Выписка из клиники, где наблюдалась беременная «супруга». Сам же оплачивал. — Что там? Фото Мии еще в утробе матери. Разминаю шею в возможных вариантах. И вскидываю взгляд на подчиненного. — Завтра с самого утра, едешь в этот центр. — показываю логотип на файле: — И вынимаешь душу, но чтобы, сука, выдали все. Даже если это конфиденциально, плевать! Любые деньги, Макс, слышишь. Любые. — Понял. — серьезно глядя в глаза реагирует. Состояние будто готов взорваться. И мать его, я действительно готов. Какого хрена это сейчас пришло?! Кто отправитель?! И что это, черт возьми, значит?! В голове лишь одна мысль, и она мне слишком не нравится. Потому что если до такой степени нынешняя Ризанова заигралась, я порву на части эту стерву. — И давай-ка встретимся с Абрамовым старшим. — прищуриваюсь: — Я сам назначу ему визит. Тебе лишь нужно будет покараулить и посмотреть по сторонам. — Понял, Ирина Романовна? Ирина Романовна… с этой женщиной разговаривать будем в последнюю очередь. Еще пока не придумал, как, но то, что разговор состоится, несомненно. И как только я докопаюсь до всей правды… А что толку?!! Она уже уедет… Черт! Как бы сделать так… — Макс, мне нужен перечень всех московских театров, шоу и прочего, у кого проекты, желательно международные. — раздумываю с секунду: — И еще, Вероникины файлы все еще у тебя? — Да, конечно. — И их тоже. Хочешь ты этого или нет, но одну попытку я сделаю, Красивая. Спустя час я уже стою на вечере в мою честь. Звучит, конечно, так себе. Но моя дражайшая супруга в этот раз превзошла саму себя. Ресторан полностью закрыт для мероприятия. Тут все те, с кем когда-либо была деловая связь. Не хватает только одного «друга», но полагаю, ему сейчас не до моего праздника. Дочь на руках весело щебечет о том, что было, пока меня не было. То и дело, кто-то подходит, желая стандартный набор из поздравлений. Выматывает не на шутку. — Папочка, а можно я пойду с теми девочками поиграю? — показывает Мия на группу ребят неподалеку. Смотрю на нее, одновременно надеясь, что мои догадки это бред, а с другой стороны желая, чтобы это оказалось правдой. И ненавижу себя за эти мысли! Опускаю на пол, и она в своем пышном платье и куклой в руках убегает к детям. Рядом Катерина тут же берет под руку, что только повышает ярость зверя внутри. — Если, помимо внезапного сострадания к Абрамову, есть что-то еще… — наклоняюсь ближе, с иронией чеканя ей в ухо: — Рекомендую рассказать до того, как я узнаю. Не буду угрожать, она и так знает, чем ей все это грозит. Теперь уже знает. — О чем ты, Артур?! — нервно улыбается гостям, на меня взгляд не переводит. — По-моему, ты и так поняла. — усмехаюсь. Ее рука тут же разглаживает платье, что недвусмысленно говорит о страхе. Боится, и вопрос чего конкретно. Музыка, алкоголь, тосты, а я хочу скрыться где-нибудь в одиночестве. И даже знаю, где. План мигом вырисовывается в голове. Ищу взглядом няню, показывая на время, что пора увозить ребенка. Сам же иду с ними, чтобы проводить. А уже выходя из ресторана, заказываю машину. Ждать не приходится, что играет на руку, и я, сопровождая няню и полусонную Мию, уезжаю с ними. А дальше, спустя без малого около часа, уложив ребенка, беру ключи от личной машины, и убегаю туда, где вероятно смогу до конца осмыслить то, что необходимо делать. Меланхолия, в принципе, всегда была заперта где-то далеко, но сейчас, она словно выбралась наружу и не оставляет. Еду в единственное место, что дарило покой и удовлетворение. Парковая зона, где днем и к вечеру народ во всю отдыхает и гуляет. Аттракционы, закусочные и прочее. Однако ночью, вход не закрывают, а мало кто из адекватных людей сунется. Недалеко от многовековых обветшавших построек расположен пруд, и в ночное время, скрытое место за кронами деревьев, дарит спокойствие. Когда я однажды привел сюда Веронику, она разделяла со мной восторг от тишины и спокойствия. Да, не шибко оригинально, но если сесть у воды, на небольшой бетонной плите, которая возвышается над водой и смотреть в выглядывающие вдалеке высоченные здания, ощущаешь себя сильно иначе. Именно так, как никогда не думал, что сможешь. До нее. И после нее. Спорткар конечно с низкой подвеской, но тем не менее прорываюсь насколько могу, ближе. Оставляю машину у ворот, срываю гребанную бабочку, расслабляя ворот рубашки, и выхожу, двигаясь целенаправленно к воде. Здесь даже пахнет иначе, как будто лесополоса. Совсем не прогулочным шагом, по памяти иду к тому месту, что нагло присвоил себе. И только когда оказываюсь в метрах пятидесяти, вижу очертания хрупкой фигуры на все той же бетонной плите. Горькая улыбка тянется на лице. Моя девочка из прошлого, накинув капюшон на голову сидит прямо на искусственном камне. Снимаю пиджак осторожно двигаясь ближе к ней. Грудина сходит с ума. Не хочу тревожить, и в то же время, упускать этот момент. Будто тот факт, что она здесь, подарок на этот чертов праздник. Раздумываю, как начать разговор, но все, что лезет в голову звучит по-идиотски. Так и не найдя вариантов, молча сажусь рядом с ней, оставляя между нами уже привычное расстояние в метр. Она тут же поворачивает голову и пронзительно смотрит своим лазурным взглядом, будто, черт возьми, в душу. Я же, расстелив пиджак на бетоне, отвечаю таким же. Молчание, которое сейчас между нами, то молчание, которого я даже не заслуживаю. Тихое спокойное, без ненависти, только лишь с отчаянным разочарованием, ноющей болью и сожалением. Глава 30 Смотрим друг на друга, как впервые. И так хочется отбросить все маски, наконец, рассказав о том, что было…о душе, что так долго горевала. — С днем рождения, Артур. — полушепотом говорю, боясь спугнуть такое хрупкое спокойствие в своих же эмоциях. Он поджимает губы, кивая: — Спасибо, Ника. — переводит взгляд на водную гладь: — Почему ты здесь? Не подумай… — Я не думаю. — перебиваю его: — Давно не была, хотелось посмотреть также здесь или нет. — И как? — Одновременно, ничего не изменилось и поменялось все. — говорю правду. Когда я была здесь в последний раз, не могла ровно дышать от переполняющего счастья. — Согласен. Совсем не так. — Водишь сюда дочку? — сама не понимаю зачем задаю этот вопрос. Артур сжимает челюсть, и запоздав на пару секунд, кивает. Наверное, неудобный вопрос. Хотя, скорее неудобно все. То, что здесь я, он, и то, что за нашими спинами. — Как ты? — поворачивается в мою сторону: — Я имею в виду вообще.. Крайне странный разговор, но полагаю, что все таки неплохо нам хотя бы один раз поговорить. Может быть и я решусь в итоге открыть душу, чтобы с чистой совестью уехать.