— Правда построил? Как замечательно! — Действительно замечательным, — продолжал Иа самым унылым тоном, — представляется мне то, что, когда я утром уходил, он был там, а когда я вернулся, его там не было. Вообще это все вполне понятно, в конце концов это был всего лишь дом Иа. Но все-таки я несколько обескуражен. Кристоферу Робину некогда было особенно удивляться. Он уже забежал в свой дом и моментально натянул теплую шапку, теплые ботинки и теплое пальто. — Мы сейчас пойдем и выясним это, — сказал он Иа. — Иногда, — сказал Иа, — когда люди забирают чей-нибудь дом, там остается кусочек-другой, который им не нужен и который они с удовольствием вернут бывшему хозяину, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Вот я и думаю, что если мы заглянем… — Пошли, пошли, — сказал Кристофер Робин. Они пошли очень быстро, и поэтому они очень быстро пришли на ту опушку рощи, где не было дома Иа. — Ну вот, — сказал Иа. — Не осталось ни единой палочки. Конечно, жаловаться не приходится, ведь остался весь этот снег, с которым я могу делать все, что я хочу! Но Кристофер Робин не слушал Иа. Он прислушивался к чему-то другому. — Ты не слышишь? — спросил он Иа. — А что там такое? Кто-то смеется? — Слушай. Они прислушались… И они услышали ворчливый басок, напевавший, что и он идет, и снег идет, хотя им совсем-совсем не по дороге, и чей-то тоненький голосок, успевавший вовремя тирлимбомбомкать. — Это Пух! — радостно сказал Кристофер Робин. — Вероятно, — сказал Иа. — И еще Пятачок, — взволнованно сказал Кристофер Робин. — Возможно, — сказал Иа. — Кто нам сейчас действительно нужен — это хорошая ищейка. Слова песни неожиданно изменились. — Наш дом готов! — пел бас. — Тирлим-бом-бом, — пел пискливый голосок. — Прекрасный дом… — Тирлим-бом-бом… — Я сам охотно жил бы в нем!… — Тирлим-бом-бом… — Пух! — закричал Кристофер Робин. Певцы замолчали. — Это Кристофер Робин, — в восторге сказал Пух. — Он на той стороне. Там, где мы взяли палочки, — сказал Пятачок. — Побежали, — сказал Пух. Они помчались по опушке вокруг рощи, и всю дорогу Пух издавал приветственные возгласы. — Эй, а тут Иа! — сказал Пух, когда они с Кристофером Робином кончили обниматься. Он толкнул локтем Пятачка, а Пятачок толкнул локтем его, и они подумали, какой это приятный сюрприз. — Здравствуй, Иа! — И тебе желаю того же, медвежонок Пух, а по четвергам — вдвое, — уныло сказал Иа. Не успел Винни-Пух спросить: "Почему по четвергам?" — как Кристофер Робин начал рассказывать грустную историю пропавшего дома Иа. Пух и Пятачок слушали, и глаза у них становились все больше и больше. — Где, ты говоришь, он был? — спросил Пух. — Как раз тут, — сказал Иа. — Он был сделан из палочек? — Да. — Ох, — сказал Пятачок. — Что? — сказал Иа — Я просто сказал "ох", — нервно ответил Пятачок, и, чтобы не подавать виду, что он смутился, раз-другой тирлимбомбомкнул так беззаботно, как только мог. — А ты уверен, что это был дом? — спросил Пух. — Я хочу сказать, ты уверен, что как раз тут был дом? — Конечно, уверен, — сказал Иа Он пробормотал про себя: "Ни тени ума нет у некоторых!" — В чем дело, Пух? — спросил Кристофер Робин. — Ну… — сказал Пух. — Дело в том… — сказал он. — Ну, дело в том… — сказал Пух. — Понимаешь… — сказал Пух. — Как бы вам сказать… — сказал Пух, и тут что-то, видимо, подсказало ему, что он не очень хорошо объясняет дело, так что он снова толкнул Пятачка локтем. — Как бы вам сказать… — поспешно сказал Пятачок. — Только теплее, — добавил он после долгого размышления. — Что — теплее? — На той стороне рощи, где стоит дом Иа. — Мой дом? — спросил Иа. — Мой дом был здесь. — Нет, — твердо сказал Пятачок, — он на той опушке. — Потому что там теплее, — сказал Пух. — Но я хочу знать… — Пойдем и посмотрим, — просто сказал Пятачок, приглашая всех идти за ним. Они вышли на опушку, и там стоял дом Иа — с виду уютный-преуютный. — Вот он, — сказал Пятачок. — Внутри не хуже, чем снаружи, — с гордостью сказал Пух. Иа вошел в дом и снова вышел. — Странное явление, — сказал он. — Это мой дом, и я сам построил его там, где я говорил, так что, очевидно, его сдуло сюда ветром. Видимо, ветер перенес его прямо через рощу и тут опустил. И он стоит здесь целый и невредимый. Пожалуй, местами он даже лучше! — Гораздо лучше! — хором сказали Пух и Пятачок. — Вот вам пример того, что можно сделать, если не полениться, — сказал Иа. — Тебе понятно, Пух? Тебе понятно, Пятачок? Во-первых — Смекалка, а во-вторых — Добросовестная Работа. Ясно? Вот как надо строить дом! — гордо закончил Иа. Все попрощались со счастливым хозяином дома, и Кристофер Робин пошел обедать со своими друзьями — Пухом и Пятачком. По дороге друзья рассказали ему об Ужасной Ошибке, которую они совершили, и, когда он кончил смеяться, все трое дружно запели Дорожную Шумелку для Снежной Погоды и пели ее всю дорогу, причем Пятачок, который все еще был немного не в голосе, только тирлимбомбомкал. "Конечно, кажется, что тирлимбомбомкать легко, — сказал Пятачок про себя, — но далеко не каждый и с этим сумеет справиться!" ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ В ЛЕС ПРИХОДИТ ТИГРА И ЗАВТРАКАЕТ Винни-Пух внезапно проснулся в полночь и насторожился. Потом он встал с постели, зажег свечку и пошел к буфету-проверить, не пытается ли кто-нибудь туда залезть, но там никого не было, так что он, успокоенный, вернулся обратно, задул свечку и лег в постель. И тут он снова услышал Подозрительный Звук — тот самый, который его разбудил. — Это ты, Пятачок? — спросил Пух. Но это был не он.