Часть 69 из 181 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Книга третья
Глава 1
Уход Боромира
Арагорн торопливо поднимался в гору. Походка у хоббитов легкая, и следы их трудно разобрать даже Следопыту; но недалеко от вершины дорогу пересекал ручеек, и на влажной земле он наконец нашел, что искал.
«Я верно истолковал следы, — сказал он себе. — Фродо побежал на вершину. Хотел бы я знать, что он там увидел? Вниз он спустился той же дорогой…»
Арагорн колебался. Надо было бы подняться на Пост, возможно, оттуда он увидит что-нибудь, что подскажет ему выход из тупика; но времени не было. Внезапно он решился и, рванувшись вперед, взбежал по ступеням в беседку. Там он уселся в Караульное Кресло и огляделся. Солнце потемнело, мир казался далеким и тусклым. Арагорн обвел взглядом горизонт — ничего, лишь вдали смутно рисовались холмы, да в вышине, снижаясь медленными плавными кругами, парила огромная, похожая на орла птица.
От наблюдений его оторвали крики в лесу на западном берегу Реки. Он окаменел. Среди этих криков он, к ужасу своему, различил резкие голоса орков. И вдруг раздался глубокий, призывный звук большого рога — пронесся над холмами, отозвался в долинах, мощью своей заглушил рев водопада.
«Рог Боромира! — ахнул Арагорн. — Он в беде! — Перепрыгивая через ступени, он кинулся вниз. — Сегодня злой день. Неудачи преследуют меня… Что бы я ни сделал — всё некстати! Куда подевался Сэм?»
Пока он бежал, крики становились громче, но слабо и безнадежно звучал сейчас рог. Люто завизжали орки — и внезапно зов смолк. Арагорн вихрем пронесся по последнему склону, но не успел достигнуть подножия, как звуки стали отдаляться, пока не затихли совсем. Обнажив сверкающий меч, с кличем «Элендиль!» бежал он сквозь лес.
Не больше чем в миле от Парф-Галена, на маленькой прогалине у озера, он нашел Боромира. Тот сидел, прислонясь к корням огромного дерева, будто отдыхая после битвы, но Арагорн видел: он пронзен множеством черноперых стрел; меч он всё еще сжимал в руке, но он был сломан у рукояти; рассеченный надвое рог лежал рядом. Вокруг валялись убитые орки.
Арагорн опустился на колени возле него. Боромир открыл глаза, с усилием заговорил.
— Я пытался отнять у Фродо Кольцо… — медленно падали слова. — Я виновен… Я искупил свою вину… — взгляд его обратился на павших врагов; их было не меньше двадцати. — Орки… Они утащили полуросликов. Но не думаю, чтобы те погибли: орки связали их… — Он умолк, глаза устало закрылись. Немного спустя он заговорил снова: — Прощай, Арагорн!.. Иди в Минас-Тириф, спаси мой народ! Я побежден…
— Нет! — возразил Арагорн, беря его за руку и целуя в лоб. — Ты победил! Немногим дано так побеждать. Будь спокоен! Минас-Тириф не падет.
Боромир улыбнулся.
— Куда они пошли? — спросил Арагорн. — Был ли с ними Фродо?
Но Боромир не ответил.
— Увы! — прошептал Арагорн. — Ушел наследник Дэнэтора, Лорд Охранной Башни. Горький конец. Отряд распался. Если кто и побежден — то это я. Напрасно Гэндальф верил в меня. Что мне теперь делать? Боромир просил меня идти в Минас-Тириф, да я и сам всем сердцем желаю этого… Но где Кольцо и где Фродо? Как мне отыскать их и уберечь Хранителя от беды?
Он всё еще стоял на коленях, склонившись в рыданиях, по-прежнему сжимая руку Боромира. Таким его нашли Леголас и Гимли. Они пришли с западных склонов холма бесшумно, точно охотились; Гимли держал в руке топор, а Леголас — длинный кинжал: все стрелы он истратил. Они вышли на прогалину — и застыли в изумлении; и мгновение стояли, склонив в скорби головы, ибо поняли, что произошло.
— Увы! — сказал Леголас, подходя к Арагорну. — Мы охотились и убили немало орков, но лучше бы мы были здесь. Мы услыхали звук рога и пришли — кажется, поздно… Боюсь думать, что ты ранен.
— Боромир умер, — не оборачиваясь, сказал Арагорн. — Я невредим, потому что не был с ним. Он пал, защищая хоббитов, пока я бродил по холмам.
— Хоббиты! — воскликнул Гимли. — Где же они? Где Фродо?
— Не знаю, — устало сказал Арагорн. — Перед смертью Боромир сказал, что орки связали их; он не думал, что они погибли. Я послал его охранять Мерри и Пина, но я не спросил, были ли с ними Сэм или Фродо; не успел спросить. Неудачи сегодня преследуют меня… — Он поднялся. — Что будем делать?
— Сначала надо позаботиться о погибшем, — сказал Леголас. — Не можем же мы оставить его среди этих мерзких орков.
— Но мы должны поспешить, — заметил Гимли. — Он не простил бы нам промедления. Мы должны преследовать орков, если есть хоть какая — то надежда, что пленники живы.
— Однако мы не знаем, с ними ли Хранитель, — возразил Арагорн. — Можем ли мы его бросить? Не обязаны ли мы разыскать сначала его? Тяжкий выбор встал перед нами!
— Давайте сделаем сперва то, что должны сделать, — проговорил Леголас. — У нас нет ни времени, ни возможности достойно похоронить нашего товарища или насыпать над ним курган. Надо построить хотя бы пирамиду.
— Долгая и трудная работа, — проворчал Гимли. — Здесь камней нет, придется таскать от реки.
— Давайте положим Боромира в лодку, вместе с его оружием и оружием убитых им врагов, — предложил Арагорн. — Мы проводим его до Рауроса и доверим Андуину. Река Гондора позаботится о том, чтобы никто не потревожил его останков.
***
Они быстро обыскали тела орков и собрали мечи, щиты и шлемы убитых в кучу.
— Смотрите! — вскричал Арагорн. — А вот и следы! — Он вытащил из кучи два кинжала с красно-золотым узором по клинку; порывшись еще немного, извлек и ножны — черные, изукрашенные рубинами. — Орки, конечно, ограбили пленников, но оставить себе кинжалы побоялись: они выкованы западными мастерами, на них лежит заклятье против Тьмы Мордора. Ну что ж, наши друзья если и живы, то безоружны… Кинжалы я возьму, ибо, вопреки здравому смыслу, надеюсь вернуть их владельцам.
— А я, — отозвался Леголас, — соберу стрелы; мои все вышли. — Он пошарил в куче и в траве вокруг, нашел много длинных стрел, непохожих на стрелы орков, и принялся внимательно их рассматривать. А Арагорн вгляделся в убитых.
— Многие из тех, что лежат здесь, пришли не из Мордора, — задумчиво проговорил он. — Некоторые с Севера, с Мглистого — насколько я разбираюсь в орках. Но вот тех я не знаю. Снаряжение их мне незнакомо и совсем непохоже на орочье…
Это были четверо гоблинов — крупнее орков, темнолицых, косоглазых, с толстыми ногами и широкими руками. Вооружены они были короткими мечами, а не ятаганами, как орки; а их тисовые луки по длине и форме походили на луки людей. На щитах они несли странный знак: в черном поле маленькая белая ладонь; в центре их железных шлемов сияла выкованная из белого металла руна «С».
— Я не видал прежде таких знаков, — продолжал Арагорн. — Что они значат?
— «С» значит «Саурон», — наставительно произнес Гимли. — Это-то просто.
— Нет! — возразил гному Леголас. — Саурон не пользуется эльфийскими письменами.
— Так же, как не называет себя истинным именем и никому этого не дозволяет, — добавил Арагорн. — И белый цвет ему ненавистен. Орки Барад-Дура носят знак Багрового Ока. — Он постоял, размышляя. — «С» значит «Саруман», — сказал он наконец. — Лихо зашевелилось в Исенгарде, и Западу грозят многие беды. Этого — то и боялся Гэндальф: каким-то образом изменник Саруман прознал о нашем походе. Погоня из Мории могла укрыться от бдительных глаз Лориэна или вообще обойти его стороной. Орки ходят быстро. Да и не только от них Саруман узнает новости. Помните птиц?
— Некогда нам возиться со всеми этими загадками, — проворчал Гимли. — Давайте унесем отсюда Боромира!
— Но после нам придется разгадать загадки, если мы хотим выбрать верный путь, — откликнулся Следопыт.
— А ты уверен, что он есть — этот верный путь? — с мрачным ехидством спросил Гимли.
***
Взяв топор, гном срубил несколько ветвей. Они связали их тетивами вражьих луков и набросили на каркас плащи. На этих грубых носилках они отнесли тело товарища на берег. Путь короткий, но нелегкий: кроме Боромира, пришлось нести оружие убитых им врагов — последние трофеи наследника Дэнэтора.
Арагорн остался у берега стеречь носилки, а Гимли и Леголас пешком поспешили к Парф-Галену. До него было чуть больше мили, и прошло какое-то время, прежде чем они возвратились с двумя лодками.
— Дивные дела творятся! — сказал Леголас. — Одна лодка пропала.
— Там побывали орки? — тревожно спросил Арагорн.
— Мы следов не нашли, — ответил Гимли. — Да и зачем оркам уводить одну лодку? Они бы всё забрали или всё переломали — а поклажа на месте.
— Надо будет мне осмотреть там землю, когда вернемся, — озабоченно проговорил Арагорн.
Они снесли Боромира в лодку, положив серый эльфийский плащ и капюшон ему под голову. Потом расчесали и расправили по плечам его длинные черные волосы. И мерцал на его стане золотой пояс — дар Владычицы Лориэна. Рядом с телом они положили шлем, а на колени — разрубленный рог и обломки меча; в ноги же положили ятаганы убитых Боромиром орков. Потом, накрепко соединив нос одной лодки с кормой другой, они спустили обе лодки на воду. Печально плыли друзья вдоль берега и, свернув в протоку, быстро миновали зеленый ковер Парф-Галена. Крутые откосы Тол-Брандира пылали: был полдень. Еще немного к югу — и перед ними, мерцая бледным золотом, предстал Раурос, весь в столбах водяного пара. Кипящие струи с грохотом рушились в бездну. Воздух над водопадом дрожал.
Скорбно отпустили товарищи похоронный челн. Боромир лежал в нем примиренный, спокойный. Челн тихо заскользил по лону вод. Течение подхватило его и понесло; они же с трудом удерживали на месте рвущуюся ему вслед лодку.
Челн проплыл мимо и теперь медленно удалялся, становясь темным пятнышком на золотом фоне; внезапно он исчез. Раурос ревел по-прежнему. Река приняла Боромира, сына Дэнэтора, и никогда более не видели его стоящим по утрам на стенах Крепости Минас-Тирифа. Но много дней спустя разнесся по Гондору слух, что эльфийский челн, миновав водопады и тихие заводи, проплыл со своей скорбной ношей по Андуину мимо Осгилиафа и ночью под звездами вынес ее в Великое Море.
***
Некоторое время трое друзей молчали. Потом Арагорн заговорил:
— Его будут ждать в Белой Крепости. Но ему уже не вернуться ни с моря, ни с гор. — И он медленно запел:
Над юным Рохандом, с лугов, где травы зелены,
Промчался Ветер Западный и замер у стены.
— О, вечный путник, что за весть принес ты нынче мне?
Где бродит храбрый Боромир при звездах и луне?
— Семь бурных рек, семь мутных рек он одолел в пути,
В пустыни Севера, во тьму пришлось ему идти.