Я так сильно хочу верить ее словам, но мое сердце замирает, и сестра не может увидеть, как я умираю внутри. Находиться рядом с Владом будет жестоко. Но быть рядом с моей сестрой? Определенно, это того стоит. — Хорошо, я пойду с тобой, — шепчу я. Она одаривает меня своей мегаваттной улыбкой и вскакивает с кровати. — Поспи немного, маленькая Тень. Перед нами стоит большая задача. Да, и мы ее выполним. Глава 6 Сегодня вечером был полный бардак. Сначала идиот в ресторане, из-за которого были нарушены всевозможные кодексы чести, затем мне пришлось отвезти Диану домой только для того, чтобы оказаться в ситуации с Ириной, которая словно проверяла меня на выдержку. Ночная рубашка едва прикрывала ее, и она совершенно не осознавала собственной красоты, выставленной на всеобщее обозрение. Это приводило в бешенство и одновременно заманивало. Слишком, черт возьми, соблазняло. Раньше я никогда не старался сохранять на лице вынужденное безразличие. Ирина не должна знать, как влияет на меня. Никто не должен. Диана тем более не должна даже догадываться, насколько я желаю ее младшую сестру. Иначе это вызовет настоящую вражду. Моя невеста должна быть уверенна, что Ирина для меня, как и для всех остальных, является тенью. И пусть младшая сестра Дианы для меня постоянное сражение, она всегда будет рядом со мной, и я никому не отдам ее. Солнце мое… как ярко ты сияешь. Когда Ирина, наконец, ушла в свою комнату, я настроил себя на сдержанность и занял свое законное место рядом с Дианой. Потом, как только появилась возможность, потащил ее прочь от отца, сетуя на то, что мне уже пора. Сейчас я стою здесь, и образы Ирины преследуют меня, пока я смотрю на полные губы Дианы. И как схожи их волосы, только у Дианы они слегка вьются к низу, в то время как у Ирины они полностью волнистые. Это… это не правильно — сравнивать сестер. Думать об Ирине, когда я смотрю на Диану. Думать о том, как ее грудь ритмично вздымалась в такт моему собственному дыханию, когда мы были так близко. Проклятье. Обхватываю руками лицо Дианы и стремительно целую ее. Крепко, глубоко, грубо. Она отвечает мне, как только чувствует движение моего языка. На вкус Диана ощущается как красное вино, которое она выпила, и это приятно. Девушка с легкостью отвечает на мой поцелуй. И я понимаю, что он, безусловно, не первый. Она определенно не моя. Я отстраняюсь и наблюдаю за ее стеклянным взглядом, и в кои-то веки Диана не так собранна. Ее губы припухли, а красная помада слегка размазалась вокруг рта. — Спокойной ночи, невеста, — я произношу шаблонное прощание. — Спокойной ночи, — отвечает она, потом бледнеет, увидев приближающихся ее отца и его правой руки Антона. Они, возможно, видели наше маленькое шоу, но Диана теперь принадлежит мне по праву. Я не лапал ее, словно подросток на выпускном. Протягиваю к ней руку и ободряюще сжимаю. После этого ухожу. Когда я приезжаю домой, застаю полную тишину. Чувствую укол боли в груди, проходя мимо игровой комнаты и не слыша смех Виктора через проходящие двери. Прошло уже два месяца, но мне так и не стало легче. Мои ноги подкашиваются, когда я добираюсь до кухни и вижу, как слуга ставит бутерброд перед Вениамином Ветровым. Какого черта он здесь делает? Мой интерес возрастает, пока я открываю холодильник и достаю две бутылки пива. Обычно я не любитель этого напитка, но с Вэном не чувствую необходимости в притворстве. У нас с ним давние отношения. Я могу немного расслабиться и просто быть собой — тем, кто скрывается под строгим костюмом. — Голоден? — Приподнимаю бровь и протягиваю ему бутылку. Для многих Вэн может быть пугающим. В нем присутствует дикость Ветрова. Бородатый и, казалось бы, неопрятный. Едва скрываемый под дорогим костюмом от «Армани» и итальянскими кожаными туфлями за тысячу двести долларов. Я помню, как Вэн-подросток, когда мы были помладше, бегал в лесу по снегу. Старше и свирепее любого другого мальчишки, включая меня. Вэн был единственным глупцом, который бегал по снегу без рубашки. Как будто это делало его еще более крутым. Тогда он был практически безволосым, как и все мы. Теперь его борода и непослушные волосы напоминают того дикого мальчишку, которого я помню. Его отец может заставить Вэна надеть костюм и привить ему хорошие манеры, но он по-прежнему остается безжалостным стервятником, как гласит его фамильный герб. Вэн принимает бутылку с озорной ухмылкой, крепко обхватывая горлышко татуированными пальцами. Я невольно задумываюсь, что старик Ветров думает о татуировках своего старшего сына? Мой собственный отец ненавидит мои, вот почему я стараюсь прятать их под костюмами. Вэн же носит их на всеобщее обозрение. — Не успел доесть свой ужин. А, конечно, нет. Маленькое убийство Дианы испортило не только мой вечер, как могло показаться. — Как она? — спросил Вэн, имея в виду Диану. Как и я, он знал ее с тех пор, как мы были детьми, и, если я правильно помню, раньше дразнил Нико из-за его влюбленности в старшую сестру Волковых. — С ней все в порядке. Выносливая и смертельно опасная, ты и так в курсе. Когда я говорю о Диане, в глазах Вэна появляется нежность, и я знаю, что она отражается и в моих глазах. — Вы желаете поужинать, мистер Васильев? — спрашивает служанка, глядя на меня глазами лани. Она работает гораздо лучше, чем прошлая девушка, с которой, по-видимому, произошел несчастный случай в этой самой комнате. — Нет, я не хочу есть. Вы свободны. Мы наблюдаем, как она убегает, прежде чем Вэн одобрительно кивает головой. — Ты думаешь, они настоящие? — Я знаю, что он говорит о сиськах девушки, не вдаваясь в подробности. Они необычно велики для такого маленького тела. — Сомневаюсь, что она могла бы позволить себе увеличение груди, — отвечаю я. Кажется, он обдумывает мои слова. — Может быть, ты оплатил ей операцию, — размышляет он вслух. — Я видел, как Рада смотрит на тебя, — ухмыляется Вэн, делая глоток из бутылки пива. Конечно, он знает ее имя. Вэн, кажется, знает по имени каждого. По общему признанию, это то, в чем он разбирается намного лучше меня. Люди. — Платить слугам за удовольствие всегда было в стиле Нико, а не в моем, — проговариваю я, отказываясь называть имя девушки, тем самым показывая Вэну свою позицию — имена персонала вообще не стоят внимания. Он смеется громко и искренне. — Нико был печально известен тем, что прогонял прислугу. Однажды я застукал его с членом между матрасом и основанием кровати, когда он кончал. Он даже заплатил Урсуле, нашей пятидесятилетней поварихе, чтобы она засунула ему морковку в задницу. Я почти задыхаюсь от представления такого зрелища. Вэн просто качает головой. — Это правда. Ему было семнадцать. Наша мать, упокой Господь ее душу, застрелила бы эту женщину, если бы прожила достаточно долго, узнав об этом, и мне страшно подумать, что сделал бы наш отец, дойдя эта информация до него. — Морковку? — фыркаю я. — Могу сказать, что это отбило у меня охоту есть дома, — добавляет он, доедая сэндвич. — Я скучаю по нему. Я киваю головой. — Как и я, мой друг. — Как и я. — Как происходит обустройство Вики? — спрашиваю я с ухмылкой и получаю от Вэна свирепый взгляд. — Я считал, что с прискорбной кончиной Нико мы освободились от этой женщины, — ворчит он. — По крайней мере, нож будет нанесен не в твою спину. Он допивает остатки из своей бутылки, с громким звуком поставив ее на гранитную столешницу. — Это правда. Должен признаться, я думал, что придется воспользоваться запасным вариантом — жениться на твоей младшей сестре. Со всем уважением к тебе, Влад, но как мужчина мужчине, как друг другу, я лучше женюсь на крестьянке, чем на этой женщине. — Я не в обиде. — Приподнимаю бровь, глядя на него. — Но ты у меня в долгу. Он сводит свои темные брови вместе и кивает. Мне нравится ощущение власти над кем-то. А когда еще и кто-то должен — это мое любимое ощущение. — Тебе все равно следует внимательно следить за ней, — предупреждаю я его. — Она хитра и обычно получает то, что хочет. Какое-то время у нее были на тебя виды. — Я прекрасно знаю, на что она способна, — ворчит он. — Не беспокойся об этом. Тон Вениамина подразумевает нечто бо́льшее. Знает ли он, что сделала Вика? Я изучаю его, пока он встает. — Тогда я пойду. — Так скоро? — насмехаюсь и выхожу из кухни, зная, что он последует за мной.