— Я не в курсе этих дел. Неужели «экстази» так дорого стоит? — Не то чтобы очень дорого, но… Скажем так: за последний год он сильно подорожал по сравнению с альтернативным наркотиком — старым добрым ЛСД. К примеру, доза МДМА стоит здесь двадцать пять фунтов, в то время как доза ЛСД — всего пять. Так, во всяком случае, говорят. — Выходит, они подобны? — Сказать по правде, я этого точно не знаю. Их действие в научной литературе определяется сложными химическими формулами. Считается, что МДМА мягче, приятнее и находится где-то посередине между стимуляторами типа амфетамина и галлюциногенами вроде ЛСД. Но при больших дозах от 100 до 150 миллиграммов его действие, возможно, аналогично действию ЛСД. Если захотите попробовать, дайте мне знать. Основываясь на вашем опыте, я напишу хорошую статью. На мгновение его лицо осветилось улыбкой, но потом снова приняло сосредоточенное, даже несколько сумрачное выражение. — Кстати сказать, если бы вы не приехали, я в любом случае отослал бы вам предварительное заключение, — сказал он. — Вам и заместителю главного констебля. Кэти прищурилась. Он, избегая ее взгляда, опустил глаза и стал рассматривать лежавшие перед ним бумаги. — Заместителю главного констебля? — Да… насколько я понимаю, у него есть личная заинтересованность в этом деле. Разве вы не знали? — Я не знала, что он лично просил вас пересылать ему копии документов, связанных с этим делом. — Должно быть, я неудачно сформулировал свою мысль… — Пью со значением на нее посмотрел, как бы давая понять, что он пытался ей помочь. — Поэтому вам лучше всего забыть то, что я сказал. Гордон Даулинг обнаружил Кэти в офисе. Она стояла у окна и смотрела на начинавшее темнеть небо. Один за другим на улице зажигались огни: теплые оранжевые, холодные белые, горячие красные… Глядя на все это, Кэти в очередной раз задавалась вопросом: зачем она так старается? На протяжении последних трех дней она прилагала максимум усилий, расследуя это дело, но все равно ничуть не продвинулась. В клинике она, приставая к людям и пытаясь их разговорить, чтобы получить возможность осознать происшедшее, чувствовала себя аутсайдером. Тем более что разговорить кого-либо ей так и не удалось. Она вспомнила неприязненный взгляд, который бросил в ее сторону один пациент, когда она уходила, и ощутила себя нежеланным визитером. Аналогичное чувство она испытала, когда была в «Веселом Роджере». Да, здесь она для всех посторонняя, чужая. И не только в клинике и в этом городе, но и в своем полицейском подразделении. А теперь еще профессор Пью… не захотел с ней откровенничать, спасовал… У нее складывалось впечатление, что она ходит вокруг некой глухой стены, безуспешно пытаясь сквозь нее проникнуть. — Приободритесь, Кэти, — услышала она голос Даулинга у себя за спиной. — У меня кое-что для вас есть. Она повернулась и увидела его стоящим в дверном проеме с двумя кружками чая в руках. В этот момент он более всего походил на большого доброго щенка. — Спасибо, Гордон. Это то, что мне нужно. — У меня есть для вас кое-что еще. — Что именно? — Я узнал, куда ездил больничный микроавтобус. Сказав это, он расплылся в счастливой улыбке. — И куда же? — В лавку зеленщика в Эденхэме. Там хозяйничают два парня — Джерри и Эррол. — Гордон! Да это же чудесно! — Еще бы! Кстати сказать, меня на их след навел бармен из «Веселого Роджера». Он знал, что они дружили с Петроу. — Бармен из «Веселого Роджера»? Но он и словом мне об этом не обмолвился. Как вышло, что он сказал об этом вам? Гордон смутился: — Ну не знаю… Похоже, он догадался, что вы коп… — А о вашей принадлежности к полиции он не догадался? — Я сразу поставил его об этом в известность. На это он мне сказал, что я могу поговорить о Петроу с этими двумя парнями. Кэти по неизвестной причине почувствовала себя обиженной. — Ну и что вы? Поговорили? — Поговорил — с Джерри. Я знал, что вам тоже захочется на него взглянуть. Поэтому я сказал ему, что мы встретимся с ним через час — после того как он закроет свой магазин. Он хочет увидеться с нами в «Возрожденном сердце». «Во избежание ненужных слухов» — так он сказал. Кэти вскинула брови: — Итак, Петроу приехал к этим двум парням в магазин в воскресенье вечером… — Не совсем так. В том-то все и дело, что это был не Петроу. За рулем микроавтобуса сидел доктор Бимиш-Невилл. 8 Они расположились в одном из уютных закутков «Возрожденного сердца» близ пылающего зева камина. Все-таки у Джерри есть стиль, решила Кэти. В этот момент он как раз рассказывал им с Гордоном о некоторых элементах декора «Веселого Роджера». Так, он поведал им историю о байкере, который был накрыт висевшей там на стене вершей для омаров и опутан декоративной рыбачьей сетью в результате неудачной попытки совращения некоего наивного строительного рабочего, зашедшего в бар с улицы, чтобы пропустить на скорую руку стаканчик, и ничего не знавшего о специфике этого заведения. Джерри был очень мил и забавен и вел себя с ними так, как если бы общался с парочкой закадычных приятелей, а не с двумя полицейскими офицерами, явившимися к нему, чтобы навести справки. Когда он, желая подчеркнуть наиболее патетические места своего повествования, помогал себе выразительными движениями рук и головы, в его больших круглых очках отражались отблески горевшего в камине огня. Лицо у него было розовое и гладкое, и он казался человеком без возраста. То, что ему по меньшей мере сорок, Кэти смогла понять лишь по его рукам. — Скажите, Джерри, — наконец произнесла она, стремясь вернуть беседу в нужное ей русло, — при каких обстоятельствах вы познакомились с доктором Бимиш-Невиллом? — С доктором Садистиш-Мазохиллом? — Они рассмеялись. — Между прочим, там наверху его именно так и называют. Имеются у него и другие прозвища. Но это к слову. Что же касается вашего вопроса, скажу так: он наш клиент. Мы с Эрролом являемся поставщиками клиники. Снабжаем ее овощами и зеленью, взращенными на органике. Никаких пестицидов. — Я полагала, что они сами выращивают зелень и овощи в том саду, что за кирпичной стеной. — Ничего они там не выращивают. Они просто не умеют. — Стало быть, он для вас только клиент? Джерри, поджав губы, со значением на нее посмотрел: — Я не говорил, что он только клиент, дорогуша. К сожалению, Эррол, мой спутник жизни, обладает истинным даром притягивать к себе подобное дерьмо. Потому-то я сейчас с вами и разговариваю, не так ли? Из того, что рассказал Гордон, мне стало ясно, что Эррол опять позволил себе танцевать слишком близко от открытого огня. И это уже не в первый раз. — И как долго вы с Эрролом находитесь в хм… партнерских отношениях? — У нас с ним общий бизнес вот уже пятнадцать лет. Но живем мы вместе куда дольше. Между прочим, в следующем году у нас двадцатипятилетний юбилей. — Юбилей чего? — спросила Кэти, мысленно прикидывая его возраст. — Нашей свадьбы, разумеется. И это не пустые слова. Будущей весной исполняется ровно двадцать пять лет, как мы с Эрролом сочетались в церкви законным браком. По-тихому, правда, воспользовавшись услугами викария, который был нам кое-чем обязан. Иногда я спрашиваю себя, зачем мы это сделали, но факт остается фактом — мы с ним прожили вместе куда дольше, нежели все другие гомосексуальные пары, которые мы знаем. Кстати, вы замужем, дорогуша? Кэти покачала головой. — Ну, нет так нет. Как известно, семейная жизнь имеет свои подъемы и спады. Но мне казалось, что мы с ним находимся уже в таком возрасте, когда походы на сторону становятся слишком утомительным и многотрудным делом. Во всяком случае, для меня. Но Эрролу иногда нужно об этом напоминать. — Так что же все-таки произошло в воскресенье вечером? — Я подумал, что-то назревает, когда Эррол изъявил желание пойти в магазин и составить для торговой инспекции список имеющихся у нас в наличии непродовольственных товаров. Раньше он этого не делал — всегда оставлял эту работу мне, чертов лентяй. Через час я решил спуститься в магазин и узнать, в самом ли деле он там. Он действительно находился там — вместе с доктором. Они о чем-то ожесточенно спорили. Я так и не понял, о чем, поскольку они заткнулись, как только я вошел в зал. При этом доктор Садистиш-Мазохилл бросал на меня злобные взгляды. Подумать только, я же и оказался виноват! В скором времени он ушел. Я спросил у Эррола, какого дьявола здесь происходит, а он вдруг обрушился на меня с обвинениями и заявил, что я за ним шпионю. Увы, в этом смысле он был прав. Потом он сказал, что доктор Садистиш-Мазохилл приехал совершенно неожиданно — по поводу каких-то там фруктов, которые мы должны доставить в клинику в понедельник. Но я знал, что это неправда, поскольку доктор-садист никогда по таким делам по округе не разъезжал. Кроме того, у Эррола был тот обиженно-невинный вид, который он всегда на себя напускает, когда лжет мне. Как бы то ни было, я догадался, что за всем этим что-то кроется. Когда же в наш магазин сегодня днем вошел Гордон и рассказал мне о начавшемся полицейском расследовании, я начал подумывать, что этот человек, возможно, втянул Эррола помимо его воли в какое-то нехорошее дело. Но я уверен, что Эррол ни в чем не виноват, даже если у вас складывается обратное впечатление. — Вы знали Алекса Петроу? — Я узнал человека на фотографии, которую мне показал Гордон, но его имени не знал, хотя и видел его в своем магазине раз или два. Должен вам сказать, что его трудно не заметить. Я не настолько стар, чтобы ничего вокруг себя не видеть. — Значит, вы лично с ним не знакомы? — Не знаком. И уверен, что Эррол тоже его не знает. — Я должна поговорить с Эрролом. Он сейчас дома? — Так-таки и должны? Ну коли так, то сейчас он, наверное, уже дома. Должно быть, спрашивает себя, куда это я запропастился и почему не готовлю ему чай. Эррол пребывал в воинственном настроении. Как только хлопнула дверь и Джерри вошел в дом, он сердитым голосом крикнул: — Это ты, Джерри? Где ты шлялся, чтоб тебя черти взяли? — Пытался кое-что прояснить, — пробурчал Джерри себе под нос. В следующее мгновение в противоположном конце холла возник Эррол. Мрачное выражение, утвердившееся было у него на лице, сменилось улыбкой, когда он увидел, что Джерри привел гостей. Протянув руку, он направился к ним, чтобы поздороваться. — Это сержант Колла и констебль Даулинг, Эррол. Они хотят поговорить с нами относительно какого-то типа, который умер в клинике в уик-энд. Эррол замер с протянутой рукой, не дойдя до полицейских.