Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 20 из 41 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кино как прикрытие, или Наркотрафик на «балканском маршруте» В октябре 1973 года (6 — 25-го) на Ближнем Востоке вновь разразилась война, которая стала прологом к поистине тектоническим сдвигам в мировой политике. Египет и Сирия совершили вооруженное нападение на Израиль, но после первоначальных успехов вынуждены были отступить. Во многом это случилось из-за позиции США, которые вынудили мировое сообщество осудить действия арабов. В ответ те предприняли ответные шаги: страны ОПЕК объявили эмбарго на поставки нефти в США и приняли решение о сокращении добычи нефти на 25 %. Так они пытались надавить на США и Западную Европу, а также заставить Израиль вывести свои войска с оккупированных арабских территорий. Самое интересное, но СССР в этой ситуации поддержал не арабов… а Запад. Еще во время войны он отказался возобновлять поставки оружия арабам (а США наоборот свое оружие Израилю усиленно поставляли), зато протянул руку помощи Западу, согласившись продавать ему сырую нефть по весьма щадящим ценам. Сделано это было, конечно же, не случайно. Дружба с арабами подразумевала под собой поступление куда меньших денег, чем ориентация на Запад. Ведь советская корпоратократия все сильнее брала крен в сторону чистого бизнеса, оставив идеологию лишь в качестве ширмы. Такая ситуация складывалась во всех советских госструктурах, включая КГБ. В качестве ширмы Комитет все еще выставлял на авансцену своей работы идеологию, но на самом деле это уже было бизнес-учреждение, где прагматизм доминировал над идеологией. Вот и агент Владимир Высоцкий работал не столько ради идеи (хотя и она у него была — помочь таким как Андропов прийти к власти), сколько ради денег и красивой жизни. Профессиональные актерские навыки позволяли Высоцкому играть перед рядовыми гражданами роль «своего парня», хотя на самом деле ему были ближе миллионеры типа Вадима Туманова. Как пел сам Высоцкий: Я из народа вышел поутру — И не вернусь, хоть мне и предлагали… Пока многомиллионный советский народ продолжает числить Высоцкого по рангу несгибаемых сопротивленцев, власть продолжает делать реверансы в его сторону. Так, в начале 1974 года на фирме грамзаписи «Мелодия» выходят сразу два твердых миньона Высоцкого. Кроме этого, он приглашен писать песни количеством более трех десятков (!) в два фильма центральных киностудий: «Мосфильм» («Бегство мистера Мак-Кинли») и имени Горького («Иван да Марья») и одну периферийную — Рижскую («Стрелы Робин Гуда»), Более того, высшие инстанции разрешают Высоцкому и Марине Влади записать на «Мелодии» их первый диск-гигаиг в СССР. Подчеркнем, что все это происходит в разгар кампании по высылке из страны Александра Солженицына, который решился опубликовать на Западе свой главный труд — «Архипелаг 1 УЛАГ». Пока все советские СМИ продолжают бурно клеймить «отщепенца Солженицына», Высоцкий занят другим — встречает из Франции Марину Влади. И 9 апреля они вдвоем приезжают в студию звукозаписи на улицу Качалова, чтобы записать там более трех десятков песен, которые должны войти в их первый диск-гигант, а также и в несколько миньонов. В своих мемуарах Влади заявляет следующее: «Мы понимаем, что, если пластинка выйдет, это будет своего рода официальное признание твоего статуса автора-композитора. И потом (продолжает Влади, которая на то время была суперзвездой французского кино. — Авт.) — мы довольно скромно живем на твою актерскую зарплату, так что лишние деньги не помешают…» О том, какая «скромная» зарплата была тогда у Высоцкого мы уже говорили: он зарабатывал по несколько тысяч рублей в месяц. Эти деньги складывались из разных форм заработка: 1) зарплата в театре (150 рублей) 2) гонорары за кинороли и написание песен и музыки к фильмам (несколько тысяч рублей) 3) отчисления от пластинок, а таковых в 1973–1974 годах у него вышли две, причем миллионными тиражами (несколько сотен рублей) 4) гонорары за концерты (сумма переваливала за тысячу рублей, учитывая что за один концерт Высоцкий установил себе таксу в 150 рублей). Так что Влади здесь лукавит, пытаясь представить своего супруга этаким бессребреником. Впрочем, подобные мифы ходили о нем тогда, в 70-е, обильно тиражируются они и сегодня с одной единственной целью — спрятать подлинную правду о настоящем житье-бытье Высоцкого. Между тем в этом житье-бытье «шансонье Всея Руси» появляется очередной приятель-миллионер (как говорится: деньги к деньгам). Речь идет о ценном агенте ПГУ, разведчике-бизнесмене иранского происхождения Бабеке Серуше, с которым Высоцкий знакомится в начале 1974 года благодаря своему приятелю — композитору Анатолию Бальчеву. ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ Бабек Серуш Бабек Серуш, курд по национальности, гражданин Ирана. Он был сыном одного из лидеров иранской компартии ТУДЭ. В конце 30-х партия была разгромлена и отец Бабека эмигрировал в СССР. Чуть позже следом за ним в Москву приехали и жена с маленьким Бабеком. Мальчика отдали учиться в интернат в городе Иваново, где воспитывались дети иностранных коммунистов. Закончив его, Бабек поступает в МГУ, на физический факультет. Именно там его вербует КГБ (Первое Главное Управление — разведка), с целью в ближайшем будущем сделать из него преуспевающего западного бизнесмена. Тем более, что к тому времени родители Бабека переехали на постоянное место жительство в ФРГ — то есть место для легализации у Бабека уже было. Приехав в ФРГ в самом начале 70-х, Серуш открывает в Кельне компанию International Processing Systems (IPS), которая занимается поставками технологического оборудования в СССР в обход эмбарго КОКОМ (Международный координационный комитет по экспортному контролю). Эта организация возникла в 1949 году в Париже (участники: США, почти все страны НАТО, а также Япония) для того, чтобы предотвратить экспорт военных устройств и новейших военных технологий в социалистические страны. Однако меры, предпринимаемые КОКОМ в этом направлении, были малоэффективны: многие западные страны закрывали глаза на экспорт военных технологий со своих территорий, поскольку это приносило колоссальные прибыли их бюджетам. Особенно активно международный «шлюз» технологий действовал на территории ФРГ (из общего объема нелегального импорта технологий 65 % приходило из США, 10, 5 % — из ФРГ, 8 % — из Франции, 7, 5 % — из Великобритании, 3 % — из Японии). Фирма Серуша имела одну особенность: если большинство германских компаний не были шпионскими, то его IPS была создана непосредственно ПГУ КГБ (Управлением «Т» — научно-техническая разведка). Отметим, что до уровня управления это подразделение выросло в 1974 году, а до этого это был 10-й отдел ПГУ (руководитель М. Липатов). В Управлении «Т» работало 1 000 человек, причем в Москве было сосредоточено только 300 сотрудников, а остальные трудились за рубежом. Из аналитического отчета ЦРУ, составленного в середине 70-х: «Западное оборудование и технологии сыграли очень важную, если не решающую роль в прогрессе советской микроэлектронной промышленности. Иными словами, этот процесс можно рассматривать как результат более чем десятилетней успешной деятельности по приобретению в странах Запада сотен единиц оборудования, общей стоимостью несколько миллионов долларов, ориентированных на военные нужды. Приобретение оборудования осуществляется незаконными методами, в том числе и тайно…». К середине 70-х более 300 предприятий в трех десятках стран специализировались на импорте в СССР иностранных секретных технологий и оборудования. Этот бизнес считался сверхприбыльным. И дело было не только в сумме услуг за посредничество, порой превышающих 50 %, но и в том, что с этих доходов не нужно было платить налоги. Деньги поступали наличными или переводились на номерные счета в швейцарских банках. Фирма Серуша действовала следующим образом. Она закупала вычислительную технику в разных странах мира (у Серуша было еще 14 дочерних компаний в разных частях света, открытые, естественно, на деньги КГБ), после чего доставляла ее в ФРГ. А оттуда эта техника, снабженная поддельными фрахтовыми документами и накладными, переправлялась сначала в ГДР, а затем в СССР. Фирма Серуша извлекала баснословные прибыли из этого бизнеса и эти деньги шли в разные источники: одна часть покрывала расходы ПГУ, другая шла непосредственно самому Серушу и его людям. На деньги, вырученные на этих операциях, Серуш приобрел себе жилплощадь и на своей второй родине — в СССР. Он купил квартиру на Фестивальной улице у Речного вокзала, а также выкупил у знаменитой певицы Людмилы Зыкиной дачу в Опалихе, на 26-м километре Волоколамского шоссе. Именно там чаще всего он и будет встречаться с Высоцким, когда их пути будут пересекаться в Союзе. Кстати, миллионера Серуша успешно "доила" его добрая знакомая Алла Пугачева. М. Крыжановский: «Рассказы о том, что Высоцкого и Серуша связывали исключительно приятельские отношения всего лишь красивая легенда. Конечно, они были друзьями. Но их дружба базировалась на их совместной агентурной деятельности, а посиделки под водочку, записи песен Высоцкого и т. д. — все это было прикрытием первого. Там, где нелегальное оружие, там террор, революции, «горячие точки», контрабандисты и обязательно — наркотики. Для КГБ это была более чем выигрышная ситуация: два партнера и оба агенты, т. е. есть возможность взаимной проверки. Делалась такая проверка просто — дают агенту миниатюрный магнитофон с двумя кнопочками — «пауза» и «пуск». Агент может сам решать, когда включить, а когда выключить аппаратуру, а на самом деле, аппарат пишет все время. Запись шла на проволоку, так что прослушать без спецприставки было невозможно…». Познакомившись с Серушем в начале 1974 года в Москве, Высоцкий очень скоро пересечется с ним снова — но уже в Париже. Туда наш герой вместе со своей супругой отправится 29 апреля на «железном коне». В начале мая они прибудут в Париж, где их и встретит Серуш, заехавший туда по нуждам своего легального-нелегального бизнеса, причем не только электронного (напомним, что из общего объема нелегального импорта технологий, отправляемого в СССР, доля Франции составляла 8 % — 3-е место после США и ФРГ), но и оружейного: Серуш помогал КГБ обеспечивать оружием тех же арабских боевиков, ведущих борьбу с мировым сионизмом. ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ В 1964 году агентурой КГБ была создана террористическая антиизраильская Организация освобождения Палестины (ООП), целью которой было создание независимого палестинского государства. ООП финансировалось КГБ, оружие поставляли КГБ и восточногерманская «Штази». Поставки шли через Румынию в Бейрут, где находилась штаб-квартира ООП, самолетами с «продуктами, медикаментами и товарами первой необходимости». Кроме этого, оружие перевосилось советскими суднами передавалось в нейтральных водах Аденского залива. Террористы готовились в помосковной Балашихе на уже известных нам курсах КУОС ПГУ КГБ. С палестинской стороны оружием занимался руководитель отдела внешних операций Вадиа Хаддад, а КГБ представлял не кто иной, как лучший друг агента ПГУ Высоцкого, правоверный мусульманин, агент ПГУ Бабек Серуш, заработавший свои миллионы не только на этих сделках, но и на поставках оружия в Эфиопию, Анголу и Заир. В 1974 году Ю. В. Андропов высказал на Политбюро предложение по оказанию помощи народно-освободительным движениям, в т. ч. ООП с использованием внебюджетных средств. Такие средства можно было получить путем приобретения и открытия на Западе банков и компаний, и ведения бизнесов через агентуру и разведчиков-нелегалов. Так стало создаваться никем не контролируемое "золото партии". В этом процессе приняли деятельное участие агенты ПГУ Высоцкий, и близкие друзья-миллионеры: Серуш (провел несколько месяцев в тюрьме в Германии в связи с обвинением в краже секретных технологий), Динев (осужден во Франции за шпионаж), и Калманович (осужден в Израиле за шпионаж и кражу закрытых электронных технологий), проворачивавшие операции во Франции Германии, Израиле, Канаде и США (о трех последних деятелях подробный рассказ у нас впереди). Во время этого французского вояжа Высоцкий познакомится сразу с двумя своими соотечественниками: балеруном Михаилом Барышниковым (тот в те дни находился с гастролями в Париже) и художником Михаилом Шемякиным, выдворенным в 1971-м из СССР (до этого он проживал в Ленинграде). Отметим, что всего через полтора месяца Барышников тоже станет отщепенцем — сбежит на Запад. Однако это не станет для Высоцкого поводом прекратить с ним общение, когда он будет приезжать за границу. И советские власти ни словом не упрекнут в этом Высоцкого, хотя всем остальным советским гражданам общаться с отщепенцами было категорически запрещено под угрозой суровых санкций. Высоцкого этот запрет не касался по одной причине: все эти отщепенцы интересовали его с оперативной точки зрения и были весьма ценными источниками информации. Как вспоминает М. Шемякин: «Я прослушал несколько песен Высоцкого — и меня прежде всего потрясла “Охота на волков”. Одной этой песни было достаточно для меня, чтобы понять: Володя — гений! Все, баста! В этой песне было сочетание всего. Как говорят художники: есть композиция, рисунок, ритм, цвет — перед тобой шедевр. Тоже самое было в этой песне — ни единой фальшивой интонации…». Да, мы прекрасно помним эту песню по нашему предыдущему повествованию. Помним мы и строчку из нее: «Обложили меня, обложили, но остались ни с чем егеря». Действительно, «егеря», мечтавшие «сожрать» Высоцкого, ничего не могли с ним поделать, в виду мощной крыши над его головой, воздвигнутой КГБ. Он мог себе позволить все, что захочет как у себя на родине, так и за рубежом, будучи в полной уверенности, что КГБ своих не сдает. Он его до сих пор, кстати, не сдает, но это уже совсем иная история — из другого времени. А мы вернемся в благословенные 70-е.
На родину Высоцкий возвращается в начале июня 1974 года на новом «железном коне» — бежевой «БМВ-2500», которая заняла место старенького «Рено», отправленного на заслуженный покой. Точнее будет сказать, что Высоцкий купил не одну, а целых две «бээмвухи» — бежевую и серую (последнюю доставят чуть позже). Спрашивается, на какие такие шиши наш герой приобрел себе сразу две иномарки, если сама Марина Влади некоторое время назад уверяла нас, что зарплата у ее супруга была более чем скромная? Но мы же отмечали, что французская кинодива лукавит — деньги у Высоцкого были, причем деньги немалые (в том числе и на ниве агентурной деятельности, где расплата порой ведется не деньгами, а услугами или натурой — теми же автомобилями). Кстати, с бежевой «БМВ» потом случится неприятная история. Она окажется среди угнанных и Высоцкого обяжут пользоваться только одной — законной. Но наш герой, вновь следуя смыслу своей песни «Охота на волков», что называется, «забьет» на «егерей». Он будет гонять на обеих иномарках, переставляя с них номера. В итоге краденую машину все-таки отследит Интерпол и потребует вернуть ее обратно в Германию. А с Интерполом связываться Высоцкий не станет, что понятно: КГБ хоть и мощная организация, но зачем так открыто подставляться? Пока Высоцкий рассекает по Москве и окрестностям на двух иномарках, из страны выдворяется его коллега по песенному жанру Александр Галич. Как мы помним, давление властей на него началось еще в конце 1971 года, когда он был исключен из всех творческих Союзов (писательского и кинематографического) и остался практически без работы. После этих событий положение Галича стало катастрофическим. Еще совсем недавно он считался одним из самых преуспевающих авторов в стране, получал приличные деньги через ВААП, которые от души тратил в дорогих ресторанах и заграничных вояжах. Теперь все это в одночасье исчезло. Автоматически прекращаются все репетиции, снимаются с репертуара спектакли, замораживается производство начатых фильмов. Оставшемуся без средств к существованию Галичу приходится пуститься во все тяжкие — он потихоньку распродает свою богатую библиотеку, подрабатывает литературным «негром» (пишет за кого-то сценарии), дает платные домашние концерты (по 3–5 рублей за вход). Но денег — учитывая, что Галичу приходилось кормить не только себя и жену, но и двух мам, а также сына Гришу, который родился в 1967 году от связи с художницей по костюмам Киностудии имени Горького Софьей Войтенко, — все равно не хватало. Все эти передряги, естественно, сказываются на здоровье Галича. В апреле 72-го у него случается третий инфаркт. Так как от литфондовской больницы его отлучили, друзья пристраивают его в какую-то захудалую клинику. Врачи ставят ему инвалидность второй группы, которая обеспечивала его пенсией… в 60 рублей. Власти не спускали глаз с Галича, причем помогали им это делать… некоторые друзья барда, о которых мы уже говорили в первой главе нашего повествования. Когда в 1974 году за рубежом вышла вторая книга песен Галича под названием «Поколение обреченных», это послужило новым сигналом для атаки на барда со стороны властей. Когда в том же году его пригласили в Норвегию на семинар по творчеству Станиславского, ОВИР отказал ему в визе. Ему заявили: «Зачем вам виза? Езжайте насовсем». При этом КГБ пообещал оперативно оформить все документы для отъезда. И Галич сдался, прекрасно понимая, что властям неугоден ни он сам, ни его песни (в отличие от того же Высоцкого, песнями которого заслушиваются все, в том числе и многие из власть предержащих). 25 июня Галич навсегда покидает Советский Союз. Высылка из страны певца четко укладывалась в стратегию кремлевских либералов, которые, влияя на Брежнева, убедили его в том, что опасность для идеологии представляют лишь “радикальные подрывные элементы”, в то время как остальные безопасны, а иные из них (как тот же Высоцкий) даже полезны. Тем летом Высоцкий как актер был задействован сразу в двух фильмах: «Бегство мистера Мак-Кинли» и «Единственная дорога». Причем роли у него там небольшие (а одна и вовсе без слов — в последней картине), однако обе снимаются на «Мосфильме» и в обеих натурные съемки проходят на Балканах: в Венгрии («Мак-Кинли») и Югославии («Единственная дорога»). Казалось бы, ничего необычного — страны эти в разной степени были дружественными СССР и назывались социалистическими. Однако в нашем случае, все это отнюдь не случайность, а шпионская закономерность. Почему? Дело в том, что именно в середине 70-х Балканские страны стали включаться в европейский наркотрафик в качестве транзитных. Особенно это касалось Югославии, о чем мы расскажем чуть ниже. Что касается Венгрии, то ее главная спецслужба — Министерство государственной безопасности (AVH — Alam Vedami Hatosoga), считаясь одной из самых промосковских спецслужб в Восточном блоке, специализировалась на «чистой разведке» в США и Западной Европе, а также промышленно-техническом шпионаже. Однако в середине 70-х в сферу деятельности АВХ вошел и наркотрафик, после чего Венгрия превратилась в перевалочную базу на пути поставок кокаина из Латинской Америки в Западную Европу. Спрашивается: при чем здесь Высоцкий? Дело в том, что КГБ чутко держал руку на пульсе мирового наркотрафика, поскольку ставил перед собой вполне конкретную цель: наркотизировать страны НАТО и США, чтобы посадить там «на иглу» как можно больше молодых людей — потенциальных солдат их армий. Это была стратегическая задача для спецслужбы, которая стоит на страже безопасности своей страны. Поэтому та же Венгрия и стала перевалочной базой наркотрафика, чтобы способствовать конкретной цели: беспрепятственному попаданию наркотиков в страны НАТО, а именно — в Великобританию, Бельгию, Нидерланды, Люксембург, Италию, Португалию и ФРГ. Поскольку Высоцкий с недавних пор стал агентурить и на ПГУ, перед ним была поставлена цель включиться в процесс формирования европейского наркотрафика в роли связующего звена между Центром (Москвой) и советскими резидентурами в Европе, в том числе и на Балканах. Поэтому в ту же Венгрию он отправился, имея на руках «маршрутную карту» от КГБ. Естественно, негласную. Но от отдельных посвященных лиц скрыть ее было все-таки проблематично. Например, имея в качестве легендированного прикрытия этой поездки съемки в кино и концерты, Высоцкий должен был дать серию концертов в советских воинских частях в Венгрии (17–25 июля 1974 года). Во время одного из тех выступлений — в городе Матиаш Фельде — произошел весьма любопытный случай. Вот как его описывает высоцковед М. Цыбульский, ссылаясь на слова заведующего постановочной частью Народного театра Южной группы войск Л. Орлянского: «Зал Дома офицеров был довольно большим, но все равно не смог вместить всех желающих, многие зрители стояли. Что Высоцкий пел, я не помню, но запомнил зато такой эпизод: начальник политотдела генерал Ищенко, его жена и несколько человек из «свиты» демонстративно встали со своих мест в первом ряду и покинули зал. Произошло это в самом начале концерта. Высоцкий, вроде как, и не заметил их ухода, а, может, — не показал вида». Далее М. Цыбульский размышляет об этом эпизоде следующим образом: «Довольна странная история, причем, странно не то, что генерал ушел с концерта, а то, что он, явно будучи недоброжелателем Высоцкого, разрешил провести его выступление. Ведь начальник Дома офицеров был непосредственно подчинен начальнику политотдела и просто не мог организовать его выступление без его ведома. В Советской армии у начальства испрашивали разрешения и по куда менее значительным поводам…». А теперь послушаем мнение профессионального разведчика — М. Крыжановского: «Высоцкий приехал в Венгрию под «крышей» КГБ, о чем прекрасно были осведомлены высшие чины Министерства обороны СССР. Им в ту пору руководил маршал Андрей Гречко, у которого, и сегодня это уже многим известно, были не просто натянутые отношения с Андроповым — они, по сути, враждовали (что впоследствие и станет поводом к разговорам о том, что именно ведомство Андропова повинно во внезапной кончине Гречко в апреле 76-го). Так вот Гречко прекрасно знал, по чьей «путевке» в Венгрию отправился Высоцкий. Запретить его выступления в воинских частях он не мог (Андропов тогда уже был очень силен), зато мог приказать начальнику Главного политуправления А. Епишеву не слишком усердствовать в помощи по проведению этих гастролей. Когда об этом узнал генерал Ф. Ищенко (кстати, заслуженный офицер, фронтовик), он решил выразить Высоцкому демонстративное презрение, как креатуре Андропова. Ведь Ищенко мог вовсе не приходить на тот концерт. Однако он специально туда пришел, дождался, когда в зал набилось побольше народу, после чего и покинул на глазах у изумленной публики Дом офицеров. Конечно же, большинство собравшихся не поняли истинного смысла этого жеста (или поняли его слишком прямолинейно — дескать, политруку не нравится творчество Высоцкого), зато те, кто был посвящен (в том числе и сам Высоцкий) прекрасно во всем разобрались…». В армии у КГБ было свое недремлющее и всевидящее око — Особые отделы, или военная контрразведка (3-е Главное управление КГБ СССР). Так вот, как раз за пять месяцев до приезда в Венгрию Высоцкого, там сменился начальник: им стал генерал-лейтенант Николай Душин. Он был человеком Андропова: долгие годы (с 1955-го) проработав на высоких должностях в 3-м управлении, он с приходом Андропова в КГБ (в 1967 году) был отправлен им в качестве «своего человека» на один из важнейших постов — заведующего сектором госбезопасности Отдела административных органов ЦК КПСС. Отработав там во славу Андропова семь лет, Душин был возвращен в 3-е Главное управление уже в качестве его начальника. И на этом посту «прикрывал» гастроли Высоцкого в Южной группе войск. Поэтому отдадим должное смелости генерала Ф. Ищенко: зная о том, что Особый отдел своим всевидящим оком надзирает за тем, как принимают Высоцкого, он не испугался продемонстрировать свое отношение не только к артисту, но и лично к Андропову. Впрочем, на то он и фронтовик, чтобы ничего не бояться. Завершив съемки и гастроли в Венгрии, Высоцкий 26 июля уже был в соседней балканской стране — Югославии, чтобы уже отсняться в фильме «Единственная дорога» режиссера Владо Павловича. Несколько слов о последнем. Он был сыном югославских коммунистов, работников Коминтерна, которые в 50-е годы поссорились с руководителем Югославии И. Б. Тито и переехали жить в Советский Союз. Здесь их сын Владо стал кинематографистом. Фильм «Единственная дорога» стал его первым советским кинопроектом (еще один фильм Павлович снял еще в Югославии в 1967 году), причем снимался он на «Мосфильме» в содружестве с югославами — то есть, «грехи» родителей Павловича (а у власти в СФРЮ по-прежнему находился Тито) не стали поводом к тому, чтобы закрыть ему дорогу на родину. Фильм рассказывал о том, как в годы войны группа советских военнопленных, которых фашисты заставили вести колонну машин с горючим, подняла восстание. Высоцкому в ленте досталась самая короткая роль (10 съемочных дней) — роль военнопленного Солодова, который погибает в самом начале похода. Но перед этим его герой успевает спеть песню "Мы не умрем мучительною жизнью…”, которая была вовсе не о войне, а подразумевала современный подтекст. Высоцкий был филигранным мастером последнего и ловко клеймил советскую действительность, обрядясь в форму советского военнопленного времен войны: Нас обрекли на медленную жизнь — Мы к ней для верности прикованы цепями… Или: Но разве это жизнь — когда в цепях, Но разве это выбор — если скован!.. Причем в кадре Высоцкий пел эту песню, обливаясь кровью после многочисленных ударов прикладом автомата от фашистского конвоира. В подтексте этой сцены читалось следующее: вот таким же образом и советские коммунисты вроде Михаила Суслова избивают Высоцкого за его свободолюбивые песни. Судя по всему, именно ради этого Высоцкого и пригласили на эту роль: чтобы он пропел с экрана о своей (и таких же, как он либералов) нелегкой доле. М. Крыжановский: «Приглашение Высоцкого объяснялось не только творческими причинами, но и агентурными (кстати, как мы помним, обе эти ипостаси наш герой умело совмещал на протяжении последних нескольких лет). Учитывая то, что часть (причем большая) натурных съемок фильма должна была проходить в Югославии — в Черногории (с 25 июля) — агентурной паре Высоцкий — Влади необходимо было под благовидным предлогом попасть в эти края опять же для нужд КГБ». ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ Несмотря на то, что Югославия считалась социалистической страной, однако в сонме стран Восточного коммунистического блока (а туда входило 9 стран: СССР, Германская Демократическая Республика, Польша, Венгрия, Болгария, Чехословакия, Румыния, Албания и Югославия) она была самой независимой. Почти 30 лет (с 1945 года) страной правил один человек — Иосип Броз Тито — однако к середине 70-х его власть по сути доживала последние годы. Тито был стар, как и большинство его соратников, с которыми он когда-то боролся с фашизмом в рядах партизанского движения. Между тем в Югославии уже подросло новое поколение руководителей, которые мыслили категориями прагматизма, а не идеологии. Это поколение, в большей степени отличавшееся националистическим и сепаратистским настроем, чем его предшественники, уже не находилось под влиянием магии военного времени и в новых условиях готово было развернуть конкурентную борьбу за товары и инвестиции, поступающие с Запада. Тито и Ко это прекрасно понимали, поэтому чтобы хоть как-то удержать страну от расползания (во всяком случае, пока был жив Тито), вынуждены были удовлетворять амбиции «молодых волков». Поэтому в 70-е годы Югославия, называвшая себя социалистической, на самом деле представляла из себя страну с полукапиталистическими отношениями и экономикой. И преступность там была соответствующей — она несла в себе черты западной мафии, тесно сращенной с государственным аппаратом. И ведущую скрипку’ в этом мафиозном спруте с 70-х годов стала играть наркомафия, поскольку именно «балканский маршрут» стал главной «тропой» по доставке наркотиков в Западную Европу. Все началось в 1972 году, когда американские и французские спецслужбы объединились и нанесли мощный удар по марсельской наркомафии. Почему именно по ней? Дело в том, что главная лаборатория по производству морфия-сырца, производимого в Турции, находилась в Марселе и носила название «Френч коннекшн». Из Марселя наркотик переправлялся на Сицилию, откуда потом доставлялся как в Брону. так и в США (в последнюю через Канаду). Американцы долго терпели эту ситуацию, после чего решили действовать. По «Френк коннекшн» был нанесен ощутимый удар, который заставил его переместиться в Нидерланды (в Амстердам), а функции одного из ведущих транзитных пунктов в торговле наркотиками стала брать на себя Греция (соседка Турции). Так на свет появился «балканский маршрут», когда наркотики следовали из Турции в Западную Европу по автодорогам через Грецию, Албанию и Югославию (в последней трасса шла через Черногорию, Боснию-Герцеговину, Хорватию и Словению). Итак, в Югославию Высоцкий прибыл за тем же, зачем и в Венгрию до этого: чтобы провести ряд встреч с агентурой ПГУ (несмотря на то, что своего представительства в СФРЮ Лубянка не имела, но это не мешало ей иметь там свою многочисленную агентуру) и, получив от них необходимую информацию о функционировании «балканского маршрута», доставить эти сведения в Москву. Таким образом, именно там, на Балканах, произошло первое по-настоящему серьезное соприкосновение Высоцкого с наркотрафиком. Соприкосновение, которое в итоге будет стоить ему жизни. В Югославии Высоцкий и Влади пробыли больше месяца. Причем всего 9 дней наш герой снимался в «Единственной дороге», а съемки проходили в крупнейшем порту Черногории Баре на Адриатическом побережье (кстати, самый деловой город в этой небольшой республике). И если вся съемочная группа жила на берегу, то Высоцкий и Влади поселились отдельно — на небольшом острове (ее соединяла с сушей длинная дамба), в бывшем рыбачьем становище, теперь превращенном в фешенебельную гостиницу для туристов. Высоцкий приезжал на съемки на своем автомобиле, быстро снимался (вне очереди), после чего уезжал в неизвестном направлении. То есть, времени на то, чтобы заниматься агентурно-шпионскими делами у него было более чем достаточно. Как вспоминает актер Г. Юхтин: «Я играл немецкого капеллана. Нас собирали отдельно от военнопленных, и поэтому с Высоцким я почти не общался. Только однажды, когда он приехал с Мариной на остров П, ветов, где была последняя остановка перед отлетом на родину, у нас оказалось время для разговоров. Собралась почти вся группа. Нас фотографировали. Потом я видел некоторые снимки. Наши актеры выглядели импозантно, как иностранцы, а Высоцкий и Влади, наоборот, были одеты и очень просто и вели себя естественно…». М. Крыжановский: «Обратим внимание на последние слова актера — про более чем простой внешний вид Высоцкого и Влади. Делалось это, конечно же, не случайно. Любой разведчик подтвердит вам, что главное в их работе — неприметность. Пройдя хороший инструктаж в Москве, Высоцкий и Влади четко выполняли полученные инструкции — ничем особенно не выделяться из толпы. В то время как советских туристов было видно за версту, Высоцкого и Влади ничто не выделяло из толпы местных жителей».
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!