Пух уже довольно давно говорил по очереди то "да", то "нет" на все, что бы ни сказала Сова. И так как в последний раз он говорил "да, да", то на этот раз он сказал: "Нет, нет, никогда!" — хотя не имел никакого понятия, о чем идет речь. — Как, ты их не видел? — спросила Сова, явно удивившись. — Пойдем посмотрим на них. Они вышли наружу, и Пух посмотрел на звонок и на объявление под ним и взглянул на колокольчик и шнурок, который шел от него, и чем больше он смотрел на шнурок колокольчика, тем больше он чувствовал, что он где-то видел что-то очень похожее… Где-то совсем в другом месте, когда-то раньше… — Красивый шнурок, правда? — сказала Сова. Пух кивнул. — Он мне что-то напоминает, — сказал он, — но я не могу вспомнить что. Где ты его взяла? — Я как-то шла по лесу, а он висел на кустике, и я сперва подумала, что там кто-нибудь живет, и позвонила, и ничего не случилось, а потом я позвонила очень громко, и он оторвался, и, так как он, по-моему, был никому не нужен, я взяла его домой и… — Сова, — сказал Пух торжественно, — он кому-то очень нужен. — Кому? — Иа. Моему дорогому другу Иа-Иа. Он… он очень любил его. — Любил его? — Был привязан к нему, — грустно сказал Винни-Пух. С этими словами он снял шнурок с крючка и отнес его хозяину, то есть Иа, а когда Кристофер Робин прибил хвост на место, Иа-Иа принялся носиться по Лесу, с таким восторгом размахивая хвостом, что у Винни-Пуха защекотало во всем теле и ему пришлось поскорее побежать домой и немножко подкрепиться. Спустя полчаса, утирая губы, он гордо спел: Кто нашел хвост? Я, Винни-Пух! Около двух (Только по-правдашнему было около одиннадцати!) Я нашел хвост! ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ ПЯТАЧОК ВСТРЕЧАЕТ СЛОНОПОТАМА Однажды, когда Кристофер Робин, Винни-Пух и Пятачок сидели и мирно беседовали, Кристофер Робин проглотил то, что у него было во рту, и сказал, как будто между прочим: — Знаешь, Пятачок, а я сегодня видел Слонопотама. — А чего он делал? — спросил Пятачок. Можно было подумать, что он ни капельки не удивился! — Ну, просто слонялся, — сказал Кристофер Робин, — По-моему, он меня не видел. — Я тоже одного как-то видел, — сказал Пятачок. — По-моему, это был он. А может, и нет. — Я тоже, — сказал Пух, недоумевая. "Интересно, кто же это такой Слонопотам?" — подумал он. — Их не часто встретишь, — небрежно сказал Кристофер Робин. — Особенно сейчас, — сказал Пятачок. — Особенно в это время года, — сказал Пух. Потом они заговорили о чем-то другом, и вскоре пришла пора Пуху и Пятачку итти домой. Они пошли вместе. Сперва, пока они плелись по тропинке на краю Дремучего Леса, оба молчали; но когда они дошли до речки и стали помогать друг другу перебираться по камушкам, а потом бок о бок пошли по узкой тропке между кустов, у них завязался Очень Умный Разговор. Пятачок говорил: "Понимаешь, Пух, что я хочу сказать?" А Пух говорил: "Я и сам так, Пятачок, думаю". Пятачок говорил: "Но с другой стороны, Пух, мы не должны забывать". А Пух отвечал: "Совершенно верно, Пятачок. Не понимаю, как я мог упустить это из виду". И вот, как раз когда они дошли до Шести Сосен, Пух оглянулся кругом и, убедившись, что никто не подслушивает, сказал весьма торжественным тоном: — Пятачок, я что-то придумал. — Что ты придумал, Пух? — Я решил поймать Слонопотама. Сказав это, Винни-Пух несколько раз подряд кивнул головой. Он ожидал, что Пятачок скажет: "Ну да!", или: "Да ну?", или: "Пух, не может быть!", или сделает какое-нибудь другое полезное замечание в этом духе, но Пятачок ничего не сказал. По правде говоря, Пятачок огорчился, что не ему первому пришла в голову эта замечательная мысль. — Я думаю поймать его, — сказал Пух, подождав еще немножко, — в западню. И это должна быть очень Хитрая Западня, так что тебе придется помочь мне, Пятачок. — Пух, — сказал Пятачок, немедленно утешившись и почувствовав себя вполне счастливым, — я тебе, конечно, помогу. — А потом он сказал: — А как мы это сделаем? И Пух сказал: — В этом-то вся соль: как? Они сели, чтобы обдумать свое предприятие. Первое, что пришло Пуху в голову, — вырыть Очень Глубокую Яму, а потом Слонопотам пойдет гулять и упадет в эту яму, и… — Почему? — спросил Пятачок. — Что — почему? — сказал Пух. — Почему он туда упадет? Пух потер нос лапой и сказал, что, ну, наверно, Слонопотам будет гулять, мурлыкая себе под нос песенку и поглядывая на небо — не пойдет ли дождик, вот он и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее, а тогда ведь будет уже поздно. Пятачок сказал, что это, конечно, очень хорошая Западня, но что, если дождик уже будет идти? Пух опять почесал свой нос и сказал, что он об этом не подумал. Но тут же просиял и сказал, что, если дождь уже будет идти, Слонопотам может посмотреть на небо, чтобы узнать, скоро ли дождь перестанет, вот он опять и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее!… А ведь тогда будет уже поздно. Пятачок сказал, что теперь все ясно, и, по его мнению, это очень-очень Хитрая Западня. Пух был весьма польщен, услышав это, и почувствовал, что Слонопотам уже все равно что пойман. — Но, — сказал он, — осталось обдумать только одно, а именно: где надо выкопать Очень Глубокую Яму? Пятачок сказал, что лучше всего выкопать яму перед самым носом Слонопотама, как раз перед тем, как он в нее упадет. — Но ведь он тогда увидит, как мы ее будем копать, — сказал Пух. — Не увидит! Ведь он будет смотреть на небо! — А вдруг он случайно посмотрит вниз? — сказал Пух. — Тогда он может обо всем догадаться… Он долго размышлял, а потом грустно добавил: — Да, это не так просто, как я думал. Наверно, поэтому Слонопотамы так редко попадаются… — Наверно, поэтому, — согласился Пятачок. Они вздохнули и поднялись, а потом, вытащив друг из друга немножко колючек, опять сели, и все это время Пух говорил себе: "Эх, эх, если бы только я умел думать!…" Винни в глубине души был уверен, что поймать Слонопотама можно, надо только, чтобы у охотника в голове был настоящий ум, а не опилки… — Предположим, — сказал он Пятачку, — ты бы хотел поймать меня. Как бы ты за это взялся? — Ну, — сказал Пятачок, — я бы вот как сделал: я бы сделал западню, и я бы поставил туда приманку — горшок меду. Ты бы его учуял и полез бы за ним, и… — Да, я бы полез за ним туда, — взволнованно сказал Пух, — только очень осторожно, чтобы не ушибиться, и я бы взял этот горшок с медом, и сперва я бы облизал только края, как будто там больше меда нет, понимаешь, а там отошел бы в сторону и подумал о нем немножко, а потом я бы вернулся и начал бы лизать с самой середины горшка, а потом… — Ну ладно, успокойся, успокойся. Главное — ты был бы в ловушке, и я бы мог тебя поймать. Так вот, первым делом надо подумать о том, что любят Слонопотамы. По-моему, желуди, верно? У нас сейчас их очень много… Эй, Пух, очнись! Пух, который тем временем совсем размечтался о меде, очнулся и даже подскочил и сказал, что мед гораздо приманочней, чем желуди. Пятачок был другого мнения, и они чуть было не поспорили об этом; но Пятачок вовремя сообразил, что если они будут класть в ловушку желуди, то желуди придется собирать ему, Пятачку, а если они положат туда мед, то его достанет Пух. Поэтому он сказал: "Очень хорошо, значит, мед!" — в тот самый момент, когда Пух тоже об этом подумал и собирался сказать: "Очень хорошо, значит, желуди".