– Ваш друг ранен, в ногу. Странно, что кровотечения почти нет. Нужно в больницу. – Нельзя, доктор, делайте операцию здесь, – Марк был категоричен. – Здесь не могу, мало места, да и условия неподходящие. Пока только перевяжу, а потом где-то придётся остановиться. – А что с девушкой? – сейчас Марк был на всё согласен, лишь бы с Кристиной всё было в порядке. – Насколько я увидел, просто обморок, – доктор с интересом взглянул на Марка. – Можем сделать укол поддерживающего препарата, а можем подождать, пока сама в себя придёт, – и он неожиданно подмигнул Марку. До чего же наглая у него рожа, и на… на Джорджа Клуни очень похож. Подозрительный тип. – Не можем ждать, доктор! – отрезал Марк, которого наглый докторишка раздражал всё больше. – Делайте укол. – Будьте добры, молодой человек, передайте мне, пожалуйста, вон ту коробку, там необходимое лекарство, – и доктор указал на коробку, стоявшую над головой Марка. Марк оглянулся, потянулся рукой вверх и получил мощнейший удар в затылок, а потом ещё и в область уха. Сквозь ускользавшее рывками сознание он услышал: – Машину вести прямо, никуда не сворачивать. Твои друзья у меня все под прицелом, не дёргайся, герой. Рената, забери у него автомат. Дай мне. Вот так. А теперь продолжим разговор. Марка грубо подняли, потом плеснули в лицо водой. Сквозь кровавую муть зрение начало фокусироваться, и Марк увидел иронично улыбающегося доктора, державшего одной рукой автомат, а другой – подбородок самого Марка. – Ничего, жить будешь. Нельзя к противнику спиной поворачиваться, глупо это. Ну, а теперь давай, рассказывай, кто вы такие? – Да пошёл ты в жопу! – выдохнул Марк, с трудом ворочая языком. Голова кружилась, сильно тошнило. – Неправильный и очень грубый ответ. Ладно, всё равно расскажете, когда доедем до места поудобнее. Увы для тебя, но ты сейчас в моей власти, также, как твои друзья и твоя девушка. Ты ведь не захочешь, чтобы я причинил им зло, а? – Урод, – головокружение стало стремительным, и Марк начал заваливаться на пол. – Эге, я, похоже, перестарался. Ладно, это излечимо. Если будет смысл тебя лечить, конечно. Рената, на, возьми компьютер, пошарь по нету, что там пишут, может чего и узнаем про наших друзей. И радио включи. – …действия так называемых Игроков, – включенное радио сразу выдало отрывок какой-то беседы. – Каких игроков? – вопрос прозвучал чрезвычайно фальшиво, и сразу стало понятно, что вопрошающий уже в курсе. – Сейчас в молодёжной среде стала модной так называемая Игра, – старательно просвещал аудиторию чей-то солидный голос. – Это сетевое развлечение, которое, по нашему глубокому убеждению, вовсе не так безобидно, как обычные ролевые игры. Здесь речь идёт о протестном, временами анархическом направлении, подталкивающем молодых людей совершать различные противоправные действия, таким способом самоутверждаясь. – Но, простите, господин генерал, любая компьютерная игра имеет свою локализацию. Разве тяжело закрыть этот ресурс и предотвратить разлагающее воздействие? – вопрос был с явно саркастическим фоном. – Э… тут ведь не всё так просто… пока Игра никак явно себя не проявляла и ни к чему противоправному не призывала. Кроме того, локализация её серверов трудноустановима. Мы сейчас ждём правовой оценки из генеральной прокуратуры. – Ну что ж, спасибо. А мы тем временем послушаем старое доброе творение Pink Floyd «Another brick in the Wall». Володя усмехнулся. Ну что ж, эфэсбэшники тоже сели в лужу. Найти сервер Игры не могут, иначе бы давно прихлопнули. Вот и плетут всякую чушь про правовые оценки. А что там, собственно, насчёт Игроков и Игры, о чём речь? – Володя, прикинь, весь нет забит темой, что там сегодня большой флэш устроили Игроки. И спецназ им позорно продул – у них потери сумасшедшие. А у Игроков только один. Марк, услышав последние слова девушки, замер, внутри у него всё заледенело. – Какой-то Ювелир, старый бандюга, авторитет из девяностых, эфэсбэшники сумели его завалить. Не складывается что-то, причём здесь бандюган к Игре? – Рената продолжала комментировать события, и на последних её словах машина заметно вильнула. – Нет, нет, нет, – Марк как заклинание начал произносить это короткое слово, а по щекам его потекли слёзы. – Вот те на, – тон у доктора Володи вдруг стал сочувственно-уважительным. – Так это вы, ребятки, оказывается, Игроки? Марк, сквозь душившие его рыдания, ненавидяще уставился на красавца доктора. Как он смеет глумиться, этот козёл? Но сил и желания отвечать не было, была только сгоревшая дотла душа и глубокое и бесконечное отчаяние. – Эй, там, впереди, как тебя зовут? – обратился доктор к Кириллу. – Тебе зачем? – Чтобы обращаться по имени. Вот меня, например, зовут Володя. Её – Рената. И не быкуй, братан. Будь мы настоящие доктора, вы давно уже в браслетах из машины вышли бы. А так – едем. – Кирилл, – подумав, откликнулся Кирилл. – Тогда, Кирилл, поезжай куда-нибудь в укромное место, перетереть надо. – Я тоже Игрок, Кирилл, – вдруг вмешалась Рената. – Если вы на самом деле Игроки, то мы вам обязательно поможем. Вот только зачем вы эту бойню учинили и кто этот убитый Ювелир? – Это длинная история, – мрачно ответил Кирилл. – А вы-то кто на самом деле такие, если не врачи? – Это тоже длинная история, – вмешался Володя, поняв, что напал на очень интересный след. – Надо поговорить. – Тогда предлагаю установить перемирие и поехать… – Я знаю, куда надо ехать, – слабый голос очнувшейся Кристины заставил всех обернуться. – Пока едем прямо… Глава 59. Домик в деревне Чёлка, постоянно спадавшая на карие, глубокие, как бесконечность Вселенной, глаза, играла совсем не в унисон с протекавшей в комнате беседой. Кристина аккуратно её смахнула, чуть поведя рукой. При этом под натянутым свитером легко всколыхнулась вздымавшаяся грудь. Рука опустилась, зато ноги в обтягивающих джинсах легли так, будто просили: «Прикоснись, погладь, поцелуй…». «Что со мной? – вспыхнул Марк, поняв, о чём он только что думал. – Дядя погиб, мы сейчас в глубоком ауте, прячемся, не пойми где, а я думаю о сексе и о Кристине. Как мне не стыдно?» Обращённый к себе вопрос прозвучал неискренне, ханжески, и Марк поморщился в ответ на допущенную им фальшь. Что тут с собой поделаешь? Ведь как только он увидел тогда Кристину без сознания, придавленную лежащим сверху бесчувственным телом Оранжа, в тот же момент сердце его сжало тяжёлой рукой в колючей перчатке и никак не отпускало. Известие о гибели дяди только усилило это ощущение, и после этого ни дышать, ни думать, ни разумно действовать Марк не мог. И только то, что случилось вчера, смогло его оживить, но зато теперь каждый взгляд на Кристю, каждое её движение, каждое слово вызывали у Марка необъяснимую истому, из-за чего внутри, там, где должна находиться душа, всё начинало бурлить и петь. Каждый ответный взгляд девушки, каждое обращение к нему, каждое прикосновение откликались в душе Марка восторгом, настолько сильным, что казалось, душа не выдержит и с грохотом разлетится на маленькие кусочки. Вот и сейчас, украдкой наблюдая за Кристиной, всерьёз поглощенной беседой, Марк никак не мог поверить, что такое волшебное, фантастическое, непостижимое существо может ходить по этой грешной Земле, и что он, Марк, совершил самую большую в мире глупость – полюбил это божественное создание… В тот день, когда произошло непоправимое, когда ничего не было понятно, когда душа разрывалась между горем от потери, радостью от обретения и волнением за судьбу сестры, друзей и собственное будущее, пока ещё в крови бурлил адреналин, Марк даже мог выполнять какие-то осмысленные действия. Под руководством лжедоктора Володи, оказавшегося неожиданно доброжелательным, ставшего оттого симпатичным, он таскал в домик, куда они прибыли по указанию Кристины, дрова, растапливал печь, оттирал чугунные котелки, чистил какие-то овощи, в общем, готовил деревенское полузаброшенное жилище к тому, чтобы в нём можно было нормально жить. Это отвлекало, не давало впасть в прострацию, заставляло двигаться наперекор боли. Но когда Кристина на своём аристократическом «Ягуаре» привезла из Москвы отца Романа, неожиданно вмешавшегося в события, и Юльку, всё ещё очень слабую и апатичную, тогда сдерживающие факторы пропали. Марк заперся в еле тёплой комнате на втором этаже и дал волю раздиравшим его эмоциям. Было всё – и крики, и бессмысленное метание по комнате, и удары кулаками по стенам, и рыдание. Так прошло почти два часа. Настолько плохо ему не было со дня смерти отца. Потеря дяди казалась невосполнимой! И Марка, на протяжении всего этого невыносимого времени, накрывали вполне объяснимые мысли о том, что дальнейшая его жизнь потеряла всякий смысл. Боже, насколько же безжалостной бывает Доля! От омута отчаяния спасли Марка девушки. Как ни странно, первой к нему достучалась Рената. Она нерешительно зашла в комнату и, стараясь глядеть на Марка не слишком пристально, чтобы не смущать юношу, усиленно прячущего заплаканное лицо, заговорила своим немного хрипловатым голосом: – У меня отец пропал… – Когда? – сначала Марк хотел возмутиться грубой навязчивостью, но понял, что его задели беззащитная откровенность и глубокая грусть, прозвучавшие в голосе этой девушки, красивой необычной, неповторимой, слегка диковатой красотой. – Вчера. В катастрофе поезда Москва-Питер. Володя уверен, что его похитили, а я вот, думаю, что не должны были посметь, – Рената села прямо на пол, обхватив себя руками, и склонила голову вниз, как будто пыталась разглядеть сквозь неубранную на полу пыль узоры деревянных некрашеных досок. – А кто твой отец? – Марку стало по-настоящему интересно. – Чиновник в правительстве, помощник премьера, – в её ответе не было никакой гордости, простая констатация факта. – Подожди, как можно похитить помощника премьера? – изумился Марк. – А что же Сам? – Я к нему ещё не обращалась. Когда мы с Володей поехали искать отца, в нас стреляли. Мы еле спаслись. И теперь никому не верим. – Постой, а я ведь видел твои фото раньше… – Марк изумлённо уставился на Ренату. Рядом с этой неформальной девушкой за последнее время было раздуто несколько скандалов, впрочем, не таких масштабных, как вокруг главной «светской львицы» страны. – Да, было, – махнула рукой Рената, подняв лицо и улыбнувшись скромной улыбкой. – Я была просто идиоткой, такое творила… Пока вот Володю не встретила. Да ещё Игра поменяла меня, я теперь совсем другая. – А что, твой Володя – он такой особенный? – Марку до сих пор было стыдно за пропущенные удары, в нём даже ревность вновь проснулась. – Ещё какой особенный! Насколько я успела узнать про твоего дядю, так Вова где-то рядом. У него были какие-то дела с моим отцом, а теперь – вот… И я не знаю, где отец, и никто из близких, похоже, тоже не знает. Нигде ни слова, ни на одном ресурсе. Домой звонить не могу – боимся слежки. Знаю только, что мать жива и что места себе не находит. Я её по «мылу» предупредила, что пока скрываюсь. А мать пыталась попасть к… ну ты понял, но тот как раз уехал… – Слушай, а кто мог похитить твоего отца, кому он дорогу перешёл? – Марка всерьёз захватила эта беседа, он даже отвлёкся от своих жутких мыслей. – Вова говорит, что это Рыжий. У отца имелись на него какие-то убойные материалы, он давно под Рыжего копал. – Ни хрена себе вы влипли, – Марк присвистнул от неожиданности. Опять Рыжий! – Не больше, чем вы! – Рената встала. – Я надеюсь, мы сможем помочь друг другу. Володя там что-то придумывает, да и вы непростые. Ладно, я пойду, а то ещё твоя меня приревнует, драки не миновать тогда, – и, пошутив так на прощание, Рената ускользнула. Марк остался в недоумении. Надо же, какое стечение обстоятельств… Казавшиеся несерьёзными шалости превратились в серьёзные проблемы. Они привели их на тропу войны, где состоялось неожиданное знакомство с этими очень странными ребятами – суперменом Володей и томной красавицей Ренатой, оказавшимися с ними на одной стороне в этой очень сложной и запутанной заварушке. Боже, как же болит душа! Дядя… Почему, зачем ты подставился? Скрипнула дверь. Марк, у которого опять на глазах выступили слёзы, повернулся к входу. В дверях, не решаясь войти, стояла Кристина. – Можно к тебе? – Да, конечно, – Марк постарался справиться с дрожанием в голосе. – Заходи. – Я вижу, Рената сумела тебя немного успокоить, – Кристина зашла в комнату и присела рядом, постаравшись не коснуться Марка. – Да, её история неожиданна, – Марка кольнула такая старательная отстранённость любимой. – Я слышала их историю. Все концы начинают собираться. – Кристя, зачем ты полезла в нашу бодягу? Это же сплошной геморрой, зачем тебе это?