— Ммм? Он сжимает мои бедра, впиваясь своими пальцами в мою плоть, и резко разворачивает меня. — Люди смотрят на тебя. Иди в свою комнату. Смех срывается с моих губ. — Никто не смотрит на меня, Влад. Я — Тень. Он фыркает, и это так на него не похоже, отчего я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что это на самом деле Влад все еще стоит у меня за спиной. От напряжения в его глазах у меня подкашиваются ноги. — Когда ты смотришь на солнце, ты не видишь тени. — У него низкий и хрипловатый голос. Я наклоняю голову, чтобы изучить движения его губ. Что это вообще значит? — А теперь беги, солнце мое. Вперед. — Солнце мое. Я не могу дышать. Кивком головы Влад побуждает меня двигаться. Я поворачиваюсь и, спотыкаясь, иду вперед. И когда снова смотрю на него, он уже подходит к Диане. Она мягко улыбается ему, прежде чем снова заговорить с нашим отцом. Теперь он принадлежит ей. То, что я только что почувствовала, было реальным. Это не было игрой или ходом, или чем-то еще, чем славятся люди в нашем мире. Влад замечает меня. Жаль, что долг для него всегда будет на первом месте, вот почему он там, где хочет быть, обнимая мою сестру одной рукой с каменным выражением на лице. Король никогда не отступится. А Влад Васильев — самый величественный мужчина, которого я знаю. А я просто отвлекаю внимание. Солнце мое. Мое солнце. Не тень. Чувствуя, что это, возможно, мой последний шанс заявить о себе, я улыбаюсь ему. Наши взгляды встречаются, но Влад не подает никаких признаков своего небольшого промаха, случившегося несколько секунд назад. Сложный. Несдержанный. Свирепый. Он снова воздвиг свои стены. Моя улыбка исчезает, и я крадусь обратно в тень, где мне и место. Я не солнце. Но было приятно сиять, как одно из них, пусть даже всего на мгновение. Голоса, в конце концов, затихают, и в доме воцаряется тишина. Я всегда держу дверь своей спальни открытой — старый детский страх оказаться запертой наедине с мужчиной, который, казалось, никогда не исчезнет, даже когда стану взрослой. Вот почему я сразу услышала шум, но сегодня вечером моя дверь закрыта. Я не хотела, чтобы Диана или мой отец слышали, как я оплакиваю свою печаль в подушку. Как можно горевать о том, чего у тебя никогда не было? Я уже ни в чем не уверена, но скорблю. Мое сердце физически болит. Наша мать вышла замуж за отца, но между ними никогда не было любви. Их история совсем не похожа на те, написанные в сборнике сказок, которые мы с сестрой читали тайком. Диана позволяла мне свернуться калачиком рядом с ней в ее постели и читала приключенческие истории о храбрых принцессах, которые, в конце концов, встречали прекрасного принца. В глубине души я всегда думала, что мы с Дианой могли бы быть по-настоящему храбрыми и, в итоге, найти свою любовь. Почему у нас не может быть и того, и другого? Однако наш мир — это не сборник сказок. Злодеи рыщут по ночам — это скорее кошмар, чем сказка. Нам показывают того, кого мы могли бы полюбить, а потом отнимают. Мы вынуждены следовать правилам, которые, в прямом смысле, высасывают счастье прямо из наших душ. Должна признать, что у женщин Волковых не бывает счастливых концовок. Раздается легкий стук, отрывающий меня от моих мыслей, и сестра зовет меня через разделяющую нас дверь. — Ирина, ты не спишь? Я остаюсь тихой и неподвижной, надеясь, что она уйдет. Не повезло. Дверная ручка поворачивается, и Диана толкает дверь, делая шаг в мою комнату. — Тень? Я задерживаю дыхание и слышу ее вздох, прежде чем она уходит, закрывая за собой дверь. Я вздыхаю, наполняя воздухом свои легкие, затем наклоняюсь, чтобы включить лампу. И испуганно вскрикиваю, когда вижу Диану, сидящую на стуле в углу комнаты и смотрящую на меня в ответ. Странно видеть ее в этом месте, но она вовсе не похожа на тень. Диана руководит всем, что ее окружает. Все вокруг принадлежит моей сестре. Точно так же, как ей принадлежит мое будущее. Я подавляю боль и встречаюсь с ее печальным взглядом. — Я знаю тебя всю твою жизнь, Ирина, — тяжело произносит она, нахмурив темные брови. Это напоминает мне о том времени, когда мы были детьми, и она беспокоилась обо мне. Такая опекающая и любящая. — И знаю, когда ты спишь, а когда нет. Мои нервы накаляются до предела, как будто внутри меня происходит бунт. — Я устала, Диана, — хриплю я, и в моем голосе слышится предательство. — Чего ты хочешь? Она встает, и я принимаю сидячее положение, опуская взгляд, чтобы не смотреть на нее. — Я знаю, ты не одобряешь мой выбор. Я издаю унылый смешок. — Это не твой выбор. В этом-то все и дело. — Отец не стал бы принуждать меня к этому, Ирина, так что это мой выбор, и я сделала его — правильный для нас обоих. — Ее голос тверд и непреклонен. Меня бесит, что она ведет себя так же, как они. Как наша мать. Преклониться и позволить мужчинам в нашем мире управлять нашим будущим. Я резко поднимаю голову, встретившись со взглядом ее голубых глаз. — Что это значит? — спросила я. Присев на кровать рядом мной, она берет меня за руки и улыбается. — Ты переедешь со мной в поместье Васильевых. Никаких брачных уговоров в отношении тебя не будет заключено. Ты сама сделаешь свой выбор, когда будешь готова к этому. — Диана говорит об этом так, словно я заключенная, и она только что предложила мне свободу. Но сестра ошибается. У меня нет желания подчиняться воле нашего отца или любого другого человека, который думает, что мое наследство и фамилия станут для него хорошим бизнесом. Я не могу переехать с ней в дом Васильевых. Постоянно находиться рядом с Владом, быть рядом с его вещами, его запахом. Наблюдать, как они сближаются и влюбляются? Видеть, как он прикасается к ней так, как я хочу, чтобы он прикасался ко мне? Да. Это пытка. Жестокая пытка. Жаль, что у меня не хватило смелости сказать Диане, что я чувствую к Владу, когда мы были моложе, иначе я не была бы в таком положении. Диана никогда не причинила бы мне такой боли, если бы знала правду. — Ты любишь его? — Я ловлю себя на вопросе, хотя знаю, что она его не любит. Во всяком случае, пока. Уголки ее губ приподнимаются, и она пожимает плечами. — Научусь. — Диана протягивает руку вперед и начинает щекотать меня, заставляя биться и визжать, сдаваясь. Она не была такой игривой с тех пор, как мы были маленькими, и это освежает. Напоминает мне, что мы — сестры, и это главное. Может быть, если она сможет научиться, я тоже смогу. Научиться не любить его. — Если Влад продолжит целовать меня так, как сегодня вечером, это может произойти скорее раньше, чем позже, — признается она со смешком, притягивая меня обратно на кровать и падая рядом со мной на подушку. Мы обе смотрим в потолок, немного тяжело дыша от напряжения. Ее слова крутятся у меня в голове. Он поцеловал ее. Они поцеловались. Мое сердцебиение учащается при одной только мысли о том, каковы были бы ощущения от его губ, прижатых к моим. Бархатные. Влажные. Доминирующие. — На что это было похоже? — спрашиваю я, одновременно желая и не желая знать ответа. Веселье улетучивается, и наступает тишина. Клянусь, я слышу, как мое собственное сердце гулко бьется в груди. — Мягко, но сильно, — бормочет она, прикладывая подушечки пальцев к губам. — Страстно и напряженно. — Диана садится и наклоняется надо мной. — Вот так. — Она наклоняется и прижимается своими губами к моим, сильно надавливая, и все, о чем я могу думать, это о том, что у ее губ действительно вкус Влада. Диана отстраняется и улыбается. — Но с языком, — шутит она, высовывая язык, чтобы лизнуть кончик моего носа. Я визжу, и она начинает набрасываться на мое лицо, облизывая щеку и лоб. Это сестра, которую я любила и по которой скучала. В последнее время моя сестра была одной из них, но прямо сейчас… прямо сейчас она просто Диана. — Прекрати! Прекрати! — вскрикиваю я, смеясь. Сестра сжимает мои руки настолько сильно, что у меня не хватает сил оттолкнуть ее, и когда она, в конце концов, прекращает удерживать меня, то застывает на месте, смотря на меня сверху вниз сосредоточенным и серьезным взглядом. — Я всегда буду твоей старшей сестрой, — клянется она. — Я всегда буду поступать с тобой правильно. Обещаю, этот брак нас не изменит.