— Помните, мы утром завтракали в «Конференц-зале» в Куантико? Сердце Герреры упало. Зародилось слабое подозрение, куда ведет коллега. Брек поморщилась. — В общем, я взяла вашу банку из-под содовой и отнесла другу-лаборанту. — Какого черта, Брек?! — Слушайте, вам ведь нужны ответы! Как и всем нам. Уэйд разглядывал картины на стене, Кент вдруг увлекся коробками из-под еды. — И для этого вы сравнили мою ДНК с семьей Вега? Не предупредив, не спросив? — Так говорите, будто… — …вы вмешались в мою частную жизнь и нарушили регламент. — Нина и сама редко следовала правилам, но даже у нее имелись границы. Брек перешла черту. На ее веснушчатых щеках запылал румянец стыда. Она закрыла рот. — Что сделано, то сделано, — вмешался Уэйд спокойным голосом. — Теперь надо разбираться с последствиями. — Меня кто-нибудь ознакомит с результатами? — повысила голос Нина. — Нет необходимости, — тихо проронил Уэйд. Нина по очереди оглядела коллег. Ответ читался на лице у каждого. Лаборатория лишь подтвердила догадку, зародившуюся в глубине души. После долгих лет без внимания, любви и заботы Нина нашла семью — и тут же выяснила, что родителей у нее отняли. В груди бушевали слепая ярость, мучительная боль и, наконец, — глубокое горе. Когда маленькая Нина подросла и узнала, как очутилась в приюте, она сразу поняла: за спиной у нее печальное прошлое. Ее выбросили на помойку из чистой жестокости. Нормальные родители так не поступают. На самом же деле отказаться от ребенка женщину заставили психические проблемы и зависимость. Кармен Кардона употребляла наркотики и лишилась рассудка, и все же она поступила неправильно. Не могла заботиться о дочери — следовало отнести ее в безопасное место. Безрассудство Кармен обернулось для них обеих годами страданий. Перед глазами стояли воспоминания: женщина сидит в палате, окруженная укоризненными взглядами кукол, терзаемая угрызениями совести и тяжким грузом вины. Сердце Нины дрогнуло. Разве мало они мучились? Удастся ли затушить пламя ненависти? Злости? Осуждения? На Нину накатило странное опустошение. — Я — пропавший ребенок из дела Ла Йороны, — вслух объявила она. — Виктор и Мария Вега — мои биологические родители. Я должна была погибнуть с ними. — Нет, милая! — Брек протянула к ней руку — и тут же отдернула, почувствовав дискомфорт Нины. — Как поступить с этой правдой — вот в чем вопрос, — произнес Кент. «Приятно, что ему не все равно, но это только моя ноша», — подумала Нина. Она провела рукой по влажным волосам и признала горькую истину: — Я хочу и дальше заниматься делом. — Нельзя подвергать риску расследование, — отрезал Уэйд. — Или судебный процесс, если он будет. Кент кивнул на Брек. — Жаль, что мы все знаем наверняка… Коль скоро результаты экспертизы готовы, уже нельзя делать вид, будто мы не в курсе. — Никто не в курсе, что мы в курсе! — оправдывалась все еще красная Брек. — Никакого отчета не составлялось. В базу данных тоже ничего не вносили. Правда известна всего пятерым — нам да лаборанту. — Она показала пять пальцев. Кент задумался. — Тогда продолжаем, будто все по-прежнему? — Он снял очки и ущипнул кончик носа. — А если история всплывет, притворяемся удивленными? Коллеги помогали Нине остаться. — Я вам очень благодарна, но Уэйд прав: наше решение может повлиять на ход суда, нельзя… — Смотрите, какие у нас есть варианты? — перебил старший профайлер. — Обстоятельства изменились, это очевидно. Мы должны адаптироваться. — Что у вас на уме? — с опаской поинтересовалась Нина. — Сделаем перестановку в командах, — предложил Уэйд. — Геррера будет работать с Кентом над делом Дойлов, а мы с Брек возьмемся за дело Ла Йороны. — По-моему, неплохо, — одобрил Кент. — Только привлечем к себе внимание, — возразила Нина. — Как мы объясним это Бакстону? Босс не позволит меняться делами посреди расследования, да еще и без причины. — Она покачала головой. — Ведем себя так, будто и вправду ни о чем не догадываемся, раз уж на то пошло. Иначе вызовем подозрения. — Соглашусь с Геррерой, — поддержала Брек. — Оставим все как есть. Нина подергивала нитку, торчащую из халата. — Лишь бы общественность не узнала о моем родстве с Вега, пока не схватим субъекта. — Вы кое о чем забыли, — заметил Уэйд. — Обе семьи в курсе, что биологическая дочь Виктора и Марии пропала. Скажем спасибо Сниду! Они потребуют отчитаться о ее поиске, а нам пока нельзя разглашать эту информацию. Уэйд был прав. Нина даже не подумала, каково это: встретиться с близкими обеих жертв, понимая, что они — ее родственники. Семья, которая на самом деле не отказывалась от нее. Семья, о которой она всегда мечтала. — Придется лгать. — Нина неловко заерзала. — Скажу, что у нас нет сведений о ребенке. — Агенты ФБР не лгут, — поправил Уэйд. — Просто не дают однозначных ответов. — Ага, точно. Буду врать без зазрения совести. — Справитесь? — спросил Кент. — В бою все средства хороши. Надеюсь, они меня поймут, когда узнают правду. — И когда же это случится? — задала Брек самый каверзный вопрос. — Вероятно, только после суда. Хотя он может растянуться на годы, а обе семьи и так уже настрадались… — Кент повернулся к Нине. — Геррера, между прочим, тоже. — Дождемся ареста подозреваемого и расскажем, — задумчиво протянул Уэйд. — Герреру освободят от присутствия в суде. — Хорошая идея, — согласилась Брек. — Но это только между нами! Больше никому ни слова. Да уж, если истина откроется раньше времени, запахнет жареным. — Изначально дело вела полиция Финикса. Перес на стенку полезет, если узнает, что мы скрыли от него правду. — Не он один. Все его отделение, семьи жертв, СМИ, общественность, — перечислял Уэйд. — Если эта история всплывет до того, как мы наденем на субъекта наручники… — Нина по очереди оглядела коллег. — Клянусь, я возьму вину на себя. — Она постучала пальцами по груди. — Вы ни при чем. Кент застыл. — Поймите, мы… — Нет, — перебила Геррера. — Я не потяну вас за собой. Продолжайте расследование и остановите преступника. — Помолчав, она добавила: — И других преступников тоже. Итак, она признала серьезность положения. За утайку такого рода информации ее могли уволить. Нина пристально посмотрела на Кента. Убедить его будет труднее, чем остальных. Жажда правосудия боролась в нем с искренней преданностью команде и стремлением помочь своим. Наконец он поднял глаза. — По рукам. — Чувство долга победило. Остальные безмолвно кивнули. Они заключили пакт. Глава 33