Олдридж спрыгнул на перрон и пошел вдоль состава, открывая двери купе. В случае столкновения или схода с рельс это было особенно важно. Иначе пассажиры окажутся в западне. Впереди послышались крики, но Олдридж решил пока не отвлекаться на них. Сначала нужно было сделать все, чтобы поезд не отстал от расписания. А потому кондуктор открыл дверь багажного вагона – благо она была всего одна и не потребовала много времени – и поспешил к вагонам третьего класса. Однако крики становились все громче: какая-то женщина требовала кондуктора – и Олдридж помчался вперед. Со всего перрона начали подтягиваться зеваки, спеша узнать причину переполоха. Олдридж протиснулся сквозь толпу и увидел в окне одного из купе первого класса привлекательную голубоглазую девушку со встревоженным лицом. Он вспомнил, что она вместе с пожилым спутником села на Юстонском вокзале. Еще тогда, заметив ее шаровары, выглядывающие из-под подола простой юбки без кринолина, Олдридж удивился, что эти пассажиры путешествуют первым классом, а не третьим. – Выпустите нас! – потребовала девушка. Еще раз кашлянув, Олдридж вставил ключ в замок. – Вас что-то беспокоит, мисс? – У моего отца кровь на лице! – Кровь? – изумился кто-то в толпе. – Где? – С вашим отцом произошел несчастный случай, мисс? – спросил Олдридж, торопливо отпирая дверь. – Он обо что-то порезался? Кондуктор не мог вспомнить в купе ни одного острого предмета, которым можно было пораниться. – Окно, – ответила девушка, помогая пожилому мужчине выбраться из купе. Перронный фонарь осветил его лицо, одна щека которого действительно была залита кровью. – Боже мой! – пробормотал кто-то из зрителей, отшатнувшись. – Кто-то разбил окно? – уточнил Олдридж, стараясь не показывать своего волнения. Он знал, что хулиганы иногда бросают камни в проходящий поезд, а также слышал, что летящая птица может врезаться прямо в стекло и разбить его. – Нет, нет. Окно было открыто. – Выпустите нас! – заголосили пассажиры из вагона второго класса. К Олдриджу подбежал станционный охранник. – Что случилось? – Сам пока не знаю. – Олдридж справился с новым приступом кашля и сделал вид, будто контролирует ситуацию. – Откройте остальные двери и выпустите всех пассажиров. Кондуктор снова обернулся к девушке. – Охранник приведет врача. Так что же все-таки произошло? – Кровь брызнула в окно. – Брызнула в окно? – испуганно повторил кто-то в толпе. – Откройте соседнее купе, – сказал пожилой пассажир. Багровые капли, текущие по щеке, придавали ему такой устрашающий вид, что окружающие опасливо попятились. – Причем здесь соседнее… – начал было Олдридж. – Послушайтесь моего отца, – посоветовала девушка. – Откройте соседнее купе. Олдридж рванулся к соседней двери, открыл ее и нахмурился: тусклый свет лампы озарял пустое купе. – Но ведь здесь точно были пассажиры, – заявил он. – Я помню, как один из них заговорил со мной, прежде чем я запер дверь. Затем, в самую последнюю минуту, появился второй. Куда они пропали? Отец девушки протиснулся мимо Олдриджа и заглянул в купе. – Коврик смят, – отметил он. – И подушки тоже. Олдридж шагнул внутрь. – Нет, не сюда, – остановил его низкорослый пассажир. – Идемте со мной. Скорее. Девушка в блумерсах взяла сбитого с толку Олдриджа под локоть и потянула за собой так настойчиво, что он покорно направился следом за ее отцом в их купе. – Посмотрите на закрытую створку окна. Видите, на ней кровь? – произнес низкорослый человек. – Отоприте дальнюю дверь. – Но на той стороне темно. Мы ничего не увидим. Стараясь не задеть девушку, Олдридж выбрался из купе и снял фонарь, висевший на чугунном столбе. Затем вернулся обратно, опять обошел девушку и протянул фонарь присевшему боком на подушки низкорослому пассажиру. Затем вытащил из кармана ключ, просунул руку между решеткой окна, дотянулся до замка и открыл дверь. Олдридж с облегчением спустился из купе на гравийную насыпь – здесь ему не придется осторожничать, чтобы ненароком не коснуться странной девушки или ее платья. Она же вместе с отцом тоже вышла из купе и остановилась между двумя железнодорожными путями – тем, по которому прибыл поезд, и встречным. – Боже милостивый, – охнул Олдридж, поднеся фонарь к двери соседнего купе. Чугунные ступеньки под дверью были залиты кровью, так же как и колесо, расположенное между двумя купе. Стену вагона и закрытую створку окна тоже забрызгало кровью. – Ради всего святого, что здесь… – Отоприте эту дверь, – распорядился отец девушки. Олдридж уже привык выполнять их команды и подчинился без раздумий. Но едва он вставил ключ в замок, та распахнулась сама. – Открыто, – удивленно проговорил кондуктор. – Но я уверен, что все двери на этой стороне были заперты. Я сам их проверял. – Кто-то сломал замок, – показала рукой девушка. Олдридж поднес лампу ближе. Не только замок, но и сама дверь из полированного красного дерева получила серьезные повреждения – или, точнее говоря, то, что раньше было дверью из красного дерева; большая ее часть была исцарапана и испачкана кровью, так же как сброшенные на пол подушки и смятый коврик. Даже потолок покрывали багровые пятна. Олдридж кашлянул и ступил было на подножку, собираясь войти в купе. – Нет! – остановил его низкорослый пассажир. – Так вы наступите в кровь на ступеньках и испортите улики. Не нужно ничего здесь трогать до прихода полиции. Передайте фонарь моей дочери, а сами приподнимите меня и подержите на весу, чтобы я мог осмотреть купе, не вставая на пол. От этой странной парочки исходила такая уверенность, что Олдридж снова подчинился, довольный уже тем, что низкорослый пассажир почти ничего не весил. – Я вижу только шляпу и испачканный кровью зонтик, – донесся изнутри его приглушенный голос. – Возможно, именно зонтик и был орудием преступления. – А кожаной папки там нет? – спросил Олдридж, продолжая удерживать пожилого мужчину над полом. – Я помню, что первый пассажир держал эту папку в руках. – Нет, только шляпа и зонтик. Хотя, подождите, кажется, что-то лежит под сиденьем. Опустите меня чуть ниже. – Низкорослый пассажир повис над самым полом и присмотрелся. – Нет, я ошибся. Там ничего нет. – Похоже, у вас хронический кашель, – сказала девушка Олдриджу. – Это из-за паровозного дыма, мисс. – Вскипятите воду в горшке, добавьте немного сосновой смолы и подышите над паром, – порекомендовала она. – Это очистит ваши дыхательные пути. – Вы разбираетесь в медицине? – спросил Олдридж, чувствуя, что держать пожилого отца собеседницы становится все труднее. – Я беру уроки у одного врача. Через какое-то время ваши легкие пойдут на поправку, но вы никогда не вылечитесь, если и дальше будете дышать дымом. – Что же мне делать, мисс? У меня жена и четверо детей, мне нужна эта работа. – Возможно, вам помогла бы маска, носите ее, когда сидите в хвосте поезда и вас никто не видит. – Спасибо за заботу, мисс. Ее отец, все еще висевший над полом купе, крикнул: – Кажется, больше ничего нет. Пожалуйста, опустите меня на землю. Грудь Олдриджа продолжала болеть даже после того, как ноги низкорослого пассажира коснулись гравия. – Ничего подобного раньше в поездах не случалось. Не знаю даже, что теперь делать. Паровоз зашипел, и раздался резкий свисток. Олдридж торопливо захлопнул дверь купе. Он не смог запереть ее из-за сломанного замка, но, по крайней мере, она не осталась открытой. – Я вызову констебля, он постарается разобраться, что здесь произошло. – Проследите, чтобы констебль не входил в купе и ничего там не трогал, – решительно заявила девушка. – И пошлите телеграмму в Скотленд-Ярд, инспектору Райану. Сообщите, что его здесь ждут мисс Де Квинси и ее отец. Он сразу же приедет. Паровоз свистнул еще раз. – Неважно, насколько быстро инспектор может приехать, поезду нужно отправляться, – объяснил ей Олдридж. – Что?