Они обернулись обе, как по команде, через левое плечо, и сразу стало заметно, как они похожи. — Лора! Не может быть! Ты откуда? — Я-то из Парижа, а вот ты… Это что ж такое?! — Лора кивнула на Машу. — Неужели твоя?! — Моя, — ответила Женя и улыбнулась. — Вот это да! — воскликнула Лора и наклонилась к девочке. — И как же тебя зовут? — Мафа, — сказала Маша. — Мафа! Какая молодец! — Не Мафа, а Мафа, — поправила девочка и строго взглянула на собеседницу. — Ну конечно, ты Маша! Это я такая недогадливая, не сердись. Сколько же тебе лет, Маша? — Три года, — сказала Маша и показала три пальца. — Боже мой, Женька, когда это ты успела? Мы с тобой виделись, по-моему, незадолго до моего отъезда, и ты рожать вроде не собиралась?.. — Виделись мы, положим, пять лет назад… — Неужели? Время-то как летит! Ну, рассказывай, кто наш муж? — Наш муж — объелся груш. На самом деле никакого мужа нет. Вот так. — Мува нет, — сурово добавила Маша. — Ах ты моя хорошая! Мужа нет? Ну и ладно… Нет так нет. Женька, ты что же, живешь в этом доме? Женя слегка поморщилась. — Я живу у своих. — Да-а?! Что такого невероятного должно было случиться, чтобы ты согласилась вернуться к родителям? Женя нахмурилась. — Много чего. — А что, — испугалась Лора, — что-нибудь действительно?.. — Три года назад погиб мой брат. Разве ты не слышала? — Да что ты! Не-ет… я ничего не знала… Я только слышала, что он уехал в командировку в Нью-Йорк. Он, что же, там и погиб? — Нет. Приехал на несколько дней в Москву и… В общем, его убили. — Да что ты! Кто?! Почему? — Неизвестно. Никого не нашли. Лора вздохнула. — Да Господи, чего там?.. Мужик из-за границы, хорошо одетый, видно, что при деньгах… Ограбили, наверное, и все… Какой ужас! Как же теперь его семья? — Семья в Америке. — Как это? — Так, — Женя пожала плечами. — Ольга нашла там работу и осталась. — А мальчик? — Естественно, с ней. — Погоди, ему сколько? — Сейчас двенадцать, а тогда было, соответственно, девять. — А как же твои? — Что — мои? — Ну, родители, я имею в виду… Как они к этому отнеслись? Все-таки внук… Да еще после смерти сына… Какой кошма-ар… — Лора покачала головой. — Так вот почему ты переехала к ним?.. Женя помолчала и неохотно произнесла: — Они очень любят Машку. — Да-а… понятно… и что же ты теперь?.. — Слушай, Лора, может, лучше поговорим о тебе? Вы вернулись? Совсем? — Женька-а… увы. Так не хотелось уезжать из Парижа… Знаешь, я там работала. В школе при посольстве. — Да? — Ну да, пристроилась как жена дипломата преподавать французский язык. Платили, правда, копейки, но, знаешь, все лучше, чем ничего. Но я тебе скажу, — она хихикнула, — это такой маразм… — Что — маразм? — Слушай, что мы с тобой стоим? — Лора огляделась. — Вон скамейка, может, сядем на минутку? Они вернулись на детскую площадку, и Женя отдала Маше корзинку с формочками: — Ты пока поиграй, а мы с тетей Лорой немного поговорим, хорошо? Маша отошла к песочнице, перелезла через бортик и села на корточки. — Чуґдная девка! — сказала Лора, посмотрев ей вслед. — Какая ты молодец, Женька, а мы с Вадиком все никак не решимся… — Так что — маразм? — Ах, ну да. Представляешь, в школе, в Париже, работает одна провинция: учителя из Воронежа, из Тулы или там… из Рязани. Кошмар! Песни под гармонь поют. Был там один экземпляр, учитель музыки — бывший массовик-затейник. Так он на новогодних посиделках изображал Деда Мороза и одновременно развлекал народ как умел. Ставил кого-нибудь из мужчин на стул, потом вызывал из публики женщину, завязывал глаза, давал ей в руки яблоко, которое она должна была просунуть мужику в левую штанину, пропихнуть вверх и перебросить в правую. Как тебе такой аттракцион? — Здорово, — усмехнулась Женя. — Это еще не все. Потом все вставали в круг — мужчины и женщины по очереди. Этот идиот выдавал кому-то одному полуметровую толстую палку, которую надо было зажать между ногами и передать соседу, вернее, соседке, — в то же место и без помощи рук. — Надо будет взять на вооружение, — улыбнулась Женя, — у отца скоро гости… — Ха-ха! Представляю себе Василия Демьяновича!.. Кстати, у вас тут, говорят, позавчера Сапрыкина укокошили? Ты слышала? — Еще бы! — Кошма-ар! Что говорит отец? — Ни-че-го. — А-а… Ну да, понятно. Вадик говорит, в МИДе такой переполох… А во вчерашней газете статья этого… как его… Хинштама… Не читала? Женя покачала головой. — Я газет не читаю. — Ты? Не читаешь газет? Совсем? Слушай, Женька, ты вообще-то работаешь или сидишь дома? — Работаю, конечно. — Все там же? В «Московском курьере»? — Я оттуда давно ушла. И с тех пор даже успела переквалифицироваться. — В управдомы? — Почти. Я теперь — ландшафтный дизайнер.