Он всегда так делает. Когда знаешь человека долгое время, как я, то полностью его раскусываешь. И Вениамин Ветров ничем не отличается. Я изучал его с тех пор, как был совсем маленьким, и знал, что хочу вырасти таким же крутым, как он… но лучше. Перепрыгиваю через две ступеньки и улыбаюсь, когда слышу его шаги позади себя. Вместе мы идем по коридору северного крыла к одной из наших многочисленных свободных спален и, подойдя к одной двери, я поворачиваю ручку. Быстро смотрю на часы, и моя кровь хлынет прямо к члену, когда слышу шум душа в ванной. Служанка, или Рада, как любезно напомнил мне Вэн, пользуется этим душем каждый вечер в одно и то же время, сразу после своей смены. Похоже, помещения для прислуги не совсем соответствуют ее стандартам. Она не догадывается, что я в курсе ее трюков — в доме на каждом шагу установлены камеры. Нет такого уголка, куда бы я не заглянул. Мои глаза повсюду. Вэн знает игру, которую я затеял. Мы делали так и раньше. Он похлопывает меня по плечу и шепчет: — Как в память о старых временах. Я пересекаю комнату и сажусь на мягкий диванчик рядом с кроватью. Вэн прячется в тени, и мы ждем. Терпеливы, как хищники, которыми мы и являемся. В конце концов, дверь открывается, и вот она, с ее огромными сиськами и крошечным телом, едва обтянутым небольшим полотенцем. Ее темные волосы намокли и прилипли к коже. Девушка замечает меня почти мгновенно, как я и планировал. — Мистер Васильев, — выдыхает она, вцепляясь в ткань. — Подойди ближе, — приказываю я, и она не колеблется. Девушка послушно идет ко мне, останавливаясь у моих ног. — Не желаешь сыграть в одну игру, малышка? — Я выгибаю бровь, глядя на нее. Ее дыхание учащается, и ее огромные сиськи начинают двигаться в такт дыханию. Она разворачивает полотенце и бросает его на пол. Я расцениваю это как «да». Киваю и поднимаюсь на ноги. Вэн выходит из тени, как будто был рожден из нее, и бесшумно приближается к служанке. Она ничего не замечает, ее взгляд прикован ко мне. — Тебе нравятся игры, малышка? — спрашиваю я, наклоняясь к ней и касаясь ее разгоряченной кожи своим дыханием. Она покрывается крошечными мурашками, а нижняя губа дрожит от желания. — Да, — подтверждает она. Хорошо, я тоже так думаю. Вэн, стоя позади, хватает девушку за шею, притягивая ее тело плотно к своему. Она паникует и тянется к его рукам, но я останавливаю ее, перехватывая ее кисти. — Не сопротивляйся, Рада. — Намного приятнее, когда она сопротивляется, — рычит Вэн. Девушка начинает размахивать ногами, безуспешно пытаясь пнуть его. Ее глаза блестят, а кожа приобретает красивый темно-красный цвет. Я киваю Вэну, и он отпускает ее шею, но обхватывает рукой за талию, чтобы удержать в вертикальном положении. Девушка рвано вдыхает воздух, словно испытывает жажду. — Ублюдок! — Ее голос хриплый от удушья. Вэн усмехается. — Меня называли и похуже. — Чувствуешь это? — спрашиваю я, прикладывая ладонь к ее сердцу. Ее глаза наполняются слезами, и она обиженно смотрит на меня снизу вверх. — Воздух, проникающий в твои легкие? Кровь, текущая по твоим венам, которое питает твое сердце? Задержаться на грани — это экстаз. Подарок. Получай удовольствие, малышка. Вэн снова хватает девушку за шею, и на этот раз она не сопротивляется. Ее соски затвердели и отчаянно нуждаются в облегчении, и, даже не погружая в нее пальцы, я знаю, что ее киска будет истекать соками. Ее губы, припухшие и пульсирующие, умоляют, чтобы их наполнили и оттрахали. Ее глаза стекленеют, пока она изо всех сил старается держать их широко открытыми, пристально глядя в мои. Вэн удерживает девушку немного дольше, отчего у нее возникают судороги, а ее кожа приобретает фиолетовый оттенок. Когда он отпускает служанку, она задыхается, кашляет и отплевывается. Она готова. Я хватаю ее, поднимаю и бросаю на кровать. Девушка приземляется с глухим звуком. Подушки падают на пол, когда она скользит по атласным простыням. Я крадусь вдоль края кровати, пока Вэн снимает рубашку. Чернила на его коже оживают вместе с его движениями. Служанка тяжело дышит, и ее тело дрожит еще до того, как он приближается к ней. Раздвигая ноги, она приглашает его расположиться между ними, но ее взгляд прикован к моим движениям. Она ахает, когда Вэн освобождает свой член из застежки-молнии своих брюк. Вениамин, как и я, не разочаровывает в этом плане. — Перевернись, — требует он с рычанием. Подчиняясь, девушка опускается на четвереньки. Ее задница приподнята в воздух, а тяжелые сиськи прижимаются к матрасу. Вэн грубо и жестко входит в нее, при этом шлепая по ее заднице. Служанка кричит, затем начинает хныкать. Схватив за мокрые волосы, он оттягивает ее голову назад, заставляя девушку ахнуть. Ослабив галстук, я снимаю его с воротника и подхожу к кровати. Девушка глазами следит за мной и затем смотрит на мой пах. Она хочет быть наполненной членами. Становясь перед ней на колени на кровати, сжимаю ее челюсть и киваю Вэну, чтобы он замедлил толчки, а я смог засунуть ей в рот свой галстук. Все глубже, глубже, глубже… И это будет продолжаться до тех пор, пока ее не стошнит. Ее глаза наполняются слезами, и в них на мгновение вспыхивает паника. Девушка что-то стонет сквозь ткань, но ее слова не имеют значения. Я зажимаю ее нос указательным и большим пальцами, перекрывая подачу кислорода. Бедра Вэна прижимаются к ней, в то время как рукой он скользит ниже, намереваясь ущипнуть и шлепнуть по ее клитору. Когда слезы вырываются из ее глаз, а затем стекают по щекам, я внимательно слежу за ее лицом, чтобы лицезреть слабость. Веки девушки трепещут, а губы начинают менять цвет. Сначала слегка голубоватый, а затем с каждой секундой приобретает синий цвет. Ее тело начинает уступать. Ее измученный мозг дает сигнал закрыть глаза от нехватки воздуха. Толчки Вэна набирают обороты, когда я хватаю за край ткани галстука и медленно вытягиваю его, под каждое движение его бедер. Служанка сглатывает и брызжет слюной с каждым освобожденным от ткани дюймом. Когда он полностью выходит из ее рта, она кричит от оргазма, все еще пытаясь наполнить свое тело воздухом. Мой собственный член дергается в моих брюках, требуя внимания, но пока я игнорирую его. Мне нравится цвет ее губ. Синий. Такой насыщенный. Я вздыхаю, потому что, в отличие от Вэна, не собираюсь отрываться с симпатичной девушкой. Она падает на кровать, содрогаясь от удовольствия. Ее стоны эхом разносятся по комнате, переходя в восторженные всхлипывания. Оргазм был настолько сильным, что она стала похожа на пластилин. Вэн переворачивает ее на спину и садится верхом на ее крошечное тело. Затем засовывает свой член между ее покачивающимися сиськами и трахает их, сжимая вместе. Он кончает несколько раз, помечая ее лицо белыми струйками спермы. Я выхожу из комнаты, закрывая за собой дверь, но все до сих пор чувствую взгляд девушки после моего ухода. — Я не трахаюсь с прислугой, малышка, — говорю я, ни к кому не обращаясь. Оказавшись в своей комнате, снимаю костюм и принимаю душ. Мучительно холодный. Мысли об Ирине поглощают меня, и мой член твердеет. Смотрела бы она по-прежнему на меня с такой преданностью и нуждой, если бы знала, что мне нравится видеть слезы женщины, прежде чем она получит удовольствие? Сомневаюсь в этом, и она никогда не узнает. Вместо того чтобы думать о нежной девушке, ее совершенстве и маленьких сосках под шелковым халатом, я сжимаю свой член в кулак, представляя синие губы и гигантские покачивающиеся сиськи. Это не то, чего я желаю, но, по крайней мере, оно сделает свое дело. Я выкидываю все мысли из головы и начинаю думать о контроле. Что бы там ни было, что бы я ни прокручивал в своей голове с Ириной, это было не что иное, как небольшая оплошность. Я — Васильев. Мы не теряем контроль над собой. На самом деле, мы вообще ничего не теряем. Пришло время перестать думать, как слабак, и начать играть, как мастер. Глава 7 Диана увлеченно беседует с Антоном, когда я захожу в ее кабинет после позднего завтрака. Этой ночью я так устала от откровений. Что для меня нетипично, но в кои-то веки я выспалась. Разговор выглядит напряженным, если судить по разочарованию, отразившемуся на лице Антона. Я проскальзываю внутрь и занимаю свое место. Они игнорируют меня, но знают о моем присутствии. Диана садится за свой большой письменный стол и кивком головы показывает Антону, чтобы он уходил. Он не двигается добрых четыре секунды. Я знаю, потому что просчитываю время. В конце концов, с почти незаметным вздохом, он встает и уходит. Его шаги тяжелы с намерением показать свое недовольство от состоявшегося разговора. Вероятно, Диана планирует заставить его сопровождать нас в поместье Васильевых. Это не та работа, к которой он привык и для которой даже подходит, но если моя сестра прикажет, он выполнит. Антон — правая рука отца. Он выполняет всю грязную работу и делает это с охотой с улыбкой на губах. Так что нет никаких сомнений, что он подчинится и будет сопровождать нас. Диана позаботится о том, чтобы отец тоже счел ее идею хорошей. Она всегда находила общий язык с мужчинами, и наш отец не застрахован от ее обаяния. — Ты выглядишь напряженной, — комментирую я, наблюдая за сестрой и пытаясь выявить хоть капельку нервозности. — Просто нужно ко многому подготовиться, — тяжело выдохнула Диана. Она больше не та легкомысленная, взволнованная женщина, какой была прошлой ночью. Я встаю и подхожу к ней, присаживаясь на угол ее стола. — Разве Антон не хочет поработать у нас охранником? — спрашиваю я игривым тоном, но это не помогает избавить ее от хмурого настроения. — Антон сделает то, что ему скажут, — выдавливает она, ее голос холоден и непоколебим. Подняв руки в притворной капитуляции, я возвращаюсь к своему стулу. — Как и все мы, — огрызаюсь я в ответ. Она швыряет ручку на стол. — Не сейчас, Ирина. Если ты собираешься вести себя, как соплячка, то лучше иди работать в свой кабинет. Я изумляюсь ее вспышке. Мой взгляд скользит к соседней двери, разделяющей наши кабинеты. Я никогда не пользовалась им. Никогда. Я даже не была в нем с тех пор, как отец выделил его мне больше года назад. Мы с Дианой всегда работаем вместе. У меня сковало грудь, но я уверенна, что ее слова — полный блеф. Поэтому встаю и направляюсь к двери. Я покажу Диане, что никогда не потерплю подобного отношения к себе — будто я прислуга. И, прежде чем касаюсь дверной ручки, она бросается ко мне. — Стой! — кричит сестра срывающимся голосом. — Я не это имела в виду. — Диана встает между мной и дверью, нахмурившись и сведя брови вместе. — Я знаю, что совсем не это, — выдавливаю я из себя. — Так что в следующий раз не говори того, чего не имеешь в виду. Она протягивает руку и убирает мои волосы, заправляя их мне за ухо. — Ладно. Мне жаль. Ты не такая. — Она вздыхает и дотрагивается кончиком пальца до своих губ, ее обручальное кольцо с желтым бриллиантом ослепительно сверкает. — Я немного нервничаю.