известно, у него не было врагов. Ограбление тоже маловероятно. Если только не… – «Не» – что? – спросил Корриган. – У полиции есть зацепка! Я прав? – У него было при себе кое-что, что не забрали. Вообще-то, это лежало у него в ботинке. Корриган присвистнул. – Смахивает на шпионскую историю. Лежен улыбнулся. – Все гораздо проще. У него в кармане была дыра. Сержант Пайн разговаривал с его экономкой. Похоже, она слегка неряшлива. Не чинила вовремя его одежду, отлынивала от работы… Она призналась, что отец Горман время от времени засовывал бумаги и письма в ботинок – чтобы они не провалились под подкладку сутаны. – А убийца об этом не знал? – Ему бы такое и в голову не пришло! Если предположить, что ему нужен был именно этот клочок бумаги… А не жалкая горстка мелких монет. – И что в записке? Лежен открыл ящик стола и вытащил тонкую смятую бумажку. – Просто список фамилий, – сказал он. Корриган с любопытством проглядел записку. Ормерод Сэндфорд Паркинсон Хескет-Дюбуа Шоу Хармондсворт Такертон Корриган? Делафонтейн? Он приподнял брови. – Вижу, я тоже в этом списке! – Какая-нибудь из этих фамилий вам о чем-нибудь говорит? – спросил инспектор. – Ни одна. – И вы никогда не встречались с отцом Горманом? – Никогда. – Тогда особой помощи от вас не жди. – Есть догадки насчет того, что означает этот список? Если он вообще что-нибудь означает… Лежен уклонился от прямого ответа. – Мальчишка зашел за отцом Горманом около семи вечера. Сказал, что женщина умирает и ей нужен священник. Отец Горман пошел с мальчиком. – Куда? Если вам это известно… – Известно. На проверку ушло немного времени. Бенталл-стрит, дом двадцать три. Дом принадлежит женщине, миссис Коппинз. Больную звали миссис Дэвис. Священник пришел туда в четверть восьмого и провел с больной около получаса. Миссис Дэвис умерла как раз перед тем, как приехала машина «Скорой помощи», чтобы отвезти ее в больницу. – Понятно. – Следующий шаг отца Гормана мы проследили до «У Тони» – маленького третьесортного кафе. Вполне обычное заведение, никакой криминальной истории, закуски там паршивые и посетителей немного. Отец Горман заказал чашку кофе. Потом, очевидно, пошарил в карманах, не нашел того, что искал, и попросил у хозяина, Тони, листок бумаги. Вот, – Лежен показал пальцем, – этот самый листок.