– Пока без проблем, я, в общем-то, всё это и так знал, – начал терять интерес Марк. – Опять-таки, молодец, – спокойно продолжил отец Роман, видимо, решив выговорить всю обязательную программу. – Чуть поодаль стоят, как бы составляют другую грань пирамиды, те, кто способствует развитию теперешней цивилизации, – учёные, изобретатели, короче, те, кто, вроде как, не занимается политикой и властью, но, на самом деле, делает эту власть устойчивее и от неё же кормится. Они двигают науку, придумывают новые технологии, создают новые знания, но всё это делают только в русле устремлений верхушки пирамиды, по крайней мере, делали до совсем недавнего времени. – А теперь? – Теперь верхушка пытается всячески ограничить новые исследования, поскольку уже не в состоянии справиться с последствиями старых. Закон времени прошляпили, ха-ха… Следующий срез – это те, кто верхушку оберегает, а низы ограничивает, – полиция, армия, спецслужбы всякие. Ну, и потом идёт собственно толпа, те, кого элита презрительно называет биомассой, – отец Роман скривился, настолько тяжело далось ему это слово. – Отец Роман, а что является движущей силой, в смысле, что определяет, какому именно срезу пирамиды принадлежит какой-нибудь человек? – Марк случайно влез локтем в недоеденный десерт и тихонько выругался. Тут же подбежала официантка, тарелку забрала, но салфетку Марку не предложила. Впрочем, Марк даже не обратил внимания на особенности местного сервиса – слишком увлекательной опять стала беседа. – Что определяет? Ты знаешь, раньше, в древние, дохристианские времена, наше славянское общество условно делилось на варны – своеобразные сегменты общества. Была варна весей, или хозяев, тех, кто умел и любил работать с материальными благами, организуя и приумножая их, была варна витязей – тех, кто любил воевать и руководить, была варна ведающих – тех, кто занимался сбором, анализом и переработкой информации, то есть, как бы современных учёных. Только от учёных ведающие отличались тем, что вплотную взаимодействовали с богами и высшими сущностями. Наконец, была варна тружеников – людей, кто строил свою жизнь на результатах своего ручного труда, никуда особо не стремился, доверяя управление обществом более сведущим людям. – А, знаю, – довольно протянул Марк. – Варны – это касты, как в Индии. – Не совсем так. Современные индийские касты – это очень жёсткие, почти незыблемые образования. Принадлежность к ним определяется правом рождения. А варны – это то, куда мог попасть любой член общества, лишь бы он соответствовал критериям. Более того, варна – понятие условное, не несущее никаких ограничений. Просто правильно определённая варновая принадлежность давала человеку возможность счастливо и наиболее эффективно прожить свою жизнь, найти свой путь и выполнить своё предназначение. Если в течение жизни человек менялся, то менялась и его варна. Но, опять-таки, никто ничего не запрещал. Самое важное – это то, что варновое общество не было пирамидальным. Оно имело сферическую структуру. Не было элиты. Каждый просто выполнял свою долю необходимой для жизни общества работы, не пользуясь при этом никакими особыми благами. Может ли волхв прожить без защиты воина или без труда пахаря? В принципе, сможет. Но тогда он не сможет заниматься своими прямыми обязанностями. То есть, обязанности были разные, а вот привилегий почти не было. Наоборот, чем более социально значимыми были выполняемые функции, тем выше была ответственность. Понимаешь? – обратился отец Роман к Марку, заметив, что тот начал откровенно зевать. – Понимаю, чего тут непонятного, – буркнул в ответ юноша. – Я вижу, ты уже устал, но давай уже закончим, чтобы потом начать с новой темы, – настойчиво предложил отец Роман, заказав ещё кофе. – К сожалению, в пирамидальном обществе варновая принадлежность приобретает черты застывших каст, а потому современные социологи придумали новое деление людей – по типам психики. Марк встрепенулся сказать, что об этом он тоже слышал, но потом мысленно махнул рукой, решив дать священнику выговориться до конца. А ну как чего нового расскажет? А тот увлечённо продолжал: – Основная масса людей на Земле, как бы ни было грустно это осознавать, принадлежат к «животному типу психики». Главная цель их жизни – это получение максимального количества разнообразных удовольствий, удовлетворение простых потребностей организма. Поесть вкусно, поспать удобно, совокупиться вовремя, получить хорошую машину, съездить отдохнуть, купить дорогую одежду – в общем, быть ухоженным, сытым и всем довольным животным. Такие люди могут даже увлекаться чем-то, ходить в церковь, за что-то переживать, но делают они всё это на уровне инстинктов. Если их спросить, зачем они живут, какова их цель, ответить они не смогут. Главный аргумент будет – чтобы не хуже, чем у других, чтобы как у всех. Знаний и любопытства у них хватает только на то, чтобы, образно говоря, добывать себе пропитание, и в жизни их волнует только одно – комфорт и безопасность. Людьми с животным строем психики очень легко управлять – знай себе регулируй подачу корма и иных удовольствий да пугай вовремя. – Прикольно, – откликнулся Марк, заодно пытаясь примерить сказанное на себя: а каков, собственно говоря, он сам, не животный ли тип психики у него? Сам себя утешил – вроде как, думает не только о еде и удовольствиях – и успокоился. – Да уж, прикольно. Второй тип психики – зомби-биороботы. Это люди, которые, сами того не зная, выполняют некую программу жизни, индивидуальную или социальную. У этих людей главная цель – выполнить программу. Ну, например, стать хорошим специалистом в какой-нибудь области, или артистом, или военным – неважно, хоть пиратом или священником, важно, что такой человек всё равно не понимает, зачем он это делает. Есть цель, и он к ней идёт, но не знает, зачем он это делает. Таких людей обычно обучают специально, и неплохо обучают, но только так, чтобы в результате обучения целостной картинки мира у них не сложилось. То есть, чтобы вместо стройной и устойчивой мозаики получился постоянно меняющийся калейдоскоп. Есть яркие кусочки, и из них выстраивается картинка, но чуть встряхни или добавь ещё один кусочек, и картинка уже совсем другая. Таков принцип калейдоскопа. В мозаике же, если какой кусочек изъять или добавить, картинка не исчезает, остаётся прежней. Управлять индивидами с таким строем психики и калейдоскопичным восприятием мироздания тоже достаточно легко, главное – знать управляющие алгоритмы. – Э… – задумался Марк. А ведь выходило, что у него нет ни чёткой цели, ни понимания, зачем он что-либо делает. Эге… – Поехали дальше, – усмехнулся отец Роман. – Следующий тип психики – демонический. Этими людьми управлять невозможно, они сами управляют всем, сами пытаются формировать мир вокруг себя. По крайней мере, они в этом абсолютно уверены. Зачастую они достаточно хорошо понимают всё происходящее вокруг, видят истинные причины и умеют хорошо предугадывать следствия. Знаний у них, как правило, – хоть отбавляй. Такие люди – обычно крупные и яркие учёные, бизнесмены, политики, писатели, философы. Главное, что определяет их жизнь, – это уверенность в том, что мир вращается вокруг них и для них. Все, или почти все, диктаторы и завоеватели имели демонический склад личности – и Наполеон, и Гитлер, и Черчилль, и Ленин. Ну, и конечно, твои любимые хозяева ФРС – это тоже «демоны». В переносном смысле этого слова, разумеется, – опять улыбнулся священник. – Вот они и составляют почти самую верхушку пирамиды. – Да уж, точняк, стопудово, – кивнул головой Марк. – Ну что ж, я рад, что ты со мной согласен, – улыбка отца Романа становилась всё шире. – Пока что те, о ком мы говорили, – это всё кирпичики пирамиды. А, чуть не забыл. Есть ещё один срез – те, кто составляют песок под фундаментом, так называемые «опущенные в противоестественность». Это те, кто весь смысл своей жизни видит только в выпитом стакане водки или вынюханной дорожке. Человеческие отбросы, мусор. Ну, а теперь о хорошем: только те, кто верит в свою божественную сущность и свою жизнь не тратит попусту, а наоборот, всё время старается жить в русле Божьей воли и стремится понимать и принимать настоящую суть всего происходящего, – только они свободны от пирамиды, от её власти и давления. Стать настоящим Человеком, тем, кто должен быть образом Божьим, очень сложно, но вполне возможно. Главное условие – найти свой путь и идти по нему, стараясь постоянно слушать Волк» Мироздания, Волк» Всевышнего. Помнишь нашу первую беседу насчёт машин и их предназначения? – Конечно, помню, – ответил изрядно погрустневший Марк. – Вот только как узнать, чего именно Бог от тебя хочет? Он же не пришлёт тебе письмо: «Хочу, чтобы ты сделал так», правильно? – Э, – сразу посерьёзнел отец Роман, – это и есть самое сложное. Бог с каждым беседует на языке жизненных обстоятельств, главное правильно их воспринимать. А для этого, в первую очередь, нужно победить в себе животное начало. Любая зависимость, любая страсть искажает восприятие, неважно, от чего зависимость или к чему страсть – к еде, сексу, быстрой езде или новым книгам. Об алкоголе, никотине и наркотиках мы уже с тобой говорили, это вообще недопустимо. А в остальном необходимо придерживаться главного принципа – не надо насиловать обстоятельства. Если ты пытаешься что-то сделать, а у тебя упорно не получается, – оставь, это не твоё. Потому что даже если у тебя и получится, то пользы всё равно не принесёт. Это как у родителя с ребёнком: умный родитель позволит ребёнку набивать неопасные шишки и синяки, чтобы ребёнок научился сам. А потом умный ребёнок научится спрашивать у родителя, как ему поступить. Для того и нужна молитва или медитация, чтобы спросить у Бога совета и помощи. И не забыть потом поблагодарить за урок, – отец Роман лукаво взглянул на Марка. – Спасибо, отец Роман, – выдавил из себя Марк, поняв намёк. – Значит, если у меня что-то хорошо получается, то для этого Бог меня и предназначил? Ну, например, если у меня абсолютный слух, то мне нужно учиться играть и сочинять музыку, а если я этого не стану делать, то Бог меня накажет? – Не то, чтобы накажет, но обязательно покажет, что ты делаешь неправильно, – кивнул священник. – В общем, понятно. Но, всё-таки, отец Роман, вы так и не сказали, а кто же на самом верху пирамиды, кто есть этот таинственный глаз, который изображён на долларовой купюре? – А глаз этот – те, кто направляет и планирует развитие современного общества, тот, у кого есть концепция, по которой общество живёт. И я тебе о них уже рассказывал, это… * * * В этот момент у Марка зазвонил телефон. Он раздражённо взглянул на экран, но ответил: – Да, Оранж, чего тебе? Да, привет, привет, чего хотел? Где был? Тебе лучше не знать, ты ещё маленький. Что? А чего сегодня? Момент благоприятный? Ну, хорошо, бегу… Простите, отец Роман, надо бежать. Да и информации под завязку. Ещё раз спасибо, было очень интересно. Но и вопросов осталось много, – последние слова Марк договаривал уже на бегу. – Ничего, у нас ещё будет возможность получить ответы, – вслед уходящему юноше крикнул отец Роман. – С Богом! А твоим делом я займусь, постараюсь разобраться со странностями, с Кристиной и арабом, – пообещал он. – Заранее спасибо. Пока! – донеслось от выхода. Марк выбежал из пиццерии, не дослушав объяснения священника, потому что его взбудоражило сообщение Оранжа о готовящейся на сегодня новой акции. И только когда уже ехал в метро, он вспомнил, что не расплатился за съеденную пиццу. Впрочем, после ночных приключений денег всё равно не осталось… Глава 35. Театр теней – …Таким образом, на сегодняшний день мы имеем несколько дел, которые можем, пока очень условно, связать в одну цепочку, – полковник Игорь Николаевич (тот самый, который недавно очень напомнил Кристине горького пьяницу), пряча глаза от генерала, закончил свой краткий и малосодержательный доклад. – И что, это – всё? – тяжело и недобро взглянул генерал на полковника. – Игорь Николаевич, ты понимаешь, что всё это – хрень собачья? Какие-то догадки, какая-то мистика, хулиганы мелкие, экстрасенсы. Вы что, работать разучились? – голос генерала обретал всё нарастающую мощь, становясь злее и пронзительнее. – Товарищ генерал, – несмотря на реальную возможность попасть под начальственный пресс, полковник счёл возможным возразить, – очень мало времени у нас было. И, кроме того, это почти классическая «бабушка с пулемётом». Ведь у Шруббе недругов было совсем немало, и охраняли его круче президента. Если это не дурацкая случайность, то тот, кто это сделал, должен был иметь доступ ко всем сценариям поведения его охраны, вплоть до самых секретных. Но мы уже несколько раз проверяли начальника его службы безопасности и всех его замов, в том числе и на новейшем детекторе лжи, и – никаких зацепок. – Значит, была утечка. Крот. Шпионы. Агенты, – генерал заговорил нормальным деловым тоном, поскольку был тёртым профессионалом и в первую очередь старался решить проблему, а потом уже разыскивать и наказывать виновных в её возникновении. – Ищи, полковник, иначе завтра к вечеру, когда я пойду на доклад к Самому, – генерал вздёрнул подбородок вверх, показывая, где находится Сам, – и мне будет нечего доложить, кроме твоих сказочных идей, то боюсь, что оттуда я выйду уже штатским, а ты – поедешь осваивать Камчатку. – Товарищ генерал, – говорил полковник спокойно, но видно было, что внутри он очень напряжён, – я прошу вас прислушаться к наработанной нами версии. Эта девочка, Кристина, отнюдь не так проста, и вовсе не шарлатанка. То, что рассказал мне Грановский, характеризует её, как очень сильного паравизуала. Вы же знаете, мы привлекаем их для работы. Генерал встал из-за стола, подошёл к окну, посмотрел в него, ничего не увидел сквозь заметаемую снегом темноту, вздохнул и уже очень тихо сказал: – Ладно, допустим, твоя Кристина вышла на след. А почему, кстати, не использовали наших штатных специалистов этого профиля? – Евгений Дмитриевич, к сожалению, настолько сильных спецов у нас нет. Эта Кристина умеет видеть место событий, угадывает будущее с большой долей вероятности, может отражать магические атаки, – при слове «магические» полковник нервно сглотнул, ожидая непредсказуемой реакции генерала. Но тот остался внешне невозмутимым, только нервно достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Потом спросил: – Ну, так если она так крута, почему мы ещё не допрашиваем злодеев? Где результаты, Игорь Николаевич? – Я уверен, что в ближайшее время будут. Просто кто-то с той стороны ей мешает. Надо подождать немного, может быть, и найдём хоть какую-нибудь зацепку. Также, всё-таки, стоит подключить наших профильных спецов, пусть они ей помогут. – Бред, – фыркнул генерал. – Ну, ты сам подумай – ловим злодеев при помощи каких-то колдунов. Курам на смех. Ты мне лучше скажи, кто, всё-таки, знал про Шруббе, кто решил его устранить? – Да много кто, всех и не перечислишь, – Игорь Николаевич пожал плечами. – Во-первых, его конкуренты, во-вторых, подельники, в-третьих, родня. Многим было выгодно. Месть нельзя исключать. Вот только личные дела можно исключить, Шруббе давно уже ни с кем не имел никаких романтических отношений. Опять-таки, персонал, из приближённых, потом люди нашего… – теперь полковник кивнул на висящий на стене портрет, – люди Рыжего, различные посредники… – Список бесконечный. Ох, полковник, ну ты и загнул, – серьёзно посмотрел генерал на Игоря Николаевича. – Да на самом деле только единицы и знали, буквально десять человек, чем Шруббе занимается. Ты-то сам о нём узнал только потому, что понадобилась твоя работа. Всех родственников он держал на расстоянии, а друзей у Лёни-Пылесоса не было никогда. Конкуренты – самое вероятное. – Ну, предположим, – улыбнулся в ответ полковник, – кое-что о Шруббе я знал и раньше, благо пересекались когда-то, а кое о чём и догадывался. Дело не в этом. Как бы то ни было, но я прошу вашего разрешения, Евгений Дмитриевич, на разработку именно возникшей версии – на Лёню наехали «борцы с банкирами», мы им дали такое обозначение. Там ребята из экономического отдела ими занимаются, дайте им указание открыть мне доступ к нарытым ими материалам. А то ведь эти революционеры не успокоятся, натворят ещё дел. А вы же знаете, что наша основная обязанность теперь – это защита банков, – и полковник прямо взглянул в глаза генерала. Было в его взгляде нечто, от чего генерал смутился и отвёл взгляд. – Материалам… Да пока они только и нарыли, что кучку листовок да ту бредятину, которую менты нам подсунули, – задумчиво ответил генерал. – Ладно, работайте вместе… На этих словах на столе у генерала запищал зуммер интеркома. – Да, – снял трубку генерал, – слушаю. Что?! Срочно материалы ко мне, немедленно! – он швырнул трубку. – Ну вот, полковник, накаркал! Новое нападение на банк. Сейчас Подольский видеоматериалы притащит. Просмотр записей с нового места преступления поверг в шок всех присутствующих в кабинете. Сначала были кадры с видом операционного зала банка, снующих туда-сюда сотрудников и клиентов, очередь в кассу, лениво прохаживающийся охранник. Но потом помещение стало искажаться, как будто наполняться туманом, началась бестолковая суета, а затем сквозь туман стали просматриваться неясные тени, какие-то смазанные силуэты, от которых люди разбегались, подняв руки, стараясь прижаться к стенам. Многие падали на пол, закрывая головы руками, кто-то пытался вломиться в двери для персонала, очевидно, совсем потеряв здравый смысл. Дёрнулся охранник, ринувшись наперерез опасным теням, но сразу же развернулся и побежал назад к стойке, нырнул под большой стол и больше оттуда не вылезал. А тени уже сновали за кассовым стеклом, что-то делали с компьютерами, а потом установили посреди зала большой мешок и тут же неуловимо растаяли. Мешок лопнул как воздушный шар, засыпав весь зал бумажками, и почти сразу туман рассеялся, люди стали вставать и недоумённо оглядываться. Многие подбирали бумажки… – Ну, – тяжелым взглядом оглядел генерал подчинённых, – кто мне объяснит, что там творилось? – Какая-то мистика, – откликнулся первым подполковник Подольский, глядя куда-то в глубину пола. – Мы не знаем такого технического устройства, которое могло бы так воздействовать на камеры. – А свидетели, охрана? Они ведь что-то видели? – Видели, причём отчётливо. Но все говорят, что видели буквально несколько секунд, а потом на всех напал такой страх, что они попадали, попрятались и смотреть уже очень боялись. – А что пропало? – полковник уже понял, что здесь работали те же самые «орлы», которые так портили ему жизнь последние два дня. – Листовки были те же самые? Фотороботы составили? – По словам управляющего отделением, украдено около трёх миллионов рублей, двести сорок тысяч долларов и шестьдесят семь тысяч евро. Кроме того, все компьютеры банка заражены каким-то новым вирусом, следовательно, банк выведен из строя на несколько дней, по меньшей мере. Никаких фотороботов составить не удалось, никто ничего не смог увидеть толком. Данные видеонаблюдения вы видели, городские камеры – тоже ноль. Кроме того, эффект от страха был настолько сильным, что даже наблюдатели на видеомониторах сумели прийти в себя только через полчаса после того, как преступники покинули банк, и лишь тогда вызвали ментов, – Подольский нервно передёрнул плечами. – К стыду своему, товарищ генерал, когда я первый раз просматривал эту запись, мне тоже было страшно. Теперь уже нет, наверное, эффект со временем пропадает. – Да, полная жопа, – генерал покачал головой. – Просто фантастика какая-то, как у Панова. И что делать? Подольский, чуть помявшись, заговорил: – Товарищ генерал, мы тут, когда разбирались с материалами по первому нападению, на «КредитСити», так вот, на кадрах видеонаблюдения одного интересного типа заметили, с бородой. Я послал человека «в поле», тот протопал по району и выяснил, что этот человек мелькал и в других банках. Кой-какой фоторобот слепили, но гнилой. Кстати, оказалось, что менты тоже шли по этому следу, но нам ничего не сказали, – подполковник многозначительно выдержал паузу. – Вот козлы! – генерал в сердцах швырнул в пепельницу очередную, только что закуренную сигарету. – Показывай своё художество! Фоторобот действительно оказался настолько невнятным, что Игорь Николаевич сразу махнул рукой. А вот генерал начал пристально его рассматривать, потирая рукой подбородок. Потом покряхтел, покачал головой и, несколько смущаясь, сказал полковнику: – Ты вот что, Игорь Николаевич, прикажи в архиве найти все фотографии братков времён девяностых. Что-то мне этот портрет напоминает, глаза, понимаешь… – Есть, товарищ генерал, – полковник с интересом взглянул на генерала. – А вы что, никак что-то разглядели в этих каракулях? – Да как сказать… Не то, чтобы… В общем, пусть принесут, завтра на свежую голову постараюсь просмотреть. Да и ты прими участие, может, и вычислим кого. Подольский, а ты там компьютерщиков подключи, пусть они ещё поработают. И, Николаич, Кристину эту свою напряги интенсивнее, а лучше предложи ей работу у нас, пусть внештатно. Да, Подольский, что там с этим банком? – Банку, похоже, – невесело усмехнулся подполковник, – кирдык. Пресса уже раздула всё до небес, народ ринулся за вкладами и счетами. А банк и сделать ничего не может – вся их база полетела. Короче, что-то надо предпринимать, а то все вложенные в спасение банков деньги можно будет смело списывать… – Этим пусть правительство занимается, у них для того головы и образование соответствующее. А наша задача – злодеев отыскать. А то пойдёт страна по миру…