– Передавал, что очень доволен тобой. Скажи, может быть, ты всё-таки примешь нашу помощь? Зачем тебе нужен этот аскетизм? – Ты же знаешь, что не приму. Какие будут пожелания? Начался мелкий дождь, и шум от ударов капель о воду, звук слияния раздробленных фрагментов с единым и неделимым целым, создал неповторимый фон, успокаивающий и заставляющий задумываться. – Искатель просит тебя найти молодых людей, которые смогли бы стать проводниками новой идеи. Сможешь? – Смотря в чём заключается идея… – Искатель хочет запустить новую компьютерную игру. Так, чтобы вся молодёжь начала в неё играть, – мужчине показалось, будто из-под капюшона его собеседника раздалось что-то вроде булькающего смеха. – Компьютерную игру? Вы что, поменяли свои взгляды? – Мы не меняли, нам компьютеры вообще ни к чему, да и вам тоже, только вы не умеете правильно пользоваться своим мозгом. А каковы взгляды Искателя, не знает даже Посейдон. Искатель, по-моему, решил использовать оружие Атлантов против них самих, как это уже случилось с Интернетом, – амфибия опять усиленно забулькал. – И в чём же будет смысл игры? – В том же, в чём заключается смысл всех остальных игр – в достижении высшего уровня. Вот только драки и квесты будут не в виртуальном пространстве, а в реальном, и задания будут связаны с поиском новой информации, а также с акциями против тех, кто своими поступками помогает осуществлять все замыслы Атлантов. – Вы хотите научить детей убивать? – напряжённо спросил мужчина. – А что, Атланты разве не учат? Впрочем, об убийствах никто не говорит, надо лишь выливать в прозрачную воду правду о них, пусть все знают. Искатель считает, что люди и ситуация созрели. Так что, ты сможешь найти молодых людей? – А зачем их искать? В компьютерные игры может играть любой, был бы компьютер. – Нам нужны магистры и генералы, первопроходцы. Те, на кого можно равняться. – Разумно. Поищем. А скажи мне, Лиазар, когда начнёт работать та бомба, которую заложил Август? – Потерпи. Ещё не время. Сейчас нужно срочно обращать молодёжь, иначе вы проиграете! – Вы? В смысле мы, люди? – вопрос прозвучал недоумённо. – А вы? – А нам всё равно. Мы – дети Посейдона, и он нас не бросит. Мы знаем, как надо жить правильно, и нам безразличны Атланты, – из-под плаща высунулись ласты и принялись болтаться в воздухе, изредка зачерпывая воду. – А вот Искателю не всё равно, у него к этим выскочкам какие-то свои счёты. А мы обязаны ему помогать, таков наш закон. – Ну что ж, по крайней мере, честно. А знаешь, что? Я попробую приобщить к этому сына Августа, Марка, – человек мотнул головой под капюшоном, как будто пытался указать, где он будет искать вышеупомянутого юношу. – Попробуй. Думаю, что после перенесённых страданий мальчик легко погрузится в эти волны. – Надеюсь, что так. Не откажется, – глухо и как-то мрачно прозвучал ответ. – Пусть Посейдон тебе поможет! Теперь так: всю эту программную муть Искатель запустит с какой-нибудь зоны, в которую тяжело добраться. Он знает, как. Твоё дело – придумать несколько лозунгов, привлекательных для молодёжи, чтобы они захотели зайти в Игру, ну и, как я уже сказал, находить наиболее достойных для подражания. Дальше всё сделает сама Игра – даст доступ к нужным людям, сама их найдёт. По мере течения времени и событий. Сначала включатся те, кого ты выберешь. Сам особо не светись, а лучше вообще останься в тени. Мы тебе переведём деньги, запустишь какие-нибудь привлекательные для молодёжи сайты, ролики, баннеры со ссылками на Игру. – Ага. Теперь я понимаю, кто запустил по миру квест с Одиссеем… – Нет, это не мы, – несколько возмущённо ответил Лиазар. – Это Атланты, нам этот греческий царёк никогда не нравился. А Атланты его пропиарили. Ладно, это уже история, а у нас есть ещё одна забота. В Москве должен появиться некто Роберт Томпсон. Он жёсткий и циничный, но при этом играет собственную игру. Надо за ним следить. Искатель тебе отправит файлы, а также укажет его вероятное местоположение, у него есть возможность. Займись этим Томпсоном; если надо – найми профессионалов. Денег не жалей. У нас должна быть точная информация, что он делает. – С каких это пор вас стали интересовать пешки? – удивлённо спросил мужчина. – Он не пешка, он джокер. Мы его давно знаем, надо за ним присматривать. Сделай то, что тебя просят, это нужно. – Ладно, если действительно нужно, то сделаю. Пусть Искатель даст информацию. – Думаю, что на днях получишь. Ну, мне пора, а то я ещё в Гренландию должен смотаться. До чего ж я холод не люблю, б-р-р-р. Береги себя, брат! – Все мы в руках Божьих! Ладно уж, плыви, Ихтиандр. Кстати, не забудь мне в следующий раз притащить амфору Архитектора, ты обещал… – Обещанного три года ждут, – и опять весело забулькав, Лиазар скинул плащ и беззвучно ввинтился в воду. Его собеседник достал из-под плаща коммуникатор и написал короткое сообщение: «Игру решили начать Дети Посейдона. Жду указаний». Глава 15. Клубная жизнь – это весело? Володя сидел в своей съёмной квартире за убогим кухонным столом перед чашкой давно остывшего чая и напряжённо пытался сложить ускользавшую мозаику. К сожалению, сведения, полученные им от информатора, на важность которых для продвижения заказанной ему акции он так надеялся, по большому счёту не представляли никакого интереса. Подумаешь, дочка интересующего его лица – наркоманка, мало ли наркоманов среди «элитных» детей? Да каждый второй, наверное. Иначе они просто не смогли бы круглыми сутками тусоваться в дорогих ночных клубах – организм не выдержал бы. А так… – несись жизнь по полной, как та пресловутая тройка. Пусть потом наступит жестокая расплата, лишь бы сейчас было хорошо. Да и не верили они в расплату. Это кто-то другой, не я, сдохнет от передоза или просто от полной деградации организма, а я – нет, я сильный, я спрыгну, когда надоест. Вот только не надоедало, да и сил в нужный момент не оказывалось. А и зачем, ведь никто от них ничего особенного не ждёт, предки столько бабла накосили, что и правнукам хватит, так чего напрягаться? А если правнукам не хватит, пусть они и чешут свою репу, как обеспечить себе жизнь. А на наш век точно хватит… Но раз больше пока нарыть ничего не удалось, как-то нужно использовать и эту скудную информацию. Слишком уж непогрешимым оказался объект – без пороков, по крайней мере, хоть сколько-нибудь явных, без страстей, без человеческих слабостей. Работа – дом – работа – иногда участие в светских мероприятиях, но всегда очень сдержанно, без каких-либо излишеств. Кроме того, безусловная преданность продвинувшему его премьеру, а также безукоризненное выполнение своих служебных обязанностей. Короче, робот, а не человек. Но, на основании своего богатейшего жизненного опыта, Володя знал, что обычно такие вот идеальные люди и стерегут в своём закрытом от всех личном мире потайную дверь, которую ни в коем случае открывать нельзя. Надо её найти… Пока же попробуем разыграть карту дочки, а если уж это окажется пустышкой, тогда и поднимем свои старые, надёжно законсервированные резервы. Хотя делать это очень и очень не хотелось… В модный клуб, где обычно тусовалась Рената (так звали юную наркоманку), Володя приехал заранее, но перед этим посетил большой торговый центр, чтобы поменять внешность для соответствия принятому в клубе дресс-коду. К сожалению, амплуа мелкого тамбовского бизнесмена здесь категорически не катило, в таком виде даже близко к клубу не подпустили бы. Пришлось потратиться даже на аренду роскошного «Бентли», который вместе с водителем, просто за сногсшибательную сумму, предоставили расторопные армяно-московские бизнесмены. Но не траты раздражали Володю, его злило, что он вынужден светиться в не самом подходящем месте. Полная опасностей жизнь научила его мимикрии, умению становиться незаметным для окружающих. А сейчас пришлось выпячивать себя, как павлину-идиоту в разгар брачного сезона. И что притягательного находит современная молодёжь в этих ночных клубах? Музыка – на грани звукового шока, дым, полупьяное полубыдло, возомнившее себя элитой, и, главное, – беспросветная бесцельность подобного времяпрепровождения. Выброс энергии? Спорно. На самом деле это получается только за счёт амфитаминов и забойного барабанного ритма, который сам по себе синтезирует в мозгу полунаркотические составляющие. Но потом, через пару дней, совокупное воздействие энерговозбудителей вызывает гиперкомпенсацию – человек впадает в жестокую депрессию, нередко приводящую к суициду. Возможность с кем-то познакомиться? Но все знакомства в клубах обычно мимолётны, происходят под воздействием снимающих ограничения наркотиков и алкоголя. К тому же, хоть, в большинстве случаев, и приводят к торопливому сексу, то потом ничего, кроме отвращения и апатии, не вызывают. Тогда, чтобы снять депрессию и грусть по бездарно прожигаемой жизни, опять приходится прибегать к наркотикам и бездумной тусовке в клубе. «А может быть, я просто слишком стар? Говорят, что старики всегда ворчат на молодёжь – мол, мельчают, никуда не годятся, не то, что были раньше. Интересно, на кого тогда должен ворчать я? На Ньютона или Наполеона? А может быть, на Сталина с Гитлером?» – Володя представил себя в роли маразматичного ворчливого старика, который грозит иссохшим пальцем Сталину, стоящему на трибуне перед демонстрацией счастливых советских людей, и весело расхохотался. А что, прикольная получилась картинка… Ага, а вот и она. Володя легко срисовал томную брюнетку с грустными тёмными миндалевидными глазами и выражением распутно-кающегося отношения к миру на лице, пришедшую в компании таких же молодых людей, пытавшихся выглядеть взрослыми и уставшими от жизни. Они оккупировали несколько столиков на верхнем ярусе, заказали себе множество разнообразной выпивки и, почти не таясь, стали прямо на столиках выкладывать дорожки из белого порошка, по очереди втягивая его в ноздри. Не отставала и Рената, постепенно превращаясь из бледной экзальтированной барышни в раскрепощённую и разнузданную деваху, успевшую посидеть на коленях и пооблизываться со всеми своими спутниками мужского пола. Те отвечали ей вяло, видимо, она уже всех достала своей любвеобильностью, но явно отказывать ей не решались, опасаясь, наверное, неприятных последствий. Всё-таки, папа – большая шишка. А когда Рената подозвала официанта и, бурно жестикулируя, сделала ему заказ, который подкрепила несколькими банкнотами жёлто-оранжевого цвета, то Володя понял, что она ещё и главный спонсор всей этой компашки. Наконец, молодые прожигатели жизни решили спуститься на танцпол и погрузились в непрекращающийся танцевальный марафон под всё ускоряющуюся музыку, выдаваемую беснующимся за пультом ди-джеем. Зал был наполнен дымом, с потолка беспрерывно летели блестящие пластинки, а ритм становился всё жёстче и напористей. Глядя на этот разгул, Володя вспомнил виденные им на Гаити негритянские пляски на вуду-церемониях, и жуткий холодок пополз у него по коже. Казалось, сейчас, из центра дрыгающейся толпы, разгорячённой недоброй магией, взметнётся рука с зажатым в ней петухом, сверкнёт нож, и кровь чёрным потоком хлынет из перерезанного горла на голые исступлённые тела. Заметил он и другое: Рената уже давно буквально слилась в одно целое с другой девушкой – очень яркой блондинкой с лицом, буквально усыпанным пирсингом. Их руки скользили по телам друг друга, иногда взлетая вверх, а иногда опускаясь, бёдра переплелись, как щупальца осьминога, а лица умудрялись оставаться неподвижными буквально в нескольких миллиметрах одно от другого. Через какое-то время барышни выскользнули из трясущейся толпы и, держась за руки, направились к столикам, облюбованным Ренатовой компанией. Тут они стали выделывать такое, что даже видавший виды Володя покраснел, настолько это было откровенно-бесстыдным. Рената, не задумываясь, смела посуду, легла прямо на стол, а её спутница, стащив с неё джинсы, опустила свою голову между раздвинутых ног элитной дочки. Минут пятнадцать голова её находилась там, а Рената выгибалась и ногами всё сильнее сжимала спину своей подружки. И никому, казалось, не было никакого дела до происходящего. Наконец, видимо, на пике удовольствия, Рената стала бешено извиваться с такой силой, что опрокинула столик, упав сама и потянув за собой девушку. Только после этого официант попытался подойти к столу, но был остановлен неожиданно возникшим крепкого вида дядечкой. Дядечка что-то пошептал официанту на ухо, переговорил с проявившими некоторое оживление охранниками, и всё сразу успокоилось, как будто и не было никакой порчи клубного имущества. А сама Рената, как ни в чём не бывало, уже встала, спокойно натянула брюки на свои достаточно стройные ноги и, небрежно кинув в сторону своей подружки несколько купюр, пошатываясь, пошла к выходу, ни на кого более не обращая внимания… Володя решил последовать за безбашенной нимфеткой – ему стало интересно, что ещё она способна сотворить. Чуть задержавшись у выхода, чтобы соблюсти конспирацию, он вышел за ней на улицу и стал свидетелем неприятной сцены. Замеченный им в клубе дядечка бесстрастно тащил упирающуюся Ренату к стоявшему неподалёку «Хаммеру», а она ругалась всеми известными словами, самым безобидным из которых было «пидорас». Стоявшие у входа в клуб охранники старательно смотрели в другую сторону, и тогда к Володе по наитию пришло решение. Чуть прибавив шагу, он догнал этих двоих и, подойдя близко к мужчине, уже запихнувшему Ренату в машину, нанёс быстрый и резкий удар. Мужчина шлёпнулся, как подкошенный, на асфальт, а Прытков, выхватив из его руки ключи, мгновенно обогнул машину, вскочил на водительское кресло, завёл грозно взревевший внедорожник и нажал педаль газа. Со страшным рёвом и визгом тяжеленный продукт американской автомобильной мысли сорвался с места и понёсся прочь, вгрызаясь фарами в полутьму московских улиц. Рената изумлённо и молча наблюдала за происходящим, а потом, вопреки самым неожиданным прогнозам Володи, резко и звонко расхохоталась: – Ой, не могу, ой, умора, – минуты через две, слегка отдышавшись, проквакала она. – Ты что, похитил меня? – Что-то типа, – не стал уточнять мужчина, внимательно следя за дорогой и одновременно наблюдая за девушкой. – Жесть… Да и х… им всем в жопу, пусть сдохнут от нервов, – лицо её стало злым. – Ненавижу этих уродов… Глава 16. Волшебный мир искусства Машины, стоявшие вокруг, нехотя зашевелились и продвинулись вперёд ещё на метр. Кристина даже не стала переставлять ногу на педаль газа – в этом не было никакого смысла. Такими темпами она до работы, находившейся всего-то в двух километрах отсюда, доедет не раньше, чем через полтора часа. Плохо, конечно, но что поделаешь… Можно было бы поехать на метро, но сегодня дул особенно промозглый ветер, нёсший с собой мерзкую водяную взвесь, и ходить по улице что-то совсем не хотелось. Да и любимый «Тишка», как ласково звала Кристя своего «Ягуара», подаренного отцом год назад, застоялся в гараже, поскольку уже почти три недели девушка, чтобы не опаздывать, ездила на работу на метро. Но сегодня она решила, что может позволить себе несколько задержаться, благо отец не станет ничего говорить – свежи ещё были воспоминания о позавчерашнем спасении инкассаторов. Сами инкассаторы, как и охрана банка, стали относиться к дочке управляющего куда почтительнее, с неизмеримо возросшим уважением и даже некоторой опаской. Никаких официальных объяснений по поводу того, откуда Кристина узнала о готовящемся нападении, никому предложено не было, и в банке начали расползаться слухи, один невероятнее другого. Было понятно, что дальше скрывать участие Кристи в работе по предупреждению банковских рисков станет затруднительно, но она на эту тему не парилась. В конце концов, она честно помогает отцу, а уж что по этому поводу думают его клерки, так это их личное дело. Может быть, теперь станут ещё более осторожными в мыслях и поступках, начнут ещё тщательнее относиться к исполнению своих обязанностей. Тем временем машины начали, хоть и понемногу, но продвигаться, и Кристина позволила себе дотронуться до педали газа. Понятливый и послушный «Тишка» довольно заурчал в надежде размяться, но был сразу жестоко разочарован, так как, проехав буквально десять метров, опять вынужден был остановиться. – Ничего, ничего, Тишенька, сегодня я тебя выгуляю, ночью, на шоссе, мы с тобой ещё всем класс покажем, – ласково погладила Кристина лакированное дерево консоли. Машина под ней отзывчиво встрепенулась. Кристина давно поняла, что у этого зверя ласковый и немного дурашливый характер, как у годовалого щенка, и вовсю баловала своего любимца – заливала самый дорогой бензин, постоянно завозила на мойку и иногда позволяла порезвиться на ночных просторах Рублёвского шоссе. Но сегодня пробке кончиться, пожалуй, не суждено. Кристина решила, что, наверное, есть смысл позвонить в банк и предупредить, что сегодня она быть не сможет. И она уже придумала себе соответствующее заболевание (несмотря на то, что была она дочерью управляющего, банковская дисциплина её тоже касалась – родной папочка запросто мог и оштрафовать), как вдруг телефон выдал бессмертную мелодию Марриконе из «Плохой, хороший, злой». Кто-то незнакомый захотел с ней пообщаться. У Кристины, которая не пользовалась своей силой уже два дня (а потому и стояла в пробке), вдруг перед глазами возникло лицо юноши из Коломенского, а сердце принялось усиленно биться, как будто собиралось выскочить из обтянутой бюстиком груди. – Алло, Кристина слушает, – промурлыкала она в трубку. Там что-то пошипело, а потом неуверенный, достаточно юный мужской голос произнёс: – А… алло… я прошу прощения, я только хотел узнать, – было слышно, как молодой человек судорожно сглотнул, – не вы ли были в Коломенском три дня назад? – Я. А как тебя зовут, а то так нечестно: ты моё имя знаешь, а я твоё – нет, – Кристина сама не ожидала, что она так легко сможет общаться с предметом своих видений. Надо же, а он, похоже, и сам смущён… – Меня – Марк. Марк Золотов, – сначала неуверенно, но потом достаточно твёрдо произнёс юноша. – А ты… э, прости, мы ведь можем на «ты»? Да? Ты сегодня что делаешь? – Ну… – Кристина несколько затянула с ответом, – ну… сегодня, наверное, я могу быть свободна. А у тебя есть что предложить? – Я бы хотел увидеть тебя снова. Какие места ты любишь? – голос Марка, обретший уверенность и мягкие, обволакивающие интонации, звучал в ушах девушки сладким соблазном. – Я? Только не клубы, ну и, конечно, не кино. А пригласи меня в театр, в Большой? Я там уже сто лет не была. – В театр? – слышно было, что Марк слегка озадачен. – А что там сегодня дают? Сам вопрос Марка показал Кристине, что он не чужд театральной жизни, и это оказалось достаточно приятным. – Не знаю. Узнай – я буду ждать твоего звонка! – и Кристина отключилась. Пробка становилась просто невыносимой, особенно сейчас, когда даже серая водяная пыль, изображавшая погоду, стала вдруг вполне сносной. «Тишка» отреагировал на улучшившееся настроение хозяйки особенно нетерпеливым подёргиванием, явно давая понять, что больше не в силах терпеть эту тягомотину на асфальте. А у Кристины перед глазами предстала очень притягательная картинка: на белых облачках, усыпанных розовыми цветочками, запрыгали довольные золотистые зайчики. Кажется, жизнь не так и плоха, как ей представлялось неделю назад. Оказывается, она наполнена милыми сюрпризами и приятными новостями, и потому может быть вполне терпимой, а иногда и приносить удовольствие.