— Ну, естественно, не то, — он поставил коробку на пол и с удовольствием выпрямился. — Игнат попросил забрать с почты заказ и оставить у дверей. Вроде сроки хранения уже поджимали. Судя по весу, там какие-то сильно дорогие его сердцу кирпичи. — Занеси тогда в квартиру. Зачем у дверей оставлять. Тая повернула ручку и толкнула дверь. Из комнаты тут же вылетела кошка, но, унюхав чуждый мужской запах, зашипела и ретировалась обратно. Тая наблюдала за тем, как Матвей заносит коробку, и мучительно краснела. Матвей сделал вид, что не заметил разных женских мелочей, разбросанных по всей квартире и, оставив ношу, вернулся в коридор. — Пока, Витаминка… — он замялся, словно хотел что-то спросить, но передумал и, развернувшись, направился к лестнице. Дождавшись, когда шаги полностью стихнут, Тая от злости затопала ногами. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! О чае она уже забыла, быстро вернулась в квартиру и захлопнула дверь, словно это могло стереть из памяти то, что произошло. Матвей видел её в квартире своего начальника, а она даже не смогла ему ничего объяснить. Игнат её убьёт, расчленит на мелкие кусочки и скормит Дяде Пете, может, и Дункану что-то достанется. После душа Тая ещё немного посмотрела сериал, хотя почти сразу потеряла нить сюжета: мысли витали где-то далеко и с перипетиями жизни наложниц из гарема никак не перекликались. Она вернулась к записям, но история вчерашней пары уже нашла своё место в «Скрижалях», а ничего нового не случилось. Выключив свет, Тая устроилась на диване и прикрыла глаза. Обычно она засыпала быстро, но сегодня, взбудораженная встречей с Матвеем, никак не могла расслабиться, хотя стрелки сдвинулись к двенадцати. Тая крепко зажмурилась, и ей показалось, что дремота победила, но подкравшийся было сон отпугнула телефонная трель. Сдвинувшись к краю дивана, Тая нащупала на полу трубку и замерла, недоуменно глядя на экран. Несколько секунд ушло на то, чтобы вспомнить, кто такой «Дровосек». Сердце почему-то ускорилось и заволновалось. Тая приложила телефон к уху и снова легла на подушку. Послышался щелчок соединения, она не успела даже сказать «алло», как её уха коснулся голос Игната: — Привет, Витаминка. Наверное, все ногти себе сгрызла и волосы повырывала? Тая растерялась. — Это почему же? — Потому что приходил Матвей. Он едва усмехнулся, но Тая, услышав этот звук, сразу вспомнила выражение лица Игната. — Прости меня. Я ничего не смогла объяснить, стояла как дура, — обреченно покаялась она. — Всё нормально, я объяснил. — И что ты ему сказал? — Тая напряглась в ожидании ответа. Игнат снова усмехнулся. — Правду, ну, почти правду. Не бойся, про твои купидонские заскоки не рассказал, приберёг для шантажа. Он замолчал, и Тая услышала, как он убавляет громкость телевизора. — Что ты там смотришь? — Порнуху, естественно, — засмеялся Игнат, — была бы рядом, избила бы меня, наверное. Синяки наконец-то пожелтели, а новых что-то нет. Насчёт Матвея не переживай. Я рассказал, что после утра, когда обнаружил, что это ты меня привезла, решил подбросить тебя домой и случайно устроил потоп. Поэтому на время ремонта ты переехала ко мне. Исключительно по причине широты моей души, ну и квартиры. Сказал, что между нами ничего нет, поэтому такую двусмысленную ситуацию на работе мы не афишировали. Тая внимательно выслушала, с удивлением отмечая, что у Игната нашлось такое простое объяснение. — Он поверил? — Кажется, да. Так ведь это и есть правда, почему он должен был не поверить? — в голосе проскользнула странная интонация, но Игнат быстро вернул шутливый тон. — Я его лица, конечно, не видел, может, он корчил язвительные и саркастичные рожи, а сам соглашался, что это совершенно нормально. Тая длинно выдохнула. — Я вот вас… — Тебя, — резко поправил Игнат. — …тебя не вижу, но голоса достаточно, чтобы вполне представлять, с каким лицом ты это всё говоришь. Игнат на несколько секунд замолчал, Тая даже подумала, что связь оборвалась, но он снова заговорил, едва сдерживая смех: — Ну и как ты меня представляешь? — Никак, — с досадой ответила Тая, злясь на собственное воображение. — Представь, что я лежу рядом, на своей круглой кровати, в нескольких метрах, а не в тысяче километров от тебя. — Не буду. — Почему? Я сегодня чертовски хорош, даже трусы на мне праздничные. Тая не выдержала и засмеялась. — Ну и как в твоём случае могут выглядеть праздничные трусы? Ты же только два цвета признаешь: чёрный и белый. — Зато ты наверняка знаешь толк в праздничных труселях. Вот и представь меня в них. Тая отодвинула трубку от уха и несколько раз выдохнула, стараясь вернуть себе серьёзный настрой. — Игнат Савельевич, что за дурацкий ночной разговор о трусах? Игнат снова на несколько секунд замолчал. Когда он заговорил, в голосе почти не осталось весёлости. — Спокойной ночи, Витаминка. — Спокойной ночи, — прошептала Тая, но сразу не отключилась и ещё какое-то время слушала дыхание в телефоне. Видимо, Игнат решил, что она нажала отбой, и связь не прервал. Наконец раздался щелчок, и ощущение его присутствия растаяло вместе с прерывистым дыханием. Утро принесло с собой светлые ощущения от очередной любовной истории из сна. Тая потянулась, предвкушая завершение рабочей недели и будущие выходные. Сегодня она не планировала задерживаться в «Стекляшке», а наоборот, хотела вернуться пораньше и как следует подготовиться к выходу в свет. Сделав несколько подходов на турнике, Тая приняла душ и решила перед работой заняться уборкой. В ванной она раздобыла ведро, но ничего такого, чем можно было бы вытереть пыль, не нашла, пришлось пожертвовать своей старой майкой. Игнат был чистюлей и в течение недели никогда не допускал того, чтобы вещи оказывались не на своих местах. Он не страдал и от распространённой мужской болезни, главным симптомом которой были носки в неположенных местах. Наоборот, пока Тая не объявилась на его территории, всё было строго упорядоченно, гардероб, словно зебра, бело-чёрный с вкраплениями серых оттенков. Некоторую сумятицу внесли домашние питомцы. Наверняка где-то в квартире был и пылесос, но Тая не нашла его, поэтому ограничилась влажной уборкой. Тая вычистила клетки хомякам и канарейке, вымыла подоконники, протёрла тренажёры и остановилась у стола Игната. Поверхность радовала глянцевой чистотой. Кроме монитора и клавиатуры, обнаружился только органайзер. Игнат ни разу не отгонял её от своих документов, никогда не ставил условий не приближаться к столу, единственное, что он регулярно прятал, — это папка с рисунками. Именно её Тая и планировала найти, если, конечно, Игнат не забрал её с собой. Все ящики справа замыкались на ключ, и Тая даже не подумала их открывать. А вот с левой стороны замочных скважин не было. Тая выдвинула верхний ящик. Здесь лежали карандаши, строго разобранные по ячейкам в соответствии с мягкостью стержня. В следующем — кисти, маркеры, снова карандаши и ещё какие-то приспособления для рисования, о которых Тая ничего не знала. В нижнем ящике нашлась стопка бумаги для акварели. Кошка запрыгнула на кресло и принялась вылизывать заднюю лапу, Тая села на край стола и обречённо проговорила: — Видимо, не суждено мне увидеть, что Игнат скрывает в своей папке. Зная его шуточки, это, скорее всего, иллюстрации к комиксам для взрослых. Закончив с уборкой, Тая отправилась на работу, где честно и упорно проторчала до самого вечера, хотя большую часть времени развлекалась тем, что превращала свои сны в рассказы, добавляла детали и придумывала сюжет вокруг приснившегося фрагмента. Договорившись с Юлей и Катей встретиться прямо у клуба, она достала телефон и снова напомнила Сергею, где у него будет шанс увидеться с женой. Последнее время Юля явно страдала сильнее и, вспоминая о супруге, использовала гораздо меньше ругательств. Осталось разобраться с Катей и её влюблённостью в начальника. Катя не светилась и вообще не выглядела как человек, способный глубоко и серьёзно влюбиться. Тая представила, как бы могла выглядеть половинка для подруги, с досадой поняла, что Игнат бы ей подошёл. Тоже высокий, представительный, всегда ухоженный и строгий во вкусах. Они были бы красивой парой — из тех, о ком говорят: «Золотой генофонд, какие изумительные будут у них дети». Покормив питомцев, Тая приняла душ и приступила к операции «пятничная вечеринка». Волосы она просто вымыла и уложила феном, добавив немного объёма у корней. Глаза подвела карандашом, ресницы подкрасила тушью, на губы нанесла гигиеническую помаду. На этом макияж, занявший десять минут, был завершен. Открыв шкаф, она в раздумье застыла перед полками. Хотелось найти что-то удобное, привычное и одновременно более откровенное, чем повседневная одежда. Наверное, подошло бы маленькое чёрное платье, которое должно быть у каждой женщины, но как раз у Таи его не было. Маленькие платья были, но ни одной вещи чёрного цвета в её гардеробе не завелось. Доставая очередной наряд, Тая представила, как скривится Юля и красноречиво промолчит Катя. Оглянувшись назад, она устало развела руками. — Есть у тебя идеи, Дядя Петя? Кошка сидела в цветной матерчатой куче на полу, безразлично вылизывала за ушами. Тая села рядом, до выхода оставалось десять минут; если она задержится дольше, то опоздает. Что за напасть-то такая! Никогда раньше не заботило чужое мнение о ее внешности, почему же сейчас она сидит и мучается, вместо того чтобы вынуть любую яркую шмотку и бежать веселиться в клуб? Тая резко встала и вытянула последнюю оставшуюся на полке вещь. Ею оказалось лимонно-жёлтое платье с ассиметричным вырезом и рукавом с одной стороны. Она уже и забыла о нём, надевала один раз триста лет тому назад. Втиснувшись в обтягивающую тонкую материю, Тая слегка одёрнула подол, заканчивающийся выше середины бедра, и посмотрела в зеркало. С тех пор как платье было куплено, Тая немного прибавила вширь, и теперь оно было короче, чем предполагалось изначально. Тонкая ткань обрисовывала тело, чётко выделяя линию пресса и бедер, угадывался даже пирсинг в пупке, но, к счастью, в районе груди за счёт двойного слоя ткань была плотнее. С таким покроем бюстгальтер точно не предполагался. На плечо Тая повесила маленькую сумочку на тонкой цепочке. В сочетании с красными прядями волос и алым лаком выглядела она как неоновая стрелка, указывающая сама на себя. К месту встречи Тая добралась последней, с опозданием в пятнадцать минут, за что получила от Кати молчаливый осуждающий взгляд, а от Юли громкое возмущение. Девушки изнывали от жары и переживали, что макияж не доживёт до танцпола. Лёгкие платья практически одинакового оттенка красного выгодно подчеркивали фигуры, только наряд Юли был более сдержанным, а Катя позволила себе открыть спину. Ещё до приезда Таи они чуть не поссорились из-за того, что выбрали похожие платья. — Духота будто придавливает к асфальту. Тая подняла глаза на небо — низкое, тяжёлое, готовое обрушиться на их головы. — Перед дождём. Надеюсь, успеем добраться домой до того, как небо наконец разродится ливнем. Катя обратила внимание на нескромное платье Таи. — Тебе точно в этом под дождь нельзя. Юля расхохоталась. — Я, кажется, вижу поры на твоей коже. Это точно платье, а не боди-арт в виде одежды? Тая одёрнула подол. — Может, мне лучше переодеться?