Под напряженным взглядом матери она старалась отвечать как можно спокойнее. — Во-первых, никому ни слова. Никому, поняла? Если скажешь ментам, девку не получишь никогда, ясно? Во-вторых, дай номер своей мобилы и побыстрей. Женя продиктовала номер. — Теперь слушай внимательно. За девку ты мне должна сто тысяч. Собирай баксы, а через пару дней я позвоню и скажу, куда их привезти. Если все сделаешь как надо, девку получишь без проблем. Все. И повесил трубку. — С кем ты говорила? — спросила Валентина Георгиевна, тревожно вглядываясь ей в глаза. — Где Маша? — Мама, с ней все в порядке… — выдохнула Женя. — Надо только… — Что? — с нарастающей тревогой спрашивала мать. — Женя! Что — «надо только»? — Сто тысяч. — Ка… какие сто тысяч? Что ты говоришь? Женя молчала. — О Господи, — простонала Валентина Георгиевна и тяжело опустилась на стул. Женя бросилась за нитроглицерином, и в этот момент открылась дверь отцовского кабинета. — В чем дело? — спросил Василий Демьянович, сдвинув на нос очки и строго посмотрев на жену. — Машу… Машу… — бормотала та, глядя на него расширившимися от ужаса глазами. — Что такое? — резко произнес он и обернулся к Жене, спешившей к матери с маленьким стеклянным тюбиком в руке. — Что такое с Машей? 14 Разговор с капитаном Гулиным не клеился. Вначале он потребовал фамилию и адрес Лоры, и Женя никак не могла понять, зачем это нужно. — Вы говорите, девочка пропала в тот момент, когда ваша подруга заслонила ее от вас? — Да, — ответила Женя. — То есть она все время была в песочнице у вас на глазах? — Ну конечно. Я еще спросила ее, не холодно ли ей. — И рядом с ней никого не было, вы уверены?.. — Рядом — никого, но я же говорю — в нескольких метрах от песочницы стояла машина… — О машине потом. Вы мне скажите сперва — эта подруга… что она делала в вашем дворе? Ведь она, если я правильно понял, не живет в этом доме? — Не живет. Но, послушайте, — Женя сделала нетерпеливый жест, — при чем здесь моя подруга? — Ответьте, пожалуйста, на вопрос. Женя досадливо поморщилась. — Боже мой, не знаю. Я не понимаю, какое это имеет значение? Она здесь совершенно ни при чем… — Я понял, понял, не волнуйтесь… Женя бросила на него негодующий взгляд. — Я не могу не волноваться — неужели вы не понимаете? У меня похитили трехлетнего ребенка, а вы, вместо того чтобы заниматься делом, задаете дурацкие вопросы про подругу… — Послушайте, — возмутился Гулин, — я же не на свидание хочу ее пригласить! Ваша подруга появилась во дворе по причине вам неизвестной и загородила от вас ребенка… Она же первая и навела вас на мысль, что это похищение! — Она же не нарочно ее загораживала! — Вот это я и хочу проверить. И как можно быстрее, потому что нам очень дорого время. А для этого мне надо знать… Женя покачала головой. — Все это безнадежно. — Вы о чем? — Нет, это я так… Что вы сказали? Подруга? Я не знаю, что она здесь делала. Я не успела ее об этом спросить. Но я еще раз повторяю — она здесь ни при чем. Мы знакомы пятнадцать лет, мы вместе учились, и ей совершенно незачем… — И фамилия ее? — перебил Гулин. Женя покорно вздохнула. — Осипова. Элеонора Александровна. — Хорошо. А теперь по поводу машины. Давайте еще раз и поподробнее. С машиной тоже все было непросто, потому что Женя запомнила только, что она была черного цвета и, «кажется, грязная». — Иномарка? — Кажется. — Что значит — «кажется»? — Поймите, я ее не разглядывала. Судя по ее очертаниям, которые я видела, как бы это сказать, боковым зрением, это была иномарка. А какая — я не знаю. Я не очень-то в них и разбираюсь. То есть отличить «мерседес» от «тойоты» я, конечно, могу, но… — Вы говорили, что видели эту машину и раньше? — По-моему, она стояла на этом месте несколько дней. По крайней мере, дня два или три. Да, я уверена, что видела ее и накануне. Я еще подумала, что неправильно ставить машину рядом с детской площадкой. — В ней или рядом с ней вы кого-нибудь видели? — Нет. — Ни разу? — Нет. Если я правильно помню, она с тонированными стеклами. — И вы не услышали, что заводится двигатель? — Вы же видите, во дворе полно машин. И ездят они как раз вокруг детской площадки. Мы здесь дышим одним бензином. Я не знаю, кто придумал все это дерьмо, но заметить в таких условиях, что кто-то завел или заглушил двигатель?.. Нереально. — Вы были здесь около семи… Это обычное время для ваших прогулок? — Да. Я почти каждый день выхожу с ней после работы. — Накануне похищения вы здесь были? — Очень недолго. — В котором часу? — Я же говорю, около семи. — И машина была на месте? — Кажется. Ее раздражали его вопросы, его не удовлетворяли ее ответы. Дальше было еще хуже. Когда с машиной было покончено, капитан, покашляв в кулак, спросил: