Я чувствую, как он вытаскивает свои пальцы, и заменяет их своим членом. Он вдавливается в меня, и я выдыхаю, пытаясь расслабиться. Это сработало, когда он раскрыл мою киску, так что я надеюсь, что это работает и с моей попкой. Я пытаюсь думать о том, как хорошо буду чувствовать себя, когда он резко толкается в меня, и издаю писк от боли. — Т-с-с, просто расслабься, детка. Папочка позаботится обо всем. Впусти меня, покажи мне, как ты позволишь Папочке делать всё, что он хочет, с твоим телом, потому что оно моё. Я чувствую, как он снова плюет мне на дырочку, а затем склоняется и кладет руку на мою ладонь, помогая мне тереть мой клитор, и скользит глубже в меня. — Ох, бл*дь, Хейли. Это так хорошо. Я почти там, малышка. Еще немного. Он немного отстраняется, а затем толкается обратно, каждый раз входя немного глубже. Я чувствую волнение и страх, усиливаемый приступом боли. Я чувствую его теплые поцелуи на своей шее, когда он полностью входит в меня. Как только это происходит, он останавливается на секунду, чтобы позволить мне приспособиться. Я чувствую себя такой заполненной и так близко к оргазму, что начинаю двигать бедрами. — Тебе нравится мой член в своей дырочке, правда, малышка? Я еще немного пошевелила бедрами, умоляя его двигаться без слов. Чтобы помочь мне достичь пика. Я пытаюсь пошевелить пальцами на своём клиторе, но он останавливает мою руку. — М-м-м. — Скажи. Я закрываю глаза, но его поцелуи на моей шее успокаивают меня и говорят, что это нормально, и я даю ему то, что он хочет. — Мне нравится твой… твой… — Скажи это. — Мне нравится твой член в моей дырочке, Папочка. — Мне тоже, маленькая. Папочка снова целует меня в шею и начинает двигаться в моей дырочке. «Моя дырочка», думаю, мне следует называть её так, но звучит это грязно. Он отталкивает мою руку от киски и начинает тереть её сам. Я опускаю руки на спинку кровати и прижимаюсь к ней, когда он толкается внутрь меня. Так сильно и грубо, но мне так нравится это чувство. Он забирает меня и использует моё тело для своих нужд, но также и для того, что нужно мне. Это безумие, и я у самого его края. Глава 8 Уильям Проклятье. Быть в её попке – небесная пытка, которой я никогда раньше не чувствовал. Она настолько тугая, что выдавливает жизнь из моего члена, и я знаю, что не продержусь дольше. Я не хочу кончать слишком рано, но не могу удержаться. Я чувствую, насколько она близка, и толкаюсь сильнее, подводя её к краю. Я наклоняюсь и снова плюю на её дырочку, сохраняя её влажной. Я не планировал клеймить её попку сразу после того как сорвал её вишенку, но, блин, мне нравится, как это получилось. Теперь она полностью моя во всех отношениях. Я хотел наполнить её спермой везде, где только мог. Возможно, позже я обкончаю её грудь и вотру сперму в её кожу, отмечая свою территорию. Мне нравится собственничество, которое мотивирует меня брать её тело всеми возможными способами, и я хочу провести остаток своей жизни, чувствуя это. Я толкаюсь внутрь неё по самые яйца, и сжимаю её клитор. Я чувствую, как она напрягается, а затем кричит в подушку, когда массивный оргазм поражает её пышное тело. Видя, как она теряется в своем удовольствии, мои яйца сжимаются, и я отправляюсь за грань удовольствия вместе с ней. Изо всех сил пытаясь отдышаться, я держу свой член в её попке, пока сперма пульсирует одновременно с тем, как она сжимает меня. Её узкое кольцо доит меня насухо, такое жадное до моей спермы, и это всё, что я могу сделать, чтобы не упасть на неё сверху. После такого переизбытка чувств я падаю на неё, сохраняя нашу связь. Я не готов выйти из неё, а мой член всё ещё слишком твердый. Нужно отойти немного, прежде чем вытащить его, иначе я могу причинить ей боль. — О, Папочка, это было так чудесно! — говорит она сквозь свои кудри, её лицо сияет от пота. — Тебе понравилось, малышка? Много искорок увидела? — поддразниваю. — Много-много, Папочка. Огромное спасибо. Она начинает что-то говорить, но потом смотрит в другую сторону. Она избегает вопроса, который хочет задать. — Что, маленькая Хейли? — я убираю завитки волос с её глаз, и она смотрит на меня и так сильно краснеет, что её уши становятся красными. — Что мне теперь делать, когда твой крем у меня в попке? Я улыбаюсь на её невинный вопрос и понимаю, что пора принимать душ. Я медленно начинаю выходить из нее и стараюсь быть как можно нежнее. — Теперь ты пойдешь в туалет, а потом мы вместе примем душ. Она застенчиво смотрит на меня и кивает головой, спрыгивая с кровати и направляясь в ванную. Я следую за ней внутрь, и пока она пользуется унитазом, я захожу в кабинку и включаю насадки для душа, настраивая его горячим и приятным для нас обоих. Я начинаю мыться. Достаточно скоро Хейли открывает дверь и присоединяется ко мне. — Все прошло хорошо? Она немного кивает, и я подвожу её под одну из насадок для душа, помогая ей сполоснуть волосы. Я буду проводить остаток своей жизни, заботясь о ней. Эти отношения будут высасывать из меня жизнь, и даровать её с новой силой. Я буду лелеять её всеми возможными способами, и она никогда не скажет мне «нет». Если только она не захочет порки, сопровождаемой отказом от её «нет». — Попка не болит? — спрашиваю я, желая убедиться, что у нее нет ничего серьезного. Я могу забрать то, что я хочу от неё, но я не хочу причинять ей боль. — Не особо. Как и моя киска. Я киваю, думая, что они, вероятно, немного болят в данный момент. — Ты чувствуешь себя по-другому, малышка? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, чувствует ли она это тоже. Как наша жизнь изменилась навсегда. Она смотрит на меня и сжимает рот, словно действительно всё обдумывает. Это самая восхитительная вещь, которую я когда-либо видел, и я хочу поцеловать её, чувствуя себя глупо из-за этого. — Я чувствую себя взрослой, но в хорошем смысле. Это заставляет меня смеяться, и я притягиваю её к себе, целую в лоб и помогаю ей вымыть волосы. Она не могла быть милее, даже если бы попыталась. После того, как я помогаю ей помыть голову, беру мыло для тела и мочалку. — Хорошо, малышка. Садись на сиденье в душе и раздвинь для меня ноги. Я хочу осмотреть тебя и убедиться, что с тобой все в порядке. — Да, Папочка, — говорит Хейли тоненьким голоском, садится и широко расставляет ноги. Она больше не стесняется позволять мне видеть то, что моё. Она знает, как хорошо я могу заставить её чувствовать себя, поэтому более чем готова раскрыться. Я становлюсь на колени между бедер Хейли, мягко намыливая её, но вижу на лице приступ боли. Сегодня она много работала, и я знаю, что это должно причинить боль больше, чем нужно. Как только я омываю её, я приглядываюсь, видя, что пухлая розовая плоть красная изнутри, где я прорвал её девственную плеву. Мой член качается вверх и вниз в удовлетворении, от того, что мы сделали это с ней. Я думал, что разок поимев её киску и попку, он успокоится, но этот мудак продолжает оставаться твердым. Я наклоняюсь, не в силах помочь себе, и нежно облизываю её. — Папочка, я люблю твои поцелуи на своей киске. Они заставляют меня чувствовать себя такой особенной принцессой. Глядя вверх, я вижу, как она расслабляется на прохладной плитке, расставив ноги, и на её лице появилась самая большая улыбка. Я немного всасываю её клитор, стараясь не быть слишком грубым, но давая ей то, что она хочет. — Ты моя особая принцесса, малышка. Ты самая особенная принцесса в мире. Мне не понадобится много времени, чтобы снова подвести её к краю, тело Хейли подготовлено и готово принять то, что я ему дам. Мне так чертовски тяжело. Я знаю, что у нее побаливает киска, но она мне нужна еще раз. Я сажусь на колени и помещаю кончик моего гладкого члена в её отверстие. — Я знаю, что тебе больновато, милая принцесса, но Папочке нужно, чтобы ты была смелой и позволила мне еще раз трахнуть твою кисочку. — Хорошо, Папочка. Ты потом захочешь мою попку? Мой член испускает немного спермы, и я слышу свой стон от её слов. — Черт, Хейли, ты чуть не заставила мои яйца лопнуть. Ты самая идеальная маленькая девочка, о которой я когда-либо просил. Как насчет того, чтобы я трахнул обе твои дырочки, пока ты сидишь здесь вот так? Ты думаешь, что сможешь стать для меня большой девочкой и отдашь мне обе дырочки сразу? — Я смогу это сделать, — она кивнула мне в знак уверенности, чуть ли не выпячивая грудь, и я целую кончик её носа. Я подтягиваю её задницу к краю сиденья, чтобы её киска и анальная дырочка были доступны. Беру лосьон для душа и кладу его рядом с ней, затем беру свой член, помещая его в её киску. От душа и наших оргазмов она скользкая и готовая для меня. Я толкаюсь и легко проскальзываю внутрь. Я качаю бедрами, несколько раз толкаясь в её киску, кайфуя от ощущения, насколько она влажная и узкая для меня. Как будто её тело всегда готово ко мне и хочет, чтобы я был внутри неёе. Она сидит на краю, поэтому не может двигаться. Все, что она может сделать, это принять мои толчки и держаться за уступ, чтобы её ноги были раздвинутыми. Я наклоняюсь вперед, всасывая один из её сосков в свой рот, довольный от того, как сжалась её маленькая киска. После нескольких толчков я чувствую близость оргазма, и, вытащив член, беру лосьон, смазывая член, и теперь сосредотачиваюсь на её заднице. Сначала я толкаюсь немного, и она расслабляется, открываясь для меня. Её задница такая же тугая, как и киска, но иметь обе – так прекрасно. Я знаю, что она слишком чувствительна и нуждается в перерыве, поэтому я не буду затягивать с оргазмом. Я вколачиваюсь полдюжины раз, а затем вырываюсь, брызгая спермой по её открытой киске и обнаженному клитору. Я дрочу свой член до конца, отмечая снаружи то, что я уже отметил внутри. Она моя во всех отношениях, это просто внешний способ показать это. После того, как я кончаю, я падаю на неё и беру её сосок в рот, осторожно посасывая его, пока эйфория отпускает меня. Удивительно, как легко она открылась мне. Это только говорит о том, что мы действительно предназначены друг для друга. Наши отношения могут отличаться от других, но это судьба. Она удовлетворяет наши потребности и нужды, о которых мы даже не подозревали. — Твоё тело слишком соблазнительно. Я думаю, что мы не должны больше принимать душ вместе. Или, наоборот, мы будем принимать его каждый день всю оставшуюся жизнь. Она хихикает и обвивает меня руками и ногами. Когда я, наконец, обретаю силу, я поднимаю её, подставляя под душевые насадки, снова омывая её. После того, как мы вышли из душа и высохли, я заставляю её залезть обратно в кровать и ложусь рядом с ней. — Как насчет того, чтобы устроить пикник в постели за просмотром фильмов на целый день?