— Что ты! Ты самый лучший медвежонок на свете! — утешил его Кристофер Робин. — Правда? — спросил Пух. Он заметно утешился. И вдруг он совсем просиял: — Что ни говори, а уже пора обедать, — сказал он. И он пошел домой обедать. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ИА-ИА ТЕРЯЕТ ХВОСТ, А ПУХ НАХОДИТ Старый серый ослик Иа-Иа стоял один-одинешенек в заросшем чертополохом уголке леса, широко расставив передние ноги и свесив голову набок, и думал о Серьезных Вещах. Иногда он грустно думал: "Почему?", а иногда: "По какой причине?", а иногда он думал даже так: "Какой же отсюда следует вывод?" И неудивительно, что порой он вообще переставал понимать, о чем же он, собственно, думает. Поэтому, сказать вам по правде, услышав тяжелые шаги Винни-Пуха, Иа очень обрадовался, что может на минутку перестать думать и просто поздороваться. — Как самочувствие? — по обыкновению уныло спросил он. — А как твое? — спросил Винни-Пух. Иа покачал головой. — Не очень как! — сказал он. — Или даже совсем никак. Мне кажется, я уже очень давно не чувствовал себя как. — Ай-ай-ай, — сказал Пух, — очень грустно! Дай-ка я на тебя посмотрю. Иа-Иа продолжал стоять, понуро глядя в землю, и Винни-Пух обошел вокруг него. — Ой, что это случилось с твоим хвостом? — спросил он удивленно. — А что с ним случилось? — сказал Иа-Иа. — Его нет! — Ты не ошибся? — Хвост или есть, или его нет. По-моему, тут нельзя ошибиться. А твоего хвоста нет. — А что же тогда там есть? — Ничего. — Ну-ка, посмотрим, — сазал Иа-Иа. И он медленнио повернулся к тому месту, где недавно был его хвост; затем, заметив, что ему никак не удается его догнать, он стал поворачиваться в обратную сторону, пока не вернулся туда, откуда начал, а тогда он опустил голову и посмотрел снизу и наконец сказал, глубоко и печально вздыхая: — Кажется, ты прав. — Конечно, я прав, — сказал Пух. — Это вполне естественно, — грустно сказал Иа-Иа. — Теперь все понятно. Удивляться не приходится. — Ты, наверно, его где-нибудь позабыл, — сказал Винни-Пух. — Наверно, его кто-нибудь утащил… — сказал Иа-Иа. — Чего от них ждать! — добавил он после большой паузы. Пух чувствовал, что он должен сказать что-нибудь полезное, но не мог придумать, что именно. И он решил вместо этого сделать что-нибудь полезное. — Иа-Иа, — торжественно произнес он, — я, Винни-Пух, обещаю тебе найти твой хвост. — Спасибо, Пух, — сказал Иа. — Ты настоящий друг. Не то что некоторые! И Винни-Пух отправился на поиски хвоста. Он вышел в путь чудесным весенним утром. Маленькие прозрачные облачка весело играли на синем небе. Они то набегали на солнышко, словно хотели его закрыть, то поскорее убегали, чтобы дать и другим побаловаться. А солнце весело светило, не обращая на них никакого внимания, и сосна, которая носила свои иголки круглый год не снимая, казалась старой и потрепанной рядом с березками, надевшими новые зеленые кружева. Винни шагал мимо сосен и елок, шагал по склонам, заросшим можжевельником и репейником, шагал по крутым берегам ручьев и речек, шагал среди груд камней и снова среди зарослей, и вот наконец, усталый и голодный, он вошел в Дремучий Лес, потому что именно там, в Дремучем Лесу, жила Сова. "А если кто-нибудь что-нибудь о чем-нибудь знает, — сказал медвежонок про себя, — то это, конечно, Сова. Или я не Винни-Пух, — сказал он. — А я — он, — добавил Винни-Пух. — Значит, все в порядке! " Сова жила в великолепном замке "Каштаны". Да, это был не дом, а настоящий замок. Во всяком случае, так казалось медвежонку, потому что на двери замка был и звонок с кнопкой, и колокольчик со шнурком. Под звонком было прибито объявление: ПРОШУ НАЖАТЬ ЭСЛИ НЕ АТКРЫВАЮТ А под колокольчиком другое объявление: ПРОШУ ПАДЕРГАТЬ ЭСЛИ НЕ АТКРЫВАЮТ Оба эти объявления написал Кристофер Робин, который один во всем Лесу умел писать. Даже Сова, хотя она была очень-очень умная и умела читать и даже подписывать свое имя — Сава, и то не сумела бы правильно написать такие трудные слова. Винни-Пух внимательно прочел оба объявления, сначала слева направо, а потом — на тот случай, если он что-нибудь пропустил, — справа налево. Потом, для верности, он нажал кнопку звонка и постучал по ней, а потом он подергал шнурок колокольчика и крикнул очень громким голосом: — Сова! Открывай! Пришел Медведь. Дверь открылась, и Сова выглянула наружу. — Здравствуй, Пух, — сказала она. — Какие новости? — Грустные и ужасные, — сказал Пух, — потому что Иа-Иа, мой старый друг, потерял свой хвост, и он очень убивается о нем. Будь так добра, скажи мне, пожалуйста, как мне его найти? — Ну, — сказала Сова, — обычная процедура в таких случаях нижеследующая… — Что значит Бычья Цедура? — сказал Пух. — Ты не забывай, что у меня в голове опилки и длинные слова меня только огорчают. — Ну, это означает то, что надо сделать. — Пока она означает это, я не возражаю, — смиренно сказал Пух. — А сделать нужно следующее: во-первых, сообщи в прессу. Потом… — Будь здорова, — сказал Пух, подняв лапу. — Так что мы должны сделать с этой… как ты сказала? Ты чихнула, когда собиралась сказать. — Я не чихала. — Нет, Сова, ты чихнула. — Прости, пожалуйста, Пух, но я не чихала. Нельзя же чихнуть и не знать, что ты чихнул. — Ну и нельзя знать, что кто-то чихнул, когда никто не чихал. — Я начала говорить: сперва сообщи… — Ну вот ты опять! Будь здорова, — грустно сказал Винни-Пух. — Сообщи в печать, — очень громко и внятно сказала Сова. — Дай в газету объявление и пообещай награду. Надо написать, что мы дадим что-нибудь хорошенькое тому, кто найдет хвост Иа-Иа. — Понятно, понятно, — сказал Пух, кивая головой. — Кстати, насчет "чего-нибудь хорошенького", — продолжал он сонно, — я обычно как раз в это время не прочь бы чем-нибудь хорошенько подкре… — И он покосился на буфет, стоявший в углу комнаты Совы. — Скажем, ложечкой сгущенного молока или еще чем-нибудь, например, одним глоточком меду… — Ну вот, — сказала Сова, — мы, значит, напишем наше объявление, и его расклеят по всему Лесу. "Ложечка меду, — пробормотал медвежонок про себя, — или… или уж нет, на худой конец". И он глубоко вздохнул и стал очень стараться слушать то, что говорила Сова. А Сова говорила и говорила какие-то ужасно длинные слова, и слова эти становились все длиннее и длиннее… Наконец она вернулась туда, откуда начала, и стала объяснять, что написать это объявление должен Кристофер Робин. — Это ведь он написал объявления на моей двери. Ты их видел, Пух?