Что ж, ситуация становилась неприятной, пора предпринимать какие-нибудь действия. Сначала Кристя решила вдоволь поиздеваться над любвеобильными джигитами. Но потом, сочтя это дурным тоном и плагиатом на один из «Дозоров» (Кристя точно не помнила, какое время суток там упоминалось), передумала. Они, конечно, достали, эти вечно желающие «любви» горцы. Но ведь, что греха таить, и сами девушки, воспитанные в мегаполисе и не научившиеся вести себя так, чтобы как можно меньше провоцировать всяческих отморозков, возомнившие себя неприкасаемыми только потому, что у них, как им кажется, есть сильные заступники, девушки эти, прямо скажем, тоже хороши. Не вели бы себя гламурные барышни так вызывающе, не было бы и такой встречной реакции. Но, тем не менее, как-то проучить нахрапистых джигитов следовало, и Кристина, окончательно решившись, ответила: – Конечно, я пойду с вами, красавчики, если вы сумеете защитить меня… от этого… – и она кивнула в сторону молчаливых заснеженных деревьев. Тут же она достаточно легко оседлала сознание неожиданных ухажёров, быстро подчинила его себе и заставила видеть то, чего на самом деле, конечно, не существовало, но с её помощью представилось им вполне осязаемым и реальным. И они увидели: Из-за деревьев, хлеща себя хвостами по покрытым яркой чешуёй бокам, выходят несколько зверей, похожих на уродливую смесь крокодила, льва и носорога. Усыпанные огромными зубами пасти открыты, и оттуда капает, нет, льётся потоком липкая тягучая слюна. Маленькие злые глазки медленно вращаются. Скрюченные передние лапы, увенчанные огромными когтями, тянутся в сторону остолбеневших горе-любовников. А в дополнение ко всему, головы чудовищ венчают шлемы (будто снятые с крестоносцев из старого фильма про Александра Невского), все увешанные рогами, крестами, гребнями и разной прочей мишурой. Глядя на эти фантасмагорические создания глазами своих жертв, Кристина сама изумилась безудержности своей выдумки – таких уродин мог придумать, наверное, только художник, больной шизофренией. Страх, жуткий и всепоглощающий, родился в сердцах её неудавшихся «защитников». В первые мгновения они впали в ступор, но потом, сквозь спазм в их глотках пробился дикий крик ужаса и безмерного отчаяния. Молодые люди, охваченные непреодолимой паникой, даже не стали тратить время на какие-либо выяснения, откуда взялись эти чудища и чего хотят, а сразу, развернувшись на месте, так стартанули кто куда, что удивили бы всех олимпийских чемпионов-спринтеров. Про девушку, которой они только что предлагали «защиту», никто из них и не вспомнил… – Вот так, оставили на произвол судьбы, – с иронией покачала головой Кристина, глядя вслед стремительно убегавшим юношам, – а вдруг меня сожрали бы? Или изнасиловали? Нет, второе, у них, пожалуй, не получилось бы – у этих монстров не было тендерных атрибутов, – и, рассмеявшись собственным словам, Кристина спокойно направилась к выходу из парка. Всё-таки, как хорошо, что она стала заниматься с Русланом, ведь всего за несколько занятий она стала куда уравновешеннее и, наверное, мудрее. Раньше она заставила бы этих маньяков драться друг с другом, или испытывать мучительную боль, или даже, как героиня Лукьяненко, принудила вступить в противоестественные половые отношения между собой. А так – всего лишь напугала. Ну, да им полезно – пробегутся, остынут, меньше всякой ерундой будут заниматься. Спокойно направившись к выходу, Кристина вновь отвлеклась от окружающей обстановки, погрузившись в свои мысли. Мысли, которые последнее время захватывали её настолько, что она могла обнаружить себя сидящей за рулём машины часа через два после того, как в неё села, где-нибудь в совсем незнакомом для себя районе обширного мегаполиса. Она даже отпросилась с работы на несколько недель, чтобы спокойно осваивать лившуюся на неё бурным потоком новую информацию. Конечно, любого другого сотрудника отец не отпустил бы. Но Кристина соврала ему, что ей необходимо пополнить свою энергию, позаниматься практиками по накачке чакр (ну, надо же было что-нибудь придумать), иначе она не сможет нормально выполнять свои обязанности. Отец, поскрипев зубами, согласился, и теперь Кристина вволю напитывалась новыми знаниями, как напитывается водой губка, долго пролежавшая на солнце. Пока самым проблемным местом для неё оставался запрет на любовь. Точнее, не на любовь, а на секс. Но поскольку с любовью у неё ассоциировался только Марк, а Руслан запретил с ним встречаться, дабы не возникло соблазна, то запрет на секс Кристина стала рассматривать как запрет на любовь. Конечно, Кристя сразу потребовала у Руслана объяснений, почему вдруг так важна её девственность, и, к своему огорчению, ответ получила. Девушка, хоть раз состоявшая в близости с парнем, перенимает некоторые его полевые характеристики, её поле меняется, и распознавание на уровне «свой-чужой» с Кладезем Силы могло закончиться фатально, как это чуть не случилось с Ураловой. «Только на этот раз я не смогу повторить трюк с перенесением тел, ведь тогда это получилось почти бессознательно. Теперь же я буду готов, а такая готовность, наоборот, может помешать – иногда сознание не даёт протекать слишком большому потоку энергии», – честно сообщил ей Руслан. Тем более что никто не знал толком механизма взаимодействия оператора и Кладезя Силы. Но, видимо, древние, давно ушедшие волхвы попытались полностью обезопасить свою цивилизацию, разрешив доступ к Кладезю только девушке с явным содержанием арийской составляющей в полевом теле. Впрочем, Кристина всё же спросила Руслана, откуда ему известно, какой ген превалирует в Марке, может быть, он ещё более ариец? На этот вопрос Руслан отреагировал плохо и долго пытался доказать, что рисковать они не имеют права и что, лишь когда Кристина войдёт в контакт с Кладезем, можно будет как-то что-то… Что именно, Руслан договаривать не стал, но было и так понятно: «Сначала получи власть над Кладезем, а потом – любовь». Да, неприятно. Но, как бы то ни было, Кристина согласилась и старалась изо всех сил забыть Марка, вычеркнуть его из памяти, даже оставила для Марка на телефоне специальное сообщение. Но одно дело – здравый смысл и целесообразность, а другое – восемнадцатилетняя девушка, ещё совсем недавно жившая смыслом разгорающегося костра чувств. И хотя очень заманчиво было стать самым могущественным человеком на Земле, но мысли, воспоминания, эмоции нет-нет да и навещали Кристю, и тогда – хоть вой, настолько притягательным становился образ юноши. А Руслан, как назло, строго-настрого запретил ей пытаться войти в сознание Марка, чтобы получить ответ на так мучивший её вопрос: «Почему?» Почему Марк так резко прекратил с ней отношения, что послужило причиной? Ведь всё можно исправить, как-то подумать, вместе пережить этот сложный этап. Кристина объяснила бы Марку, из-за чего тогда всё так произошло. А, ладно, не надо себя обманывать, сейчас она ничего не смогла бы объяснить. Не скажешь же, в самом деле, современному молодому человеку: «Прости, сейчас я не могу быть с тобой, потому что я – Избранная!» Во-первых, пафосно и отдаёт какой-то дешевизной. Во-вторых, кто в это поверит? А если и поверит, то кто согласится ждать неизвестно сколько и неизвестно чего и обходиться чисто платоническими взглядами и держанием за руку под луной? Только не Марк! В тот вечер на Воробьёвых горах Кристине очень ясно были явлены его желания и намерения. Да и сама она, собственно, вряд ли могла поручиться, что удержалась бы в целомудренных границах, останься они с Марком опять в соответствующей обстановке и приложи он хоть малейшее усилие, чтобы овладеть ею. Неуправляемые чувства вновь захлестнули девушку, и она обнаружила, что уже находится дома, в своей комнате (настолько тревожащие разум мысли отвлекли её от реальности). Ей захотелось немедленно что-нибудь предпринять, совершить, лучше всего с кем-нибудь схлестнуться в жёстком поединке – и победить. И тут Кристина вспомнила, как беспомощно бродила в вязком розовом тумане, постоянно сталкиваясь с нелепыми клоунами в фашистской форме. Сейчас! Кристина вдруг поняла, что теперь у неё есть силы справиться с этим, развеять туман и добраться до того шутника, чтобы, одолев его в честном поединке, сбить с ног и торжествующе поставить ему ногу на грудь. Кристина вошла в «лёгкость», вспомнила содержимое листовок и смутные кадры видеосъёмки. Сознание её легко поплыло, затягиваясь внутрь пространства, заполненного туманом. Но теперь, уступая её напору, её агрессивности, жажде победы, туман улетучивался, рассеивался – и открывался ясный вид. Сначала мелькнуло одно лицо – молодое, обрамлённое длинными рыжими волосами, ухмыляющееся и самодовольное. Вот проявился и другой образ – спортивного, даже слегка массивного, телосложения серьёзного блондинистого парня. Выглянуло сумрачное, сосредоточенное лицо взрослого, явно потрёпанного годами мужчины. А вот – брюнет, стоящий спиной. Он повернулся… Сердце как будто сорвалось с трёхкилометровой высоты и, стремительно ускоряясь, полетело вниз, а затянувшийся ужас падения заставил сознание перейти на тонкий, на грани ультразвука, визг. Это был Марк. Его чёрные волнистые волосы, чувственный рот, голубые, чуть грустные глаза и добрая, всепоглощающая улыбка. Этого не могло быть, но это было. Так что получается? Враги банков – это Марк и его неведомые друзья? И тут что-то заставило Кристину отвлечься – какое-то движение сбоку, какой-то смазанный всплеск. Она успела увидеть злую, полную обиды рожицу совсем молоденькой девчушки, услышала её крик: «Получи, стерва!», – и большая, крепкая, абсолютно неожиданная дубинка влетела Кристине точно между глаз, отчего мир взорвался, рассыпавшись мириадом ярких, ослепительно холодных брызг… Глава 46. Новая цель … – А я говорю, что всё это – сплошная хрень! – Оранж уже кричал, гневно размахивая руками. – Бред это, понимаете, бред! Не было и никогда не будет в истории человечества общества без элиты! Всегда будут сильные и будут слабые, ведущие и ведомые, богатые и бедные! Никто, ни разу, никогда, ни Ленин, ни Христос – никто не сумел сделать так, чтобы те, у кого появляется власть, не стали этой властью пользоваться в своих личных целях! – Оранж покраснел, жестикуляция его становилась всё более бурной, ибо спор затянулся, а друзья никак не могли переубедить друг друга. Уже полчаса Марк, стоя за столом напротив Оранжа, пытался ему возражать. Кирилл, как всегда спокойный, молча слушал разошедшихся приятелей, а дядя сидел в кресле, иногда, в особо ожесточённые моменты спора, коротко улыбаясь и кивая головой. – Не было потому, что люди не понимали природы власти, не могли разделить, где заканчивается управление во имя общества и начинается власть во имя силы и благ власти, – так же эмоционально отвечал Марк, только менее интенсивно размахивал руками. – Не смеши мои тапки, они и так смешные, – язвительно ответил Оранж, чуть успокаиваясь, – ты сам не понимаешь, что говоришь. Посмотри вокруг. Как только кто-нибудь дорывается до управления и получает власть, так сразу же пытается эту власть закрепить за собой навсегда, так чтобы можно было передать её по наследству детям и внукам – ведь это реальные деньги и сила! Они все, какими бы благими целями ни руководствовались, какие бы красивые слова ни говорили, раньше или позже понимают, что насильно счастье людям не дашь, что люди эти, в большинстве своём, как были уродами и скотами, так ими и остаются. И тогда они думают: зачем я мечу бисер перед свиньями, мне что, больше всех надо? И потихонечку так начинают подгребать под себя всё, к чему добираются их жадные потные ручонки. Вон, чего далеко ходить?! Вспомните Украину и эту их революцию: как всё начиналось, и каким гнилым пшиком закончилось! – Оранж, в дни упомянутых событий, будучи совсем ещё пацаном, но очень начитанным и на всё имеющим своё мнение, даже заставил всех одноклассников именовать себя Оранжевым, чтобы никак не быть причастным к противникам украинской революции, обозначенным голубым цветом, поскольку фамилия у него уж такая созвучная. Со временем первопричина такого навязчивого желания Артёма Голубева как-то забылась, а вот кличка осталась, трансформировавшись в Оранжа. Впрочем, она удивительно подходила к цвету его волос, так что никакого диссонанса не вызывала. – Да хрен с ними, с хохлами, не до них теперь! – Марк разозлился на притянутый за уши пример. – Там всё было с самого начала понятно: одни олигархи с другими страну делили, ничего больше. – Ага, – вмешался Кирилл, – наши со штатовскими… – Так я что и пытаюсь доказать, – подхватил Оранж, – что всё это хрень! Людей всегда используют как стадо, как пушечное мясо, чтобы отнять кусок пожирнее у того, кто им владеет, прикрываясь красивыми идеями, а потом этих самых людей и кидают через хрен. Нет, не убедишь ты меня, Марк, не поверю я в это. Законы природы преодолеть невозможно. У нас в обществе, как в волчьей стае: правит самый умный и хитрый, использует для этого сильных, но поглупее, и всё самое вкусное достаётся этим двум слоям. А остальным – кости да ошмётки. Так было и так будет. – Ни хрена, – опять вспылил Марк, – так было, но так может и не быть! В волчьей стае ты остаёшься вожаком и при власти, пока приносишь стае реальную пользу. А перестал приносить пользу – находить там корм или уводить от охотников – на фиг с пляжа, извини-подвинься. А люди – не волки, и для того Игра и нужна, чтобы мы, молодые, наконец-то поняли, что нас имеют, как б…й дешёвых, а мы и рады стараться – нагибаемся пониже. Вот когда до всех людей дойдёт, что мы – не животные, что нам просто тысячелетиями впаривали туфту о «естественном» порядке вещей и что мы сами можем решать, как нам жить, кого назначать себе в правители так, чтобы он управлял, а не властвовал, тогда и настанет конец всем этим олигархам, правителям и прочим клопам, присосавшимся к нам. Для этого надо только поменять людей, дать им знания, силы, и тогда просто уже никто не сможет нас обманывать! – Дурак ты восторженный, Марк, – беззлобно сказал Оранж, бессильно опуская руки, – дурак, и всё. Вот именно таких, как ты, всякие умные дяди всегда и использовали, чтобы власть у других, тоже умных, но уже зажравшихся и ленивых, отобрать. Хорошо ещё, что те, кто сейчас правит миром, давно поняли, что чрезмерная жадность приводит к плохому финалу и что быдлу необходимо давать побольше хлеба и зрелищ, чтобы у них желания бунтовать не было. А там, где кто-нибудь вдруг пытается доказать, что он сам с усами, так ему быстро показывают, что не фиг, не надо пытаться быть самым умным, делай как тебе сказано. И ведь как просто – всего лишь немного, по чуть-чуть, отбери у толпы хлеба или зрелищ, и толпа эта уже готова смешивать вчерашних кумиров с говном. И никто и не догадывается, что это невидимые кукловоды дёргают за ниточки – толпа обычно кукол за живых людей принимает. Так и с вами будет, и с игрой вашей, и с игроками-психами. Вы там о справедливости всё думать будете, о том, как бы другое общество построить, без зажравшейся элиты. А это кукловоды ваши просто перезагрузку осуществляют, чтобы зарвавшихся слуг наказать да ещё и доступ к разбазариванию ресурсов ограничить, а то так ведь и планету схавают за каких-нибудь десять лет, а потом большую войнушку устроят, чтобы прибрать остатки. Так и уничтожат Землю-матушку. А кукловодам это совсем ни к чему, они ведь и сами жить хотят долго и счастливо. – Я не пойму, – мрачно спросил Марк, бессильно усаживаясь в кресло, – ты что, Оранж, решил вдруг, что кукловоды имеют на это право? Ты не хочешь больше с ними драться? Уже разделил – ваши, с вами… Ты уже не с нами? Оранж хотел что-то ответить, но сдержался, развёл руки в стороны и, глубоко вздохнув, опустился на диван. Потом, досадливо пожевав губами, ответил: – Ладно, я увлёкся. Я – с вами. Мне точно так же ненавистны эти зажравшиеся хари, которые решили, что весь мир у их ног. Только я не хочу, чтобы нами начали управлять другие зажравшиеся хари, прикидывающиеся святыми ликами. – И мы не хотим, – вмешался дядя, – но и ты, Оранж, где-то прав. Думаю, нам надо оставить эмоции, всё как следует взвесить и во всём разобраться. Ещё раз, Марк, повтори, что тебе рассказали те юные карбонарии? Марк с досадой встряхнул головой, поскольку уже раза три воспроизводил перед дядей и друзьями подробности той неожиданной встречи с игроками. Но, не решаясь перечить своему одиозному родственнику, по-новой начал рассказывать произошедшее с ним в парке. Все внимательно слушали, пытаясь уловить какие-нибудь ускользнувшие нюансы, но ничего нового для них в рассказе Марка уже не нашлось. Дядя ритмично раскачивался в кресле, несколько раз переспросил Марка, и когда тот закончил, стал уточнять: – Они точно не называли никаких имён? – Да точно, не называли, – Марка порядком достала эта дядина дотошность. – И не говорили, что ими кто-нибудь руководит или управляет? – Ни одного человека! – И не сообщали никаких паролей? Явок? Тайных знаков? – Нет! Ничего, кроме того, что все их действия были заданием из Игры. Сказали, что после выполнения этого задания по расклеиванию кружочков получат новый уровень и новое оружие. Короче, типичные геймеры. – Не совсем, – опять вмешался Кирилл, – ни один нормальный геймер не пойдёт играть на улицу, по холоду и в реальную опасность. На хрена? – Ради адреналина, – буркнул Марк. – Ни одна виртуальная игра не даст столько ощущений, сколько реальная опасность, в жизни. А они ведь чуть не попались – там на них уже неделю все хозяева близлежащих ларьков и магазинов зуб точат. Вот ментов и наняли… – Марк, пожалуйста, будь аккуратнее, – попросил дядя. – Если бы попались эти малолетки, то им, в крайнем случае, только по почкам настучали бы и выпустили. Ну, может, штраф на родителей наложили бы. А вот если сцапают тебя, то могут и ниточку раскрутить… – Не сцапают. Да и был я в ментовке, и что? За деньги сразу выпустили, даже извинились. – Вот это-то меня и пугает, – дядя был, как всегда подозрителен и мрачен. – Так у кого какие мысли, насчёт Игры? – Я буду играть дальше! – твёрдо сказал Марк. – И я, – кивнул Кирилл. – А я – нет! – безаппеляционно отрезал Оранж. – Я не знаю, кто стоит за Игрой, я не знаю их целей, меня пугают их возможности, а главное – я им не верю! – Аминь, – подытожил Константин. – Я вас только прошу: не разругайтесь на почве политических разногласий. Помните, что мы – одна команда, цель у нас есть, и никто не может нам помешать, так? – Так, – нестройно откликнулись юные борцы с мировым злом. – А потому у меня для вас есть ещё одно предложение, новая акция. Готовы? – прищурившись, дядя внимательно оглядел своё немногочисленное воинство. – Да! – теперь гораздо веселее ответили ребята, для которых острота ощущений, возникающая во время проведения акций, стала превращаться в смысл жизни. – Тогда вот что. У ныне недвижимого Лёни были люди, которые также принимали участие в перекидке денег. Их, понятно, должно быть несколько, но мне удалось вычислить только одного. Некоего Грановского, очень хитрого старого жука. Он смотрящим был от Лёни, за банками. Там и средства аккумулировал. Думаю, что и его тоже надо обезвредить, следом за хозяином. Согласны? – Ты, дядя, что, решил всех банкиров извести? – с саркастической улыбкой спросил Марк. – Мне так кажется, что на всех у нас сил не хватит. Вот если бы на тех выйти, кто ими управляет, на самую их верхушку, да потрясти как следует… – мечтательно закончил он. – Мы ещё слабы для этого, – ответил Костя с сожалением. – Да и неизвестно, какие мы тогда паутинки потревожим. Не хотелось бы, чтобы за нами гонялись все спецслужбы мира. Тогда нам никакая магия не поможет. – Дядя, а как ты думаешь, кто на самом деле хозяин Пылесоса? – вопрос был от Кирилла. – Я, братва, наверняка знаю, кто его хозяин. Тогда ещё понял, – лицо Кости помрачнело больше обычного. – Как думаете, кто? – Никаких мыслей, коач, – коротко ответил за всех Кирилл. – Это очень известный тип, – дядя сделал паузу. – Рыжий, – и он оглядел своих бойцов, пытаясь увидеть в них ответную реакцию. Реакция оказалась неоднозначной. Оранж создал самое злобное из всех возможных выражений на своём лице, Кирилл остался спокоен, а Марк вздрогнул. – Мне кажется, – начал он осторожно, – что такая цель несколько… как бы правильно сформулировать… сложновата… Ведь этого хитрого лиса ни один из президентов не смог тронуть, только перемещают его с должности на должность. – Он же для них неприкасаемый, он – Смотрящий от мирового банкирского общака, – вклинился Оранж. – Да, он здесь именно для этого! – с энтузиазмом вскрикнул дядя. – Так, может быть, сделаем стране подарок? – Другого пришлют, – с сомнением дёрнул головой Кирилл. – А мы и другого… – А тот уже не станет так светиться, – возразил Оранж, – и всё равно ничего не поменяется. – А для чего Игра? – Костя хитро прищурился. – Вот пусть и поработает на нас. Вкинем инфу про то, как страна через Рыжего дань платит этим уродам, глядишь, общество и всколыхнётся. Тогда и власть предержащим придётся что-то делать, как-то реагировать… – А если Игра нас не поддержит? – усомнился Кирилл. – Вот тогда и поймём, на чьей она стороне, – с усмешкой ответил дядя. – Кстати, кто-нибудь может сказать, почему у неё такое название – «Власть приоритетов»? – Я знаю, кажется, – ответил Марк. – Это по этим названо, как их… приоритетам средств управления… Я вам ещё про лекции генерала рассказывал… – Хм, – хмыкнул дядя. – Ну что ж, посмотрим, какой приоритет для них главный, поиграем. А теперь приступим к непосредственному обсуждению плана на новую акцию. А, чуть не забыл, вы стрелять умеете? Нет? Тогда начнём учиться, я тут договорился кое с кем… Глава 47. Крик в ночи